Крэга, которому Клавдий виделся чем-то вроде «жабы». Позже Николай Осипович переделал грим и всю роль по своему усмотрению: «Я сделал из него мужчину, в которого могла влюбиться королева Гертруда»[858].
В 1913 году тридцатитрехлетний Массалитинов создал вместе с Н. А. Подгорным и Н. Г. Александровым частную Школу драматического искусства, известную под именем «Школы трех Николаев», на основе которой в 1916 году была организована Вторая студия МХТ. Его учениками в ту пору были будущие актеры Н. Баталов, А. Зуева, А. Тарасова, В. Соколова, М. Крыжановская, В. Вербицкий.
Последней ролью Массалитинова на сцене МХТ оказалась роль полковника Ростанева в инсценировке повести Ф. М. Достоевского «Село Степанчиково и его обитатели», постановщиком которой был В. И. Немирович-Данченко (1917 год).
Массалитинов был одним из инициаторов и организаторов гастрольной поездки группы артистов МХТ на юг России в голодном 1919 году.
Наряду с Н. Н. Литовцевой Массалитинов осуществлял режиссуру как «старых», вывезенных из Москвы, так и заново поставленных спектаклей, стараясь сохранить и дух, и букву мхатовских постановок.
История странствий «Качаловской группы» по России хорошо известна[859]. Несмотря на походные условия, «качаловцы» пользовались большим успехом у публики, которая неожиданно получила возможность видеть мхатовских звезд. Однако нестабильность обстановки и в провинции, и в Москве заставила задуматься о поездке за границу. Вот как описывает в своих воспоминаниях Массалитинов историю отъезда группы артистов МХТ в Европу:
«…После Харькова играли в Одессе, в городах Крыма и добрались до Ростова-на-Дону. Здесь мы нашли М. Н. Германову и брата И. М. Москвина – М. М. Тарханова с женой. Из Ростова приехали в Екатеринодар, потом в Новороссийск, оттуда с пароходом отплыли в Грузию и приехали в Тифлис… Грузия в 1920 году была самостоятельной республикой… Председатель Ной Жордания… принял нас любезно, и через него нам удалось по радиотелеграфу связаться с Москвой. Это было летом. Станиславского и Немировича-Данченко не было в городе. Нам ответил администратор д-р Румянцев следующее: «Вы напрасно желаете вернуться в театр – ваши места заняты». Этот ответ поверг нас в отчаяние: что делать? мы докатились до края бывшей России»[860]. Поэтому неожиданно переданное через журналиста Якова Львова предложение итальянской фирмы заключить контракт на съемки нескольких фильмов с киностудией в Милане оказалось спасительным. Группе артистов МХТ оплачивался проезд пароходом до Константинополя и разрешалось до начала съемок гастролировать по городам Европы. «Условия эти были отличны, мы согласились и подписали контракт с фирмой»[861], – заключает Массалитинов, добавив, что до съемок в Милане дело так и не дошло.
Из Константинополя была послана телеграмма в Национальный театр Софии о том, что группа артистов МХТ во главе с Качаловым и Книппер-Чеховой готова приехать на гастроли в Болгарию.
Так началось знакомство театральной публики Софии с Н. О. Масалитиновым – актером и режиссером. Вспоминая свой первый сезон в Софии, он писал: «В нашем репертуаре были следующие пьесы: «Вишневый сад», «Дядя Ваня», «У жизни в лапах», «У врат царства», «На всякого мудреца довольно простоты», сцены из «Братьев Карамазовых», концерт (декламации и инсценировки чеховских рассказов), «Сестры» Мопассана и одноактная пьеса И. С. Тургенева «Где тонко, там и рвется». Кроме того, здесь мы успели приготовить «Три сестры»»[862].
Одной из самых успешных оказалась роль Городулина в спектакле по пьесе «На всякого мудреца довольно простоты» А. Н. Островского. Масалитинов проявил здесь свой незаурядный дар характерного актера.
Спектакль «Качаловской группы» открыл совершенно новый для балканской публики режиссерский подход к Островскому. Именно тогда, учитывая вклад Массалитинова-режиссера в успех основных гастрольных спектаклей и то, что стало известным о его педагогическом опыте, и зародился в болгарских театральных кругах замысел – пригласить обаятельного москвича для более или менее длительной работы в Национальный театр Софии.
Национальной режиссуры в болгарском театре тогда практически еще не было. Актеры-постановщики, по свидетельству историка театра С. Стоянова, копировали не только репертуар лучших театров мира, но и «нашумевшие спектакли Малого театра, МХТ, Комеди Франсез, Бургтеатра, загребского и пражского Национальных театров… Вопрос о личном почерке в творчестве актера и режиссера еще не вставал в повестку дня…»[863]
Особенным откровением явились для болгарских артистов принципы ансамблевой игры: «Их ансамбль – триумф искусства. Каждый должен найти себя, свое место, забыть о себе и подчиниться общему строю спектакля…»[864]
Сердечно, приветливо и хлебосольно приняли русских гостей и в Белграде, столице только что созданного тогда Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев во главе с представителем старейшей сербской династии Александром Карагеоргиевичем. Массалитинов выступил режиссером большей части спектаклей и сыграл Лопахина в «Вишневом саде», Войницкого в «Дяде Ване», Городулина в «На всякого мудреца довольно простоты», Прокурора в «Братьях Карамазовых».
