– Знаешь, а я участие в победоносной войне как командир вольного отряда себе как-то иначе представлял. – Пожаловался девушке Олег, которого непрерывное крейсирование от одного больного к другому успело порядочно вымотать. А ведь еще надо было налаживать быт отряда и выставлять охранение. В оккупированном городе хватало буйных патриотов с оружием, при удобной возможности не отказавшихся бы пальнуть в спину, поехавших крышей после близкого знакомства с развлекающимися людоедами агрессивных психов и просто воришек, готовых на все ради корки хлеба. – Даже представить боюсь, какой кошмар начнется, если мы начнем проигрывать.
– Официально это не война, а конфликт. Во всяком случае, пока. – Напомнила ему оборотень. – Если бы Россия открыла полноценные военные действия против Англии или Японии, то глашатаи бы уже об этом на весь Нанкин раструбили. А с Китаем, ну или по крайней мере с Пекином, у нас вообще дружба и мир.
– Ага, мир. – Согласился Олег и не снимая обуви прошел вглубь дома пожилого чиновника, который вынужденно принимал у себя два с половиной десятка гостей, а сам ныне ютился в небольшой пристройке, где раньше жили слуги. – Худой мир.