Делаю глубокий вдох, ощущая, как фраза подкатывает к горлу.
– Нужно поговорить, – выдыхаем с Макаровой в один голос и с одинаковой интонацией: усталость и серьезность.
Мы поворачиваемся друг к другу. Я смотрю в печальные глаза Али. Ее вид пронзает сердце ледяной иглой. Пауза затягивается. Насколько мы можем быть с ней похожи, что думаем и чувствуем одно и то же? Боюсь, разговор будет тяжелым, но раз уж природа загнала нас в тихий уголок на нейтральной территории, то это определенно что-то значит.
– Речь о Дымарском? – спрашивает Аля.
– Ты и сама в курсе. Все, что происходит, – настоящая жесть. И проблему нужно как-то решать.
– Согласна. Девятое правило не имеет смысла, потому что это уже случилось. Не представляю, как у тебя, Тась, но у меня все по-настоящему. Я честно пыталась игнорировать его, но…
– Сердцу не прикажешь, – заканчиваю за нее фразу. – Понимаю. И у меня – по-настоящему.
Замолкаем. Шум ливня и вой ветра утихают магическим образом. Остаемся только мы двое, наша многолетняя дружба и наша нечаянная влюбленность в одного и того же парня.
– Я ему нравлюсь, Тась, – надломленно, но решительно говорит Макарова. – Я просто знаю и вижу. У нас с ним очень много общего и действительно может что-то получиться.
Сжимаю зубы, поднимая подбородок. У них много общего? О чем она говорит? Она шутит? Я не только вижу, что нравлюсь Дымарскому, я еще и слышала это. Олег мне признался. Он. Мне. Признался.
Наверное, Аля все приняла на свой счет. Олег – милый парень, и обычное общение с ним может легко заставить такую мечтательную девушку, как Макарова, запутаться. Только сказать об этом в лоб – значит разбить ей сердце прямо сейчас. Я не могу так сделать, но и свое сердце топтать не могу. Замкнутый круг.
– А по-моему, ему нравлюсь я. Аль, ты – моя лучшая подруга. И я ненавижу то, в какой ситуации мы оказались, но… Черт! Мы здесь! Последний год школы. Идеальный парень… И это сводит с ума! Не хочу терять тебя, но все изменилось. Мы не можем нормально общаться, не можем проводить время вместе. В конце концов, мы просто разойдемся и Олега упустим. И я не могу избавиться от мысли, что вдруг он – моя судьба…
– Он же совсем не в твоем вкусе! – разводит руками Макарова, чем впервые меня раздражает.
– А вот и нет, – качаю головой я, вспоминая наши разговоры с Дымарским – и его поведение: смелый, веселый, следит за обувью, в меру настойчивый и милый. – В моем. Картинки картинками, но когда встречаешь реального человека, то все становится иначе.
Аля сжимает губы. Вижу, как ей неприятно, но и я сейчас не «Киндеры» трескаю. То есть она реально считает, что подходит ему больше, чем я? Что у меня нет шансов?
– Тогда выбирать должны не мы, – подводит итог Макарова, резко охладев и накинув на себя сдержанный образ настоящей леди. – Ведь как-то бессмысленно получается. Ты права, дружба рушится между нами. И чем дольше мы тянем, тем хуже будет. Я устала держать это в себе и пытаться контролировать свои эмоции и чувства.
Глаза жгут слезы обиды. Так все глупо, что сил нет. Человек, на которого ты всегда мог положиться, внезапно оказывается на вражеской территории и целится в тебя из дробовика. Знаю, что чувствую это не я одна – и не одна разрываюсь на части.
Эгоизм или жертвенность?
Любовь или дружба?
Счастье или несчастье?
Сложный выбор, но очевидный.
Макарова не уступит, и она понимает – я тоже. Нам ничего не остается. Аля дело говорит. Мы теряем нашу дружбу (или уже потеряли), а в придачу лишаем себя шанса даже попробовать начать отношения с Дымарским. Как-то неправильно. Каждая должна быть в первую очередь за себя. По крайней мере, это будет честно. И лучше, чем две несчастные девчонки, ненавидящие друг друга, и упущенная возможность.
Распрямляю плечи, стираю эмоции с лица и произношу:
– Не думала, что когда-нибудь соглашусь на такое, но ты права. У нас есть дурацкий выход, но выход. Пусть Олег решит, кто из нас должен быть с ним.
Очередной громовой залп сотрясает небо, но ни я, ни Аля даже бровью не ведем, глядя друг другу в глаза. Мы никогда не были соперницами, никогда не боролись. Каждая занимала свою нишу, была лучшей на своей стезе, а теперь мы схлестнулись. И я понятия не имею, чем все может обернуться. Я уверена в себе и в симпатии Дымарского, но не знаю, станет ли мне легче когда-нибудь.
Будет ли это предательство с моей стороны? Я не делаю ничего такого за спиной подруги, но все же… Это супермерзко. Но иного выхода просто нет. Может быть, когда Олег выберет меня, Аля через какое-то время успокоится и смирится? Может, мы даже будем общаться. Я надеюсь на это.
Макарова еще встретит своего принца. И наверное, встретила. Взять того же Бойко. Он подходит ей, делает ее живой. Заставляет забыть о масках и напускной идеальности. Вот кто ей нужен! А Олег… Он подходит мне. У нас есть эмоциональная связь и взаимная симпатия. Это лучший вариант.
– Я всегда думала, что ты поддержишь меня в первых нормальных отношениях, – произносит Макарова, тяжело вздыхая.
