Во-вторых, сам Андерс Эрикссон в интервью немецкому журналу Focus[51] рассказал, что команда учёных под его руководством при государственном университете Флориды после ряда опытов пришла к выводу, что важно не количество часов, проведённых за каким-либо занятием, а интенсивность и качество этих занятий.
Тот, кто на протяжении долгого времени делает только то, что уже умеет, действует скорее механически, на автопилоте. Предположение, что сотрудники с многолетним стажем работы априори лучше новичков, оказалось ошибочным. По словам Эрикссона, если всё время выполнять свою работу посредственно, без желания роста, то и через 50 лет уровень способностей будет средним. Так что главное — это желание и азарт, с которым мы берёмся за дело.
Несомненно, если кто-то с детства готовился стать автором книг, много писал и читал, ему будет легче написать произведение, чем тому, кто пришёл к этому уже в зрелом возрасте. Однако нет никакой гарантии, что книга первого будет лучше, чем книга второго. Эрикссон советует: если вы действительно хотите добиться успеха, то практикуйтесь — в любом возрасте — в той области, где мало конкуренции.
К сожалению, в творческом мире конкуренция весьма велика, поэтому я интерпретирую слова Андерса Эрикссона по-своему. На свете куда больше людей, которые только делают вид, что работают, поэтому действительно лучше идти туда, где меньше конкуренции, работать искренне и тщательно: быть, а не казаться. А когда именно это случится — в 20, 50 или 100, — решать лишь вам.
И если мои слова всё ещё не убедили вас начать действовать вне зависимости от ваших представлений о возрасте, приведу цитату из книги знаменитой Барбары Шер «Отказываюсь выбирать!»[52]: «Не начав действовать, вы в любом случае потерпите неудачу».
Барбара Хольтмайер за работой. Фото: Тетьяна Люкс
3. Как живётся в профессии?
Искусство — таинственный бизнес, где можно совершать всевозможные ошибки и всё же делать деньги.
Можно ли прожить на зарплату художника?
Зачастую люди вне профессии плохо понимают, как оно у нас устроено. Казалось бы, грамотным подходом можно изменить практически любое предвзятое, зачастую негативное отношение на более благосклонное. Однако часто сами художники не готовы оставить предрассудки за дверью и выбрать более разумное решение. Особенно когда заходит разговор о возможности заработка творчеством.
Художник-керамист Барбара Хольтмайер так высказалась об этой возможности зарабатывать: «Мой муж часто бывал в отъезде, и мне пришлось одной растить детей и заниматься хозяйством. Уже по одной этой причине было довольно сложно заниматься искусством как работой. К сожалению, большинство моих знакомых художников вынуждены искать финансовой поддержки партнёров. Жизнь за счёт искусства налагает довольно много ограничений на творчество, поэтому многие пытаются “ехать” сразу по нескольким “рельсам”, чтобы располагать нужной для жизни суммой».
Давайте рассмотрим, что же это за «рельсы», по которым приходится передвигаться творческому человеку.
Среди возможностей дополнительного заработка, к которому мои собеседники относили продажи принтов, альбомов или книг, в разговорах особенно часто фигурировала опция наставничества. Причём без разницы — в форме руководителя мастер-классов, в том числе и онлайн, или в качестве преподавателя в учебных заведениях.
Мне доводилось слышать, что солидный художник никогда не станет преподавать — мол, это признак того, что он не состоялся как специалист. Считаю подобные высказывания более чем странными.
Практически все знаменитые художники оказывались доцентами и профессорами в ведущих вузах различных стран. Тот же Герхард Рихтер — один из известных и хорошо продаваемых современников — более 20 лет, начиная с ранних 1970-х, был профессором Дюссельдорфской академии искусств. Параллельно с этим у него была гостевая профессура в канадском колледже искусства и дизайна Nova Scotia College of Art & Design[53] в Галифаксе, в котором профессором был и Йозеф Бойс. В конце 1980-х Немецкая государственная высшая школа изобразительного искусства[54] Die Staatliche Hochschule für Bildende Künste — Städelschule во Франкфурте-на-Майне также имела честь видеть именитого фотореалиста гостевым профессором.
Быть художником и дополнительно преподавать — это, как правило, высшая похвала, народное признание и высокий социальный статус. Например, в Германии довольно сложно получить профессорское кресло. Как правило, его предоставляют именно известным художникам с внушительным послужным списком.
В современном мире звёздный преподавательский состав и опыт наставников напрямую влияет на статусность и положение самого вуза в международных рейтингах. Студенты идут учиться к людям, заработавшим себе имя.
Когда я спросила иллюстратора Олафа Хайека, может ли художник прожить только своим творчеством, он ответил, что для него это довольно сложный вопрос. «Думаю, что лишь единицы могут хорошо жить за счёт иллюстрации. Сам я уже так долго на рынке, что меня знают. Когда я начинал, иллюстрация не играла существенной роли и иллюстраторов на немецком рынке можно было перечесть по пальцам. <…> Я вижу, что журнальная иллюстрация опускается в сегмент плохо оплачиваемых, и, если честно, не могу даже представить, каково это сейчас — прийти в двадцать лет новичком на рынок и начать зарабатывать. И с какого возраста можно наконец-то жить за счёт иллюстрации? Последние пару лет я был одним из самых успешных иллюстраторов. При этом я уверен, что есть коллеги, которые зарабатывают лучше меня. Но у меня именно художественная иллюстрация, то есть довольно ограниченный круг заказчиков. Недавно я разговаривал с одной коллегой, совсем молоденькой девочкой. Она рассказала, что она фанат моих иллюстраций и только что сдала заказ для какой-то коммерческой организации на общую сумму 50 тысяч евро. Я обалдел. Ого, мой юный фанат зарабатывает больше, чем я. Ну просто есть такие заказы, которые ты себе даже представить не можешь. Но в основном стоимость иллюстрации не превышает 500–1000 евро. Я не знаю, сколько надо сделать иллюстраций, чтобы выйти на какую-то огромную сумму».
Художник-иллюстратор Олаф Хайек за работой в своей мастерской. Фото: Тетьяна Люкс
Олаф считает, что на самом деле заработок на творческом рынке — вопрос статуса, хорошо ли тебя знают на рынке, и хороших связей. Также важно, насколько индивидуален и узнаваем стиль иллюстратора и пользуется ли он популярностью. Помимо прочего, нужно уметь себя продавать. Не ждать у моря погоды, а действовать. По мнению Олафа, художник должен быть мастером, бухгалтером, продавцом и психологом: «Таланта и отличной работы недостаточно. Я знаю потрясающих художников, которые еле-еле концы с концами сводят, и ужасных иллюстраторов, которые просто купаются в деньгах. Но если я присмотрюсь к своим друзьям — это, например, один из самых популярных иллюстраторов в мире Кристоф Ниман (Christoph Niemann, род. 1970)[55], который три года назад вернулся из Нью-Йорка в Берлин, — это просто абсурд, что они делают. Но это работа, которая потрясающе оплачивается. Я никогда в жизни не работал в офисе так, чтобы какой-то шеф мне говорил, что делать и во сколько мне нужно быть на рабочем месте. Я не преподаю! Мне не нужно нагружать себя проблемами студентов. И это свобода, которая мне нужна для того, чтобы хорошо делать свою работу».
К возможностям дополнительного заработка часто относят и постоянную работу, которая может быть связана с деятельностью, например, художника-живописца весьма косвенно. Сразу оговорюсь, что людей, которые днём работают бухгалтерами, а по вечерам выдают творения, выводящие их в ряды самых признанных и успешных, — единицы. Куда чаще будущим художникам приходилось полностью уходить из профессии, не имеющей отношения к искусству, и терпеть лишения. Например, как Поль Гоген, который решился оставить профессию брокера, чтобы посвятить себя искусству. А вот со смежными профессиями всё немного проще.
К примеру, бельгийский художник-сюрреалист Рене Магритт (René François Ghislain Magritte, 1898–1967) довольно долго работал графическим дизайнером. Ему приходилось рисовать узоры для обоев на бумажной фабрике, заниматься печатной рекламной продукцией для журналов и газет. И лишь ближе к 30 годам ему удалось заключить контракт с известной брюссельской галереей Le Centaure, которая позволила Магритту сконцентрироваться именно на сюрреалистичной живописи.
Известный русский импрессионист Константин Алексеевич Коровин (1861–1939), ученик знаменитого пейзажиста Алексея Кондратьевича Саврасова (1830–1897), тоже был вынужден заниматься не только живописью, но и дизайном обоев, оформлением вывесок и плакатов, созданием театральных декораций, преподаванием и написанием книг. В отличие от французского импрессиониста Эдгара Дега, которого с ранних лет поддерживал отец-банкир, у Коровина была весьма сложная жизненная ситуация, требовавшая постоянных доходов, которые могла обеспечивать только штатная работа.
Одна из книг-бестселлеров последних лет Art/Work[56] авторства Хетер Бхандари и Джонатана Мелбера утверждает, что устроиться на постоянную работу — единственно верное решение, обеспечивающее финансовую подушку, в которой остро нуждается абсолютно каждый творческий человек. Ведь именно финансовая свобода приводит творческого человека к той самой независимости в творчестве, о которой так все мечтают.