то — типичная труженица легкой рекламной промышленности.
Я долго не въезжал, как эти идиотки вообще оказываются где-то востребованы. Во всем виновато то самое заблуждение, которое так красочно изобразил Пелевин. Герой «Generation П» ползет по карьерной лестнице рекламного бизнеса и в конце концов достигает уровня «общения с богами». Вот он, самый вредный миф: если в компании работает много народу, может показаться, что в своем поведении эта компания руководствуется какой-то непостижимой, почти божественной мудростью.
А это неправда. Плотная толпа людей вообще ведет себя как жидкость. Какой бы сложной и многогранной личностью ни был отдельный человек, в плотной толпе он — всего лишь молекула воды. Покатайтесь в метро в час пик. Или сходите на футбольный матч и понаблюдайте феномен «мексиканской волны», когда фанаты начинают дружно вскакивать с мест. Волна раскручивается против часовой стрелки со скоростью около 12 м/с — вне зависимости от того, кто играет.
Точно так же и корпорация, состоящая из множества людей, ведет себя совсем не божественно. Хотя и не так тупо, как толпа-жидкость. Корпорация — это животное, вроде динозавра. А реклама — это то, чем животное метит свою территорию. Отсюда и трудности работы с рекламщиками: они выполняют в животном лишь функцию мочеиспускательного органа.
Сначала это зоологическое откровение смутило даже меня самого. Но я быстро нашел научные подтверждения. Созданная оксфордскими учеными-зоологами фирма Oxford Risk Research and Analysis уже давно и успешно дает фармацевтическим и энергетическим компаниям консультации по ведению бизнеса на основе привычек животных. В частности, для нефтедобывающей компании при поиске новых месторождений оптимальной будет та же стратегия оценки риска, которую используют скворцы при поиске червей.
Что до отечественных компаний, тут зоология прочно поселилась даже в языке. Вспомните лесоповальный сленг «распилов и откатов» — такое представление о бизнесе могло возникнуть только у существ с мозгами бобров.
А места для размещения рекламы не случайно называются «площадками» — как для выгула собак. Там они, бедняжки, вынуждены многократно отливать на одни и те же чахлые кустики. Но это правильно — грязная тварь не должна мочиться где попало. И хоть животным ничего нельзя объяснить, они все же подвергаются дрессировке!
С зоологической моделью жить стало намного легче. Повадки грязных животных, их анатомия — как на ладони. Скажем, бить тупое животное лучше сразу по башке, по мозгам. Но бывает, что «головной офис» компании находится далеко за рубежом, а на нашей стороне границы — лишь рекламные мочеточники. Скотина перекинула через границу свой вонючий многочлен и радуется. Тут надо действовать аккуратнее. Нет смысла спорить с мочевым пузырем, пытаясь объяснить ему, где и как мочиться.
— Проклятые динозавры! — врывается в офис Вовка, весь в мыле после переговоров с клиентами. — Объяснял им два часа: вот такие у нас есть варианты рекламных акций, и вот такие… А они два часа об одном твердят: ах, вы нарушили бизнес-этику, вы поставили баннер нашего конкурента на той же странице, что и наш!
— Ну и чего ты паришься? Знаешь, раньше лошадям надевали специальные шоры, чтобы они не пугались других лошадей на поле брани. Давай отследим IP-адреса их рекламного отдела. И у конкурентов тоже. Сделаем маску на сервере и будем показывать каждой рекламной идиотке только ее собственный баннер… Все лошадки будут счастливы.
Корпоративный обмен «реальными» сувенирами среди интернет-компаний — забавная неоархаика, которая хоть и прогнозировалась, но в реальности выглядит куда смешнее. Я не предполагал, что эпидемия сенсорной депривации подкосит интернетчиков так рано. Но зоологию не обманешь: животным трудно держать связь друг с другом при помощи одной только виртуальной разметки.
«Upside Today: Год за годом на выставку Comdex собирается множество разнообразных высокотехнологических компаний, чтобы показать свои новейшие достижения примерно двумстам тысячам посетителей. Однако, хотя компании жаждут показать людям новые лаптопы, биометрические сканеры и мобильные телефоны, реальными звездами этого шоу являются низкотехнологичные, но бесплатные бирюльки.
„Инженеры по природе своей — любители дешевок. Думаете, почему у нас тут очередь?“ — с улыбкой говорит Рик Глюк из Compaq Computer. Уж он-то знает! Толпы людей стоят у стенда этой компании, проводя в длинной очереди по 25 минут, чтобы наложить лапу на разноцветных пластиковых драконов и обезьянок. По словам Глюка, за одну выставку компания легко раздает до 5000 игрушек. То же самое происходило в октябре на выставке Internet World в Нью-Йорке.
Дейл Меридит, приехавший из Солт-Лейк-Сити, прождал 20 минут, чтобы получить сине-зеленого дракона, который теперь торчит из его сумки. Это подарок для его 8-летнего сына, сообщил Дейл. Но это не единственное его приобретение. Он оказался среди тысяч счастливчиков, дождавшихся получения пластиковой головоломки, которая собирается в кубик. „Кубик — отличная штука“, — сообщил мистер Меридит. По его рейтингу, эта игрушка находится в одной из верхних позиций нынешней выставки.