Боль пронзает сердце, дрожь бежит по рукам, а глаза наполняются слезами. Запрещенный прием! Хочется прямо сейчас прекратить муки, отдать ей Олега и забыть обо всем, но… Не только она так думала. Я тоже. Последний месяц показал, что ничего не получится. Я не смогу смириться. Мы с Дымарским идеально подходим друг другу. Ему нужна не Аля, а я. И я не хочу даже представлять их вместе. Как они будут гулять, держась за руки, обниматься, целоваться…
Нет! Ничего подобного не будет! Я не готова пойти на такое. Даже ради нее.
– А я думала, что ты всегда будешь на моей стороне, – сухо отвечаю ей в тон, сдерживая из последних сил непрошеные слезы.
– Не знаю, как мы теперь будем общаться.
– Никак… Мы не сможем. Лучше обрубить контакты на то время, пока все решается. Аль, единственное, что я могу обещать – честную борьбу, если с твоей стороны не будет подстав.
– Не будет, – отрезает она.
– Тогда договорились.
– Удачи тебе, – со скрытым сожалением говорит Макарова, но меня ей не надурить.
– Ага, – отзываюсь я, раскрывая спасительный зонт, который так кстати сам ложится в руку. – И тебе удачи.
Выбегаю под дождь. Мысли и эмоции делятся на два лагеря. С одной стороны, облегчение и будоражащая радость из-за того, что мои руки развязаны, а с другой, печаль и тоска по лучшей подруге, которую я могу навсегда потерять. Но все правильно. Мы правильно поступили. Теперь каждая отвечает только за себя.
Честная борьба – значит честная борьба. Такова жизнь. За счастье приходится бороться. Иногда и с близкими людьми.
Первым делом, очутившись дома, захожу во «ВКонтакте» и принимаю заявку в друзья от Олега.
Ну все, красавчик, можешь писать мне. Горит зеленый свет.
Пританцовывая, переодеваюсь в домашнюю одежду, расчесываю непослушные волосы и собираю их на макушке, каждые десять секунд поглядывая на телефон.
Так и косоглазие заработать можно.
Залезаю на кровать и держу телефон перед глазами. Жду пять минут. Десять. Третий раз пролистываю фотографии Дымарского, ожидая, когда он будет онлайн и постучит мне в личку.
Да где его носит?! Он свое счастье пропускает!
В комнату заглядывает мама:
– А где Аля?
Ее вопрос отзывается тупой болью в груди.
– Мы отменили ночевку, – отвечаю я, вновь уставившись в телефон.
– Что-то случилось?
– Нет.
– Тась…
– Мам! Все в порядке. Тебе не о чем волноваться. Ладно?
– А тебе незачем грубить матери!
Вздыхаю, поднимая голову, и смотрю в строгие, но искренние обеспокоенные глаза самого близкого человека на планете, который точно никогда не предаст. Я не хочу обсуждать с мамой свою ситуацию, но стоит ее хотя бы успокоить.
– Прости. У меня все хорошо. Честно. Я не получила двойку, не принимаю наркотики и не лишилась девственности…
– Тогда мне действительно не о чем волноваться, – усмехается мама.
– Я же говорила, – пожимаю плечами. – А теперь можно мне немного личного пространства?
– Ужин на плите, – говорит мама и закрывает за собой дверь.
Сорок четыре минуты. Я жду почти час, а Дымарский так и не отреагировал на мой широкий жест. Эмоциональные качели набирают скорость. Мысли крутятся в голове, падая из крайности в крайность.
Что я наделала?!
Как я могла так поступить с Алей?
Я знаю ее десять лет, а Олега – пару месяцев!
Вжух! И все кардинально меняется.
Почему Аля думает, что лучше меня?
Она просто хочет больше внимания, Олег ей даже не нужен.
Олег…
Он ведь такой классный…
Он…
Вжух!
Какого чижика-пыжика он до сих пор мне не пишет?!
Чем он так сильно занят?!
А-а-а-а!!!
Вскакиваю с кровати, в глазах темнеет от резкого подъема. Это что? Старость? Едва не теряю равновесие и глубоко вдыхаю. Я не могу сидеть здесь одна. Так и до дурки недалеко. Нужно отвлечься. Отвлечься…
Чисто машинально тянусь за телефоном, чтобы написать Макаровой, но не касаюсь его. Аля и правда была огромной частью моей жизни. Трудно перестроиться, но придется.
Мне срочно нужна компания, иначе я себя загрызу, а потом и Дымарского тоже. Опускаю взгляд на пол и улыбаюсь. Точно! Как я могла забыть?
– Привет, Тасечка, – говорит тетя Таня, открыв дверь. – Оболтус в душе. Можешь подождать его в комнате, если хочешь.
– Здрасте. Э-э-э… Да. Спасибо.
Вхожу в квартиру Юдиных и слышу шум воды из-за двери ванной комнаты, а еще – приглушенную ругань из гостиной. Тетя Таня цокает языком и наклоняется ко мне. Она округляет глаза и произносит, понижая голос:
– Я бы попила с тобой чаю, но мы с Гришей собираемся в гости, а он снова растерял все свои носки. Мужчины такие беспомощные, когда дело касается порядка. Ты знаешь, куда идти. Будь как дома.
Мама Глеба оставляет меня одну. Плетусь в комнату друга, сжимая в руке пакет с конфетами. Сейчас у меня случится приступ… Точно случится…