– Ну… – впервые в жизни смутившись перед Макаром, начинаю бормотать я. – Ну… я ведь обычный человек.
– Ты – необычный человек, Аля, – грустно произносит Макар. – Ты – Принцесса, и это так тебе идет. – Затем Бойко слегка подталкивает растерявшуюся меня вперед. – Давай дуй на сцену. Наша очередь.
Когда Макар не придуривается, то играет свою роль очень хорошо. Еще ни разу за месяц наших репетиций я не получала такого удовольствия от процесса. Нет, все-таки неразделенная любовь действует на него благосклонно. Может, почаще их с драгоценной Алиной ссорить?
Теперь зал замирает не оттого, что ждет очередного подвоха от Бойко, а потому, что мы действительно круто отыгрываем сцену. И я чувствую, что именно сегодня очень хороша в роли Принцессы. Не столько потому, что наделена огромным актерским талантом. Просто рядом со мной сегодня какой-то другой, неизвестный мне Макар. В тандеме у нас все получается по высшему разряду.
Пару раз я, не удержавшись, смотрю в зал и ловлю на себе заинтересованный взгляд Олега, что дает мне еще больше сил выкладываться на все сто, никого не стесняясь. А ведь Дымарский еще не видел меня в платье Принцессы… Воздушное, с золотыми оборками, открытыми плечами и пышной длинной юбкой… Жду не дождусь, когда мы начнем репетировать в костюмах. Мне снова стыдно за мысли об Олеге, но я ничего не могу с собой поделать. Разве можно заставить свое сердце разлюбить?
После репетиции я даже не успеваю ничего сказать Макару – так быстро он исчезает из зала, как и его возлюбленная Алина. Я действительно была готова поблагодарить Бойко за сегодняшнюю репетицию. Но вместо этого за нас двоих получаю похвалу от Якова Ефимовича. Худрук долго распинается о том, что мы с Макаром, наконец, взялись за ум и перед Новым годом покажем на сцене настоящий класс. Раньше-то наши прогоны больше походили на военные пикировки…
После репетиции я некоторое время стою на крыльце и слушаю, как дождь проходится мерной дробью по козырьку. Это вполне в моем репертуаре – забыть дома зонт. Решаю переждать непогоду здесь. Из школы выходят ребята из нашей театральной труппы и, поочередно раскрывая зонты, бросают напоследок: «Пока, Аля!» Прогноз погоды показывает, что дождь будет продолжаться еще минимум час… Я тяжело вздыхаю и хочу убрать телефон в сумку, но на экране всплывает сообщение от Мани.
«Мы с па и ма уехали мне за новыми зимними сапогами. Я забыла выключить твой утюжок для волос! Не ругайся, плиз!»
Мне даже отвечать сестре не хочется. Сообщение настолько в ее стиле… Я устала от ежедневных проколов Мани. Иногда мне кажется, что она проворачивает все это нарочно. Но делать нечего – надо бежать домой сейчас, под дождем.
Укутавшись в свитер и теплую куртку, я слетаю с крыльца и в два счета вымокаю до нитки. Морщась от сильных струй, добираюсь до школьных ворот, а затем ливень внезапно словно затихает. Теперь над головой раздается дробный стук по брезенту. Я украдкой смотрю вверх и вижу незнакомый темно-синий зонт. И чувствую запах парфюма Дымарского.
– Аля, ты ведь промокнешь, – укоризненным голосом говорит Олег. – Не возражаешь, если я тебя провожу до дома?
А я возражаю. Еще как возражаю! Но язык почему-то меня не слушается и отказывается ворочаться во рту.
– Я здесь недалеко живу, – в конце концов произношу я. И при этом чувствую себя просто ужасно!
Я – предательница!
Некоторое время мы идем молча. Капли барабанят по зонту, вокруг кипят и пузырятся лужи, бубнят водосточные трубы… А я, огибая грязь, придерживаю Олега под локоть и не могу отделаться от ощущения, что мне это безумно нравится.
– Ты сегодня была очень классной на сцене, – говорит Олег, и от его слов мне хочется широко улыбаться. – Вернее, ты всегда классная, Аля, не подумай… – Дымарский забавно путается в словах, и я все-таки больше не в силах сдержать улыбку. – Но на сцене – особенная.
– Спасибо, – выдыхаю я вместе с паром. – Ты тоже… Э-э-э…
Олег громко смеется, и я млею от его хрипловатого смеха.
– Перестань. Сам знаю, что я – как полено на сцене. Это совершенно не мое.
– Тогда почему не бросишь драмкружок? – искренне удивляюсь я.
– Ты еще не поняла? – поворачивается ко мне Олег и так выразительно смотрит на меня, что сердце радостно разгоняется в груди. – Из-за тебя.
– Из-за меня? – еле слышно переспрашиваю я.
– Забыла? – озорно улыбается Дымарский, демонстрируя любимые ямочки. – Ты обещала мне свидание вне школы. Но почему-то не держишь свое слово. Все время меня избегаешь… А ведь я кружок правда только ради тебя посещаю.
После многозначительных взглядов Олег склоняется ко мне, и я сразу же обо всем забываю: о слезах, о напряженных отношениях с лучшей подругой и о забытом утюжке для волос… Только отчаянное тук-тук-тук-тук в ребра. Неужели я ему настолько нравлюсь? Все серьезно!
