Её выдали замуж за короля Леопольда, чтобы спасти графство от разорения. Никто не знал, что, став королевой Сицильяно, пятнадцатилетняя Адель принесла в жертву свою любовь, свою детскую мечту. Единственной отрадой стали для неё сны о дивном райском саде, где круглый год цветут цветы и летают розовые стрекозы. Теперь она понимает, что это были не сны. Она наяву путешествовала по этому лесу, по королевству эльфов, не понимая того, что желание создать панно с изображением райского сада, это неосознанное стремление в мир любви, которой она, Адель, была лишена…
– Добро пожаловать в наш мир, – сказал Эль, улыбнувшись.
Королева чуть склонила голову, как и положено королеве.
– Я пришла за помощью, – голос дрогнул.
– Мы всё знаем, Адель. Мы знаем, что принцесса не твоя дочь, – он протянул ей портрет Ильжбетты с ребенком на руках. – Наш мир многогранней и шире, чем тот, в котором живёте вы – люди. Если бы вы не были такими высокомерными, если бы не восхищались так своим превосходством над, живущими на земле существами, всё бы сложилось по-другому. Мир вокруг вас стал бы другим. Но… Глупость, зависть, злоба и тщеславие делают своё дело. Ваш мир всё больше и больше становится похожим на болотную трясину, из которой нельзя выбраться. Чернота и бездушие поглощают чистоту и душевность. Тьма уничтожает свет. Война поглощает мир. Люди думают, что это неизбежность, но это не так. Мы, эльфы, видим всё по-другому. Наш мир полон ярких солнечных красок, ты в этом убедилась. Ты поняла, что зло изворотливо. Оно постоянно замазывает чёрной краской всё вокруг. Ему выгодно, чтобы люди боялись. Твой извечный страх перед этим местом лишил тебя радости, счастья, любви, в которой так нуждалась твоя душа…
– Всё верно, – королева почувствовала, как по щекам потекли слёзы.
Ей захотелось сказать Элю, что её любовь не умерла, что она помнит все слова, которые они говорили друг другу. Она помнит запах его волос и до сих пор хранит засушенный цветок, который он подарил ей перед расставанием. Но сказала не то, о чём думала:
– Здесь необыкновенно хорошо… Здесь нет крепких дворцовых стен и оборонительных рвов, нет ворот с железными засовами и храбрых воинов защитников, но зато здесь есть свобода, простор и радость. Всего этого я была лишена… Да, я была королевой, я жила в роскоши, мне завидовал весь мир. Но для меня это было серьезнейшим испытанием, пыткой, наказанием… Я не выдержала, сломалась под тяжестью величия…
– Нет, Адель, ты не сломалась, – он протянул ей цветок, улыбнулся. – Только смелый человек способен признать свои ошибки, расписаться в своём бессилии, искать помощи у высших сил, обратиться к Богу, а не к человеку.
– Я это сделала неосознанно. Безысходность направляла меня, – призналась королева.
– Наша сила в слабости, Адель. Когда мы понимаем, что ничего не можем сами, мы даём право высшим силам вступиться за нас, позволяем им помогать нам и верим, что эта помощь будет действенной. Ты, как ребенок, поверила в чудо. Ты пришла сюда с чистой душой, с чистыми помыслами и разбитым сердцем, поэтому ты и увидела наш мир и обрела радость. Храни эту радость в своём сердце. Пусть она будет совершенной. Не бойся и не ужасайся ничего, чтобы не происходило вокруг тебя. Верь, что «яростный вихрь идет от Господа, вихрь грозный; он падет на голову нечестивых. Пламенный гнев Господа не отвратится, доколе Он не совершит и не выполнит намерений сердца Своего»,[1] – сказал эльф и исчез.
Королева прижала к губам цветок и оказалась в своем саду. Она спрятала подарок эльфа, сорвала лиловую хризантему и пошла в замок…
Сын сапожника
– Не предполагал, что эльфом быть так здорово, – сказал Ален, когда они с феей прилетели в волшебную страну. – У меня такое чувство, что когда-то давно я умел летать, но почему-то забыл про это, почему-то утратил свою необыкновенную способность. Ты знаешь, почему, фея?
– Да, – она улыбнулась. – Пора рассказать тебе правду, Ален. Ты родился здесь и прожил среди эльфов и фей целый год. А потом тебя отдали в семью сапожника…
– Отдали в семью?! – воскликнул он. – О, что я слышу? Маленького эльфа лишают способности летать, лишают радости, счастья, выталкивают из привычного мира, отправляют в другую, чуждую ему реальность, отдают в семью сапожника, чтобы… – осекся. – Я понял! Всё это было нужно, чтобы я научился сапожному делу и смог сшить летающие туфли, так?
– Да, Ален, ты прав.
– Поступая так, вы рисковали, дорогие волшебники. Я мог стать, кем угодно. Мог запросто подвести вас, – проговорил он с долей сарказма в голосе.
– Ты не мог стать другим, Ален, потому что ты – эльф, – она взяла его за руку. – Я знаю, ты сейчас вспоминаешь Ларетту, думаешь о времени проведенном с ней, о любви, которая возникла между вами. Вспоминаешь все свои терзания и волнения.
– Да, я думаю об этом, фея, – он вздохнул. – Я безумно любил Ларетту, но… всё в наших с нею отношениях, почему-то пошло не так…
– Всё шло так, как было нужно, – сказала фея. – Ты влюбился в Ларетту, потому что в тот момент ты был человеком. Ты испытал самое прекрасное чувство – любовь. А заодно ты совершил много глупых поступков, за которые теперь ругаешь себя.
– Ругаю… Ох, как ругаю, – подтвердил он. – Я постоянно думаю о том, что было бы, если бы… и тут же говорю себе – хватит, ничего уже не изменить. Успокойся, дружище…
– Успокойся, Ален, не думай о прошлом, смотри вперёд, в будущее, – в глазах феи сверкнули огоньки радости.
– Скажи, а почему меня называли Хулиганом, по-моему, я был не таким уж большим проказником? Я вел себя так же, как остальные дети. Или что-то во мне был не так?
– Что-то было не так, – она рассмеялась. – Живя в доме сапожника, ты совершал такие поступки, которые простительны глупым маленьким эльфам и несовместимы с поведением обычного ребёнка.
– Например…
– Ты мог спрыгнуть с крыши сарая и ещё при этом сделать в воздухе пируэт…
– Не помню, – он насупился, пытаясь вспомнить эти свои проказы.
– Ты просто подпрыгивал вверх и оказывался на стоге сена, в то время как остальные мальчишки с большим трудом забирались туда, – продолжила фея.
– А этот фокус я помню, – он усмехнулся. – Правда, он получился у меня всего раза три или четыре.
– Ты считаешь, этого мало? – она посмотрела на него испытующе. – Твоя ловкость поражала людей. Твоё умение всё схватывать налету и желание предсказывать будущее настораживали окружающих. Поэтому-то они и отгораживались от тебя, называли тебя Хулиганом. Для них ты был особенным, а таких не любят. Особенные люди всегда вызывают у других подозрение, неприязнь и даже ненависть. Они с радостью плюнут такому человеку в спину, подтвердив тем самым, его превосходство над собой: он идет впереди, они – сзади, только так можно совершить свой гнусный плевок.
– Плюйте мне в спину, я буду знать, что я – впереди! Прекрасный лозунг, фея, – воскликнул Ален. – Выходит, я должен благодарить всех своих врагов за то, что они помогли мне быть первым и стать таким прекрасным Хулиганом.
– Ты стал прекрасным Хулиганом потому, что ты – человек, рожденный эльфом, – сказала она.
– Погоди, фея, я запутался. Кто я: человек или эльф?
– Ты – человек со способностями эльфа, – ответила она. – Ты можешь жить здесь в волшебной стране, а можешь вернуться к людям. Никто не посмеет удерживать тебя. Ты свободен, Ален. У тебя есть право выбора, Хулиган.
– Я уже сделал свой выбор, фея, – он обнял её, поцеловал в лоб. – Я выбрал тебя. Я хочу быть с тобой. Хочу узнать тайну волшебного мира. И ещё… – улыбнулся. – Мне интересно понять, как эльф смог родить человека. Поможешь мне в этом разобраться?
– Постараюсь, – щеки феи вспыхнули.
Ален подхватил её на руки и взлетел вверх на стог сена, откуда было видно небо с россыпью звёзд. Каждая из них сияла своим особым светом и негромко напевала колыбельную для эльфа и феи…
В Сицильяно шла подготовка к коронации. Принцесса Леоне передавала свои письменные указания королю через служанку. Чтобы узнать о настроении дочери, король пытался поговорить со служанкой, но та зажимала рот руками и убегала.
Леопольд X решил, что девушка немая, и даже пожалел её, не подозревая, что она просто не хочет с ним говорить, чтобы не сболтнуть лишнего. Принцесса Леоне строго-настрого запретила ей рассказывать о себе кому бы то ни было, а королю тем паче.
– Пусть все думают, что ты немая, – сказала Леоне.
– Пусть, Ваше Высочество, – согласилась служанка, утвердившись в правильности своего намерения принять обет молчания.
Она так увлеклась новой ролью, что забыла о своем умение говорить и, заметив странное сияние за окном принцессы, ничего ей о этом не сказала. Поклонилась и ушла, словно ничего удивительного не произошло.
Принцесса сама увидела сияние, обрадовалась, распахнула окно со словами:
– Я ждала вас, мой друг! Нынче ночью вы мне являлись во сне, и вот… Входите скорее…
Сияние переместилось в комнату и приобрело очертания размытой человеческой фигуры. Голос звездочёта казался далеким, словно летел на землю с небес:
– Время звездопада прошло, ворота небесной страны закрыты, поэтому ты видишь не меня, а мой фантом. Но тебе не нужно ничего бояться, моя роза. У нас мало времени, поэтому слушай и запоминай. Ты станешь королевой и выйдешь замуж за сапожника Хулигана. Найди его. Пусть он сделает тебе летающие туