Глеб протягивает руку и накрывает мою ладонь, крепко сжимая пальцы:
– Он ее не выберет. Тебе не стоит переживать.
– Почему ты так уверен? – спрашиваю я, поднимая на него взгляд.
Глеб улыбается, но его глаза почему-то полны скрытой печали. А может, просто жалостью ко мне.
– Аля… Она… Слишком…
– А ну не смей! – отбрасываю его руку и тычу пальцем в лицо. – Не смей говорить о ней плохо!
– Вот видишь. – Улыбка на лице Глеба становится шире. – Ты до сих пор ее лучшая подруга. Может, ну его? Этого Олега. Других парней, что ли, мало?
Задумываюсь на несколько мгновений. А если мой Глебка-Хлебка прав? Наверное, мы обе поторопились и есть шанс все исправить? Вибрация телефона ударяет в ладонь, и я смотрю на дисплей.
Олег Дымарский: «Тась, ты тут?»
Олег Дымарский: «Слушай, я не хотел давить на тебя, но…»
Сердце вздрагивает, когда взгляд упирается в многоточие. Открываю диалог и дочитываю сообщение.
«…но не хочу больше ждать. Давай сходим после тренировки в кафешку, пообщаемся. Мы ведь не младшеклашки, чтобы только переписываться. Я очень хочу увидеть тебя и пообщаться вживую. Соскучился по твоему чувству юмора и улыбке».
– Тась, – зовет меня Глеб, но я едва его слышу.
Откидываю подушку и встаю с кровати. Топаю к двери, уткнувшись в телефон.
– Все нормально, Глебка. Все под контролем. Собирайся на свиданку и передавай привет своей таинственной девушке.
Аля
Мой первый поцелуй произошел в Италии на побережье Средиземного моря. Вокруг негромко шипели волны, обнимающие скалистый берег. А целовал меня высокий темноволосый юноша с красивым именем Аллесандро… Или Лоренцо. Или Маттео. Честно сказать, я так и не придумала имя своему первому парню. Когда рассказывала историю Тасе, опустила момент с именем. Для нас с Козырь мною выдуманный итальянский бойфренд стал кем-то вроде таинственного мистера Икс. Мой принц на белом коне, предел девичьих мечтаний…
До сих пор не могу взять в толк, для чего все это выдумала, да еще и Тасе растрепала. Не было никакого иностранца. И никакого поцелуя тоже. Наш с родителями отпуск в Италии скорее был похож на злоключения. У папы украли рюкзак со всеми документами на одной из экскурсий, потом наш арендованный «Фиат» заглох посреди серпантина, затем мы дружно всей семьей отравились морепродуктами… А в предпоследний день отдыха Маня так обгорела, что у нее опухло лицо и поднялась высоченная температура.
Но мне хотелось привезти из Италии сказку. И Тася, зная, что я никогда и ничего от нее не скрываю (смотри наше правило номер два), приняла все за чистую монету… Мне и сейчас очень стыдно за ту историю.
Но я всегда верила и верю, что мой первый поцелуй произойдет при самых волшебных обстоятельствах и с самым классным человеком в мире. Я достойна только такого первого поцелуя. Возможно, я просто визуализирую…
Перестать дружить с Козырь оказалось невыполнимой задачей. С понедельника все идет кувырком. И напряженная тишина, которая царит за нашей партой, просто убивает. Я даже подумываю забрать вещи и пересесть к Толе Агафонову, нашему отличнику. Агафонов вроде как изгой в классе. Странный, нелюдимый, но отлично шарит по всем предметам. Для меня изгой или популярный мальчик – значения не имеет. Я поддерживаю с каждым нормальные отношения. Поэтому репутация Толи меня не пугает.
Представляю, какой фурор произвел бы мой поступок. Учителя и так с удивлением отмечают, что за нашей партой стало слишком тихо. В понедельник мы с Тасей еще пытались обменяться дежурными бестолковыми фразами, но потом поняли, что все бесполезно. Разговоры наши выглядят неестественными и натянутыми. Козырь вообще на этой неделе словно в облаках витает. Вечно торчит в телефоне и набирает кому-то длинные сообщения. А сама выглядит такой загадочной, будто ей Крис Эванс пишет. А меня просто разрывает от любопытства… Кто с ней там общается? Глеб? Конечно, Тася тщательно делает вид, что не замечает симпатию от друга детства, но я-то вижу, как Юдин украдкой пялится на нее в коридоре… Вот бы у них все вышло! Тогда я могла бы со спокойной совестью встречаться с Олегом. Но что-то мне подсказывает: адресат, которому строчит послания Тася, вовсе не Глеб. А кто? Неужели Козырь ринулась в наступление и ведет активную переписку с Дымарским? Быть не может! Да, наше с Олегом свидание в воскресенье было не на десять из десяти, но день мы провели отлично. Особенно под конец, когда я смогла немного отвлечься от проблем и на некоторое время забыла о Тасе, Макаре и Алине…
Жаль, сейчас не удается пообщаться с Дымарским как следует. Наш класс, как и остальные одиннадцатые, с начала недели загрузили контрольными. На носу – завершение полугодия. А я просто ни черта не успеваю! Жаль, мы с Тасей не можем разделить домашку как в старые добрые времена. Вот и отдуваюсь одна и сижу с уроками дольше обычного. Мы не дружим всего неделю, а я уже эмоционально выжата как лимон. Теперь даже особо не до любви.