В Сербии, так же как и в Болгарии и других славянских странах, многие знали русский язык. Впрочем, сила искусства МХТ была такова, что вопрос о «языковом барьере» не вставал ни в Берлине, ни в Вене, ни в других западных столицах.
Следующая на пути скитальцев славянская столица – Загреб стал городом, где артистов МХТ встретили с особой теплотой. Загребские рецензенты, чуткие к тому, что они называли «духом Художественного театра», и особенно к драматургии Чехова, не раз выделяли в своих статьях образы Войницкого и Лопахина в исполнении Массалитинова.
Йосип Лешич, автор «Истории современной югославской режиссуры», среди тех, кто позитивно повлиял на развитие театра у него на родине, называл Николая Осиповича Массалитинова.
«Очевидно, – писал он, – что Константин Сергеевич Станиславский, его система игры и все, что мы обозначаем понятием «Художественный театр», повлияли на развитие нашей современной режиссуры… Благодаря стечению обстоятельств, связанных с Октябрьской революцией… не только сам Станиславский в 1922 году побывал в Загребе, показав классический репертуар своих постановок, но и многочисленные его ученики и последователи, одни в составе театральных трупп, а некоторые и лично (Массалитинов, Греч, Павлов, Ракитин) – актеры, режиссеры, педагоги… оказывали в течение двадцати лет непрерывное и интенсивное влияние на наш театр. Мы вправе называть их нашими русскими режиссерами»[865].
Возвращаясь к европейскому турне «Качаловской группы», напомним, что ее дальнейший путь пролегал через Вену, Прагу и Берлин. Н. О. Массалитинов по-прежнему поддерживал основной репертуар труппы как режиссер и играл в спектаклях.
Из актерских работ Массалитинова в завершающей части его пребывания в «Качаловской группе» отметим предпринятую на гастролях в Праге попытку вернуться к роли короля Клавдия, сыгранной в московском спектакле Гордона Крэга. Ставил спектакль русский режиссер Р. Болеславский. Снимок, сохранившийся в архиве Пражской Национальной галереи, говорит о том, что Массалитинов воспроизвел «свою», собственную трактовку роли Клавдия. И хотя «Гамлет» Болеславского был далек от мхатовского спектакля, Качалов – Гамлет, Книппер-Чехова – Гертруда и мужественный Клавдий Массалитинова имели успех[866].
В Праге Массалитинов-актер последний раз репетировал и играл с Качаловым, Книппер и Тарасовой, исполнявшей роль Офелии. Спустя несколько месяцев после выступлений в Берлине, как известно, значительная часть «Качаловской группы» вернулась в Москву. А вторая Офелия – М. Крыжановская, П. А. Павлов – Полоний, П. Бакшеев – Дух отца Гамлета, Г. Хмара – Первый актер, П. Ф. Шаров – Горацио вместе с Николаем Осиповичем и М. Н. Германовой, а также В. М. Греч приняли решение остаться за границей. Они составили ядро труппы, которую вначале стали называть «зарубежной группой артистов МХТ».
«Что касается меня и моей жены, я не мог возвратиться, потому что у нас на руках была двухмесячная Таня и жена была больна после родов. Таким образом, труппа наша расстроилась»[867], – пишет в своих «Воспоминаниях» Массалитинов. Некоторое время после распада «Качаловской группы» «отколовшиеся» провели в Берлине. Массалитинов открыл частную школу и продолжил свою педагогическую деятельность с молодыми актерами труппы. Об этом сообщали в конце 1922 года берлинский эмигрантский журнал «Театр» и подробная, вполне корректная по отношению к берлинской группе артистов МХТ корреспонденция советского журнала «Вестник работников искусств» под названием «Художественники за границей». Ссылаясь на парижскую газету «Последние новости», в короткой информационной заметке журнал упоминает об «отделившейся от ядра группе художественников», которая осталась в Берлине, во главе с М. Н. Германовой и Массалитиновым. «В группу вошли: Германова, Крыжановская, Орлова, Греч, Егорова, Грушкова, Карганова, Павлов, Массалитинов…
Найдена возможность организовать правильные занятия по культуре нового театра и его достижений… задача группы – отойти от старого репертуара и продолжать искания, сохраняя дух М.Х.Т., не порывая его традиций и связи с ним. В специальном помещении налажены правильные классы, в которых проходятся дикция, пение, пластика, разработанные практически очень мало в старой школе М.Х.Т.»