Те, кто сумел собрать головоломку-кубик, могли показать результат представителям стенда RHI Consulting (RHI), где эти головоломки раздавались, и получить в качестве приза светящийся мячик на резинке. Фрэнк Мэррокуин, системный администратор из Лос-Анджелеса, был одним из десятков людей, кто стоял у стенда RHI, пытаясь собрать головоломку. По его словам, он и его приятель, вебмастер Альфредо Журадо, долго наблюдали за другими людьми с головоломками, и тоже решили попробовать. „И к тому же мы заебались ходить по этой выставке, — подчеркнул сисадмин с игрушкой. — Тут человеку нужно что-то такое, чтоб немного успокоиться“».
Сам я впервые столкнулся с этим еще в «Медмедии». За пару дней до Нового года все сотрудники, радостно забив на работу, отправляются развозить деловым партнерам бутылки и сувениры с фирменной символикой. А оттуда в свою очередь приезжают сорок тысяч курьеров и заваливают кабинет Юли Миндер ответным мусором.
Причем время стандартных подарков типа бухла уже проходит, начинаются оригинальные изыски. «Яндекс» прислал мешок денег, сорок рублей копейками. На кухне все по очереди осматривают его и осторожно передают друг другу, пытаясь понять — то ли они так издеваются, то ли что. Никто не знает, куда эту тяжелую херню приспособить. В конце концов закидывают на антресоль в кухне.
Но и бухло не теряет популярности, благо это хороший способ воздействовать на мочеиспускательные органы компании.
— Слушайте, сегодня клиент с утра пришел… А у меня тут оставалось еще мартини с дня рожденья, так я его угостила. Сразу такой сговорчивый стал!
— Правильно, Катя. Ты и остальным наливай почаще. И еще хорошо бы в мартини добавить чего-нибудь… Вовка, скажи как доктор, чем там животных успокаивают? Клофелин?
— Не, лучше димедрол.
К счастью для наших баранов, нам не потребовались такие суровые меры. На горизонте уже вырисовывались другие, более интересные организмы. Но чтобы понять их отличие, нужно еще немного покопаться в анатомии.
Если погрузиться во внутренности корпоративной твари, выращенной на отечественной ферме, то и здесь можно обнаружить дурное влияние русской литературы. Компания «Рамблер», в проектах которой мне довелось работать, создавалась по принципу, озвученному героиней Чехова: «Если бы губы Михаила Владимировича да приставить к носу Антона Борисыча, да взять сколько-нибудь развязанности, какая у Ивана Иваныча…»
Только не надо мне говорить про примитивную женскую логику: за сто лет до чеховских барышень 18-летняя англичанка вполне грамотно описала, что происходит с существами, сшитыми из нескольких разных трупов. Так что дело не в женском мышлении, нет. Дело в том, что не в России написали Франкенштейна.
Особенно странно выглядели в динозаврской шкуре мои давние сетевые знакомцы. В течение пары лет можно было наблюдать, как постепенно, очень медленно и нехотя, прическа старого раздолбая Лени Делицына становится все короче, а его костюмы — все темнее. Хотя умище никуда не делся. Левону по-прежнему можно было задать умный вопрос на миллион долларов и получить правильный ответ одного из лучших аналитиков Рунета. Но в «Рамблере» его работа состояла лишь в том, чтобы рисовать графики, на которых линия справа поднимается выше, чем слева — и никаких лишних умных вопросов такая работа не предполагала. Да и от кого? Ведь такой вопрос может возникнуть только у человека, похожего на самого Делицына больше, чем на орган динозавра.
Позже я открыл, что и другие рамблюди, составляющие ткань корпоративного монстра, тоже вполне вменяемы. Увидеть это нелегко. Можно годами встречаться с человеком в коридорах, обмениваться ничего не незначащими приветствиями — и вполне логично считать его полным зомби. Другое дело, если удается зацепиться языками в курилке, а еще лучше — на пьянке. Ба! А человек-то, оказывается, — человек!
Но как ни мал мозг динозавра, тварь чувствует вредные флюиды человечности. На лестницах появляются надписи «Штраф за курение 500 рублей», число мест для курения сокращается. «Можешь курить на кухне», — подмигивает мне ночной охранник. Охранники — наши люди. В случае чего они первыми перестреляют директоров.
А пафосизация тем временем продолжается. В коридоре монтируют стойку с несколькими постоянно работающими телевизорами. Телевизоры дружно показывают заграничные научно-познавательные сериалы десятилетней давности. Но с рамблерным логотипом. Видимо, для тех, кто вышел пообщаться в коридор и потому рискует забыть фирменную символику.
Дальше — больше. Невзирая на то, что само слово «rambler» означает бродягу-пьяницу, по корпоративной почте расходится приказ о запрете спиртных напитков на работе. На вахте появляются журналы для отметок прихода и ухода. Кажется, еще немного, и дойдет до запрета колец в носу, как в РБК.