И если первые четыре дня я держусь, как мне кажется, молодцом, то к пятнице – совсем разбита. Слишком накручиваю себя. Еще и ситуация, которая произошла на диктанте по английскому… Козырь впервые в жизни закрыла ладонью слово, которое я хотела у нее подсмотреть. Глупость, естественно. Детский сад. Но меня это почему-то настолько выбивает из колеи, что со звонком я первой вскакиваю из-за парты и, сдав двойной лист с плохо написанной контрольной, пулей вылетаю из класса. И мне даже впервые плевать, что подумают одноклассники. Наверняка нашему разладу злорадствует Коробкина… Хорошо еще, что пока никто не в курсе, из-за чего – а вернее, из-за кого, – дала трещину наша дружба. Сплетен в будущем не оберешься.
В столовой мы с Тасей демонстративно сидим за разными столами. Это тоже бесит и сильно расстраивает. Я вижу, как за соседним столом весело болтают «Митрофанова и Ко», и впервые испытываю к ним чувство зависти. Хочется разреветься прямо в столовой, на глазах у всех. Но я героически откусываю слойку и медленно, словно нехотя, жую. Непрошеные слезы жгут глаза. Дабы от них избавиться, опускаю голову и часто моргаю… А когда поднимаю, натыкаюсь взглядом на Макара. Тот сидит через пару столов от меня и как-то озадаченно рассматривает. Наверное, со стороны у меня слишком жалкий вид, что на меня не похоже… Несколько секунд мы с Бойко смотрим друг на друга, а затем Макар кивает: мол, что с тобой?
Я демонстративно отворачиваюсь. Пусть общается со своей драгоценной Алиной. А я и без них отлично проживу. Без Таси и Макара. Ничего, ничего. Зато у меня есть Олег – самый красивый, умный, понимающий парень на свете…
Отодвигаю недоеденную слойку в сторону и покидаю столовую. В класс идти не хочется. Осталось два урока истории, но у меня по этому предмету одни пятерки. К тому же историчка – давняя мамина приятельница, и я с ней в отличных отношениях. Навру потом что-нибудь. Но возвращаться на урок и снова сидеть рядом с Тасей как на иголках… Нет, я этого просто не вынесу!
Уже на крыльце вдыхаю морозный воздух и натягиваю шапку, потому что волосы свои нежно люблю, а без головного убора в такой холод они точно испортятся. Домой сейчас не тянет. У Мани закончились уроки, кроме того, она знает мое расписание. Обязательно сдаст меня родителям. Выдумывать болезнь для исторички – глупо. Еще маме позвонит, чтобы справиться у своей знакомой о здоровье. Лучше тихонечко сама с училкой договорюсь, а пока – прогуляюсь.
На улице морозно, но безветренно и как-то непривычно тихо. Давно прозвенел звонок, опустел школьный двор. Выйдя за ворота, сворачиваю в противоположную от дома сторону. Шагаю к городскому парку. Там сейчас тишина и покой. То, что мне нужно.
За своими невеселыми мыслями не сразу замечаю слежку. Лишь после негромкого покашливания за спиной резко оборачиваюсь и вижу озадаченного Бойко. Мы уже добрались до железнодорожных путей, за которыми начинается безлюдный осенний парк.
– Ты зачем за мной следишь? – поежившись, спрашиваю я и, словно очнувшись, смотрю по сторонам.
Голые лесопосадки – впереди, и одинокий пустырь с двух сторон. Так себе картина. Летом здесь, конечно, все выглядит по-другому. Еще и внезапно сильный ветер подул: стало совсем холодно и неуютно.
А если бы за мной увязался какой-нибудь маньяк, а не Макар? Бр-р. Хотя пару месяцев назад я маньяком и Бойко могла обозвать. Прозвище ему подходило. Но теперь он одержим Алиной…
– Нашла где погулять, – говорит Макар.
– Тебе-то что? – с раздражением откликаюсь я. – Гуляю где хочу.
– Как кошка – сама по себе? – усмехается Бойко, пронизывающий ветер забавно взъерошивает его светлые волосы.
– Что-то вроде этого, – соглашаюсь я.
Макар продолжает стоять напротив и внимательно наблюдать за мной, будто я в любую секунду могу сорваться с места и сделать что-нибудь из ряда вон выходящее. Например, лечь на пути и ждать, когда меня перережет поезд. Но у меня и в мыслях нет ничего подобного. Я смотрю на Бойко и не двигаюсь. Пахнет мокрыми листьями, и откуда-то издалека доносится одинокое унылое карканье.
– Серьезно, Макар, зачем ты ушел с уроков и потащился за мной?
– Потому что ты грустная, – отвечает Бойко.
Я, неожиданно для себя, широко улыбаюсь.
– Весомая причина.
– Для меня – да. Ты в столовой чуть не плакала.
– Слойка черствая и невкусная попалась.
– Это из-за Козырь? В школе вы больше не тусуетесь вместе.
– Какая тебе разница, Бойко? – повышаю я голос. – Чего лезешь? Сержусь я, грущу, чуть не плачу… С кем дружу, кого люблю? Что ты нос суешь в чужие дела? У тебя теперь есть Алина… Вот и топай…
Ей-богу, не хотела я про Алину говорить! Но ее имя прямо-таки вылетает из моих уст. А еще отчего-то снова в носу чешется, будто слезы вот-вот из глаз хлынут… Последние слова я произношу с каким-то театральным надрывом. Аж от самой себя тошно становится. Зато Макар, услышав мою пламенную речь, неожиданно разулыбался. Чем снова выбесил.
– Чего скалишься? – не выдерживаю я.