его бурными овациями»[934].
Это был последний спектакль Петра Федоровича Шарова. В апреле 1969 года его не стало. Похоронен русский режиссер в Риме, в городе, ставшем его вторым домом[935]. Королева Голландии Юлиана распорядилась поставить на его могиле памятник от имени своей страны. Скульптурная группа работы Марии Андриссен представляет финальную сцену из пьесы «Три сестры» Антона Павловича Чехова, любимого автора Шарова, режиссера, вводившего в западноевропейский театральный мир заветы старого Художественного театра.
Русская режиссура 1920–1960-х годов в Западной и Центральной Европе и на Балканах – тема новая не только по названиям спектаклей и именам постановщиков, но и по самому подходу к теме русской театральной эмиграции «первой волны», диктуемому особенностями материала.
До сих пор российские театроведы сосредотачивали свое внимание на небольших эмигрантских театрах, концертных программах или отдельных антрепризах, созданных русскими актерами для русской диаспоры и зарубежных любителей и знатоков русской культуры[936]. Подобные труппы оказывались, как правило, недолговечными из-за недостатка средств и ограниченного числа зрителей. Благородные попытки великих русских актрис Е. Н. Рощиной-Инсаровой и М. Н. Германовой или таких энтузиасток, как Дина Кирова, заинтересовать, в частности, французского зрителя русским репертуаром и найти поддержку у парижских антрепренеров оказались заранее обреченными. Вероятно, дело было в неумении, да и нежелании полностью «вписаться» в иную театральную среду, пойти навстречу запросам зарубежного зрителя. Правда, успешной оказалась деятельность драматурга и режиссера Н. Н. Евреинова, свободно перемещавшегося в иноязычном театральном пространстве в силу космополитического характера его творчества. Но именно это качество не давало ему возможности где-либо задержаться надолго и оказать серьезное влияние на развитие западных сцен, да он и не ставил перед собой подобной задачи.
В нашем исследовании речь идет о тех, кто, будучи в эмиграции, оставил глубокий след в театральном искусстве Западной и Центральной Европы и Балканского региона. Три русских режиссера из «первой волны» эмиграции, находясь в разных странах, от Германии, Италии и Нидерландов до государств Балканского полуострова, начали профессионально работать с местными труппами и оказались востребованными и весьма полезными. Этим и объясняется столь продолжительное время их творчества: начатая ими в 1920-е годы работа в зарубежных театрах ограничивалась только сроками их земного существования.
В чем секрет успешной и высоко оцененной зарубежными историками театра режиссерской и педагогической карьеры Н. О. Массалитинова, Ю. Л. Ракитина и П. Ф. Шарова?
При всей разнице их личных судеб, склонностей и степени одаренности, дело, прежде всего, в той прекрасной профессиональной школе, которую они прошли в России, в стенах МХТ, Александрийского и других лучших театров Москвы и Санкт-Петербурга.
Не забудем, что их непосредственными учителями были К. С. Станиславский и В. Э. Мейерхольд. Эти великие режиссеры сочетали театральную практику с напряженной работой театральной мысли. Воспитанные в атмосфере требовательности к себе и профессиональной дисциплины, их ученики приступали к работе с иностранными актерами с чувством ответственности, отчетливо сознавая, что им предстоит соприкосновение с новой для них театральной средой. И Массалитинов, и Шаров, и Ракитин были людьми образованными и опирались не только на опыт хорошо знакомой им русской сценической культуры, но и на общеевропейские театральные традиции. Их опыт в русских дореволюционных актерских школах и студиях (а в случае Шарова и Массалитинова также и в «Качаловской» и «Пражской» группах артистов МХТ) научил их совмещать режиссуру с воспитанием молодых актеров. Самоотверженная работа с иноязычной труппой заставляла режиссеров мобилизовать все свои внутренние силы, все знания и опыт и в то же время пробуждала воображение.
Иностранные актеры, будучи наслышаны об искусстве Московского Художественного театра, жадно впитывали уроки русских маэстро. Они знакомились с такими ныне общеизвестными, а тогда, в начале 1920-х годов, совершенно новыми для них методами работы, как умение обозначить «сквозное действие», поиски «зерна» роли, анализ психологии персонажа, попытки домыслить его биографию, застольные читки пьес, длительные репетиции на сцене. Русские постановщики И. О. Массалитинов и Ю. Л. Ракитин заложили основы современной режиссуры в сценическом искусстве Болгарии и Сербии, в силу исторических причин долгое время оторванных от мирового театрального процесса. И даже Италии с ее древними сценическими традициями оказались необходимыми в 1930–1940-е годы до сих пор не забытые уроки режиссуры и актерского мастерства П. Ф. Шарова.
После прихода в западные театры постоянно работающих русских режиссеров стала безнадежно устаревшей издавна укоренившаяся во многих странах практика, когда режиссером считался опытный актер, организатор спектакля. Эту практику подорвали уже гастрольные спектакли основной труппы МХАТ 1922–1923 годов, а затем поездки по Центральной и Западной Европе артистов «Пражской группы». Когда же в тот или иной европейский театр приходил русский режиссер, который прививал артистам той или иной национальной труппы искусство ансамблевой игры, навыки общения с партнером, режиссер, владевший ремеслом объединения всех элементов спектакля в единое художественное целое, в жизни театра наступал качественно новый этап. Актеры открывали в себе новые возможности. Успех окрылял их и укреплял веру в русского маэстро, порой доходившую до обожания. Их искусство оставалось при этом национальным, но приобретало новые оттенки и профессиональные черты. Присутствие русских театральных деятелей в Центральной и Западной Европе в 1920–1930-е годы стало, наряду с гастролями немецких, австрийских и французских театров, решающим фактором появления во многих странах профессиональной режиссуры.
Большое значение имел новый подход русской режиссуры к искусству театрального художника, который стал, в традициях русского театра начала XX века, равноправным участником создания спектакля. Постановки Петра Шарова, осуществленные при участии Мстислава Добужинского, Николая Бенуа и Павла Челищева, стали заметными вехами в развитии европейского сценического искусства. Прекрасные уроки преподали театральной молодежи молодых балканских культур работы Юрия Ракитина, осуществленные при участии отмеченного на Парижской выставке 1925 года Владимира Жедринского, а позднее Миленко Шербана, так же как и спектакли Николая Массалитинова при участии Ивана Пенкова и других болгарских художников, которым он помогал постигать искусство современной сценографии.
Заслуживают быть особо отмеченными спектакли наших героев, осуществленные на основе пьес русских писателей и инсценировок русской классики. Постановки драматургии А. Н. Островского П. Ф. Шаровым составили эпоху в развитии итальянского театра XX века. Позже он стал известен на Западе как один из лучших интерпретаторов комедий Н. В. Гоголя и, наконец, пьес А. П. Чехова. Ю. Л. Ракитин, влюбленный в юности в тургеневский «Месяц в деревне», а под конец жизни в «Вишневый сад» и «Бесприданницу», в то же время стал одним из первых на Западе постановщиков драматургии М. А. Булгакова. Н. О. Массалитинов в 1920-е годы был отмечен эмигрантской прессой как прекрасный режиссер «Села Степанчикова» по Ф. М. Достоевскому и драматургии А. Н. Островского, а в зрелые годы обратился к драматургии А. П. Чехова и М. Горького. Труды режиссеров-эмигрантов способствовали формированию русского репертуара современного западноевропейского театра и более точной его интерпретации.
Очень велика заслуга русских режиссеров в создании в разных странах театральных учебных заведений, программы которых они строили в соответствии с творческими принципами МХТ и опытом занятий в школах и студиях Художественного театра. Кроме того, сами их репетиции были для иностранных артистов прекрасной школой ансамблевой игры, опытом общения с партнерами. Воспитанниками русских режиссеров-эмигрантов стали такие выдающиеся актеры, как итальянец Витторио Гассман и его соотечественница Эльза Мерлини, сербские артисты – первый зарубежный лауреат медали К. С. Станиславского Миливое Живанович, легендарный Милорад Гаврилович, характерные актрисы Любинка Бобич, Капиталина Эрич, Мирьяна Коджич, Татьяна Лукьянова и Мирьяна Баняц, как и болгары Сава Огнянов, Гено Киров, Петя Герганова, Елена Снежина, участницы спектаклей Шарова голландские актрисы Энк ван дер Моер, Ида Вассерман и многие, многие другие.
Наконец, трудно переоценить роль русских режиссеров, работавших в 1920–1960-е годы с зарубежными труппами, в пропаганде учения К. С. Станиславского. На первом этапе их деятельности это были статьи просветительского характера. Написанные порой к юбилейным датам, в те годы, когда переводы трудов Константина Сергеевича были еще редкостью, они знакомили театральных деятелей разных стран с основными принципами его метода. Особое значение их выступления в печати приобрели в 1940–1960-е годы, когда за границей, как, впрочем, и в СССР, появилось множество самозванных интерпретаторов, а по сути дела, вульгаризаторов «системы». Опубликованные на разных языках полемические заметки Массалитинова, Ракитина и Шарова помогали прояснить подлинную сущность учения К. С. Станиславского.
Таким образом, оставаясь духовно теснейшим образом связанными с традициями отечественного театра, Н. О. Массалитинов, Ю. Л. Ракитин и П. Ф. Шаров своим творчеством 1920–1960 годов внесли неповторимый и весьма ценный вклад в европейское сценическое искусство в самом широком понимании этого термина.