Я словно ужаленная выпрыгиваю из-под зонта обратно под дождь. Нет, я не могу продолжать разговор в таком ключе до тех пор, пока не поговорю с Тасей…
– Аля, куда ты? – удивляется Олег.
Я резко разворачиваюсь к школе и бросаю на ходу:
– Извини, телефон в зале забыла!
Сердце стучит так громко, что перебивает грохот дождя.
Нет, лучше я вызову такси из школы и проеду пару дворов, чем буду сходить с ума под зонтом Дымарского.
Подбегая к крыльцу, вижу Алину и Макара и резко торможу. Они о чем-то говорят, лица у обоих напряженные. Тогда я не нахожу ничего умнее, как спрятаться под навес у спортзала. Замерзшими пальцами ввожу свой адрес в приложении такси и попутно наблюдаю за сладкой парочкой. Мне не очень хочется следить за ними, но вокруг все равно никого нет… Куда интереснее смотреть на них, чем, задрав голову, пялиться в серое небо.
Вот Макар напоследок повышает голос, а затем сбегает с крыльца и натягивает на голову капюшон. Дождь с еще большей силой лупит по асфальту, вокруг взрываются лужи… Я отвожу взгляд от удаляющейся спины Макара и встречаюсь глазами с Алиной. Она долго смотрит в мою сторону таким холодным и ненавидящим взглядом, что меня пробирает дрожь. С навеса ручьями стекает вода, и вскоре я не могу видеть Алину четко. Хорошо, что машина уже подъезжает к школьным воротам. Я первой отворачиваюсь и направляюсь к такси.
Что со всеми нами происходит, черт возьми? И разве этим должна быть забита моя голова в последний учебный год?
Глава 6
Тася
Все, решено! Это случится сегодня. Больше невыносимо тянуть и откладывать разговор на потом. Лучшего момента не придумаешь. Мы с Алей уже нарушили одно из правил, но нас могут спасти другие. Правила два и три: ничего не скрывать и решать проблемы сообща, и правило номер девять: пятница – святой день. И то, что мы откладывали наши традиционные пятничные посиделки несколько недель, не просто опасный звоночек, а пароходная сирена. Пора это прекращать.
Встречаемся с подругой у магазина и убегаем от холодного влажного ветра, прячась за автоматическими дверьми. Аля проводит руками по волосам, перекидывая их на одно плечо, а я заправляю за уши вьющиеся пряди.
– Нам нужно поторопиться. Я не взяла зонт, – говорит Макарова.
– А я взяла, – отвечаю и трясу рюкзаком на плече. – Но лучше быстренько затариться и бежать ко мне, пока не начался дождь.
На самом деле мне плевать на возможную непогоду, да и на остальное тоже. Нет уже сил терпеть, хочется обсудить все без утайки и расслабиться за поеданием вкусностей и просмотром хорошего кино. Хочется вернуть нас прежних.
Аля кивает, и мы разбредаемся по рядам. Я набираю кучу шоколадных батончиков, мармеладок и конфет, Аля ограничивается ассортиментом с полки для худеющих и диабетиков. С ее аллергией это самый безопасный вариант. И если считать постоянные прыщи аллергией, то мне следовало бы брать пример с подруги, но сегодня определенно стоит подсластить вечер. Он будет не сахар.
Встречаемся с Макаровой на кассе, оплачиваем жир на моей заднице и отсутствие сыпи на Алиной мордашке и запихиваем провизию в мой рюкзак. Здорово, что я его взяла. Кажется, мы обе сильно нервничаем. Иначе для чего еще можно было скупить почти половину магазина? Мы это и за месяц не съедим.
Серое небо, кажется, стало еще мрачнее, а порывистый ветер набирает злость с каждой секундой. Дождя еще нет, но его скорое приближение ощущается в воздухе. Он близко.
Хватаю Макарову под руку и шустро перебираю ногами в направлении своего дома. Первая крупная капля падает мне на нос, ускоряю шаг на максимум, но ливень обрушивается с неба, заставая врасплох прямо посередине двора старых панельных многоэтажек.
Аля пронзительно взвизгивает и, прикрывая свободной рукой лицо, тянет меня к ближайшему подъезду под козырек. Благо он достаточно большой, чтобы под ним поместилась парочка слонов, а две миниатюрные школьницы могут разбить здесь целый лагерь. Летний дождь еще можно было бы пережить без проблем, но вот холодный осенний ливень в преддверии зимы… Как-то не очень хочется подвергать себя риску заболеть.
Ныряю в рюкзак за зонтом, но его поглотил ворох шелестящих упаковок.
– Он нас не спасет, – говорит Аля. – Ветер слишком сильный. Промокнем до нитки.
Поднимаю голову и из-за водной стены едва ли вижу очертания соседнего дома. Ветер меняет направление капель так быстро, словно спятил, и не понимает, куда ему нужно на самом деле. Отходим с Алей к стене, чтобы спрятаться от обстрела, и обреченно переглядываемся.
– Всего два двора не добежали. Надо ждать, пока утихнет, – произношу я, прижимаясь плечом к подруге.
Ответом мне становится оглушающий раскат грома, от которого мы обе вздрагиваем и, вместо того чтобы прижаться друг к другу теснее, расходимся в разные стороны.
– Значит, подождем, – отзывается Аля, задумчиво отводя взгляд.
Молчание между нами такая же редкость, как и подобный ливень в сухих долинах Антарктиды. Мы не произносим ни слова, лишь капли барабанят по крышам и асфальту. Неловкость электричеством потрескивает между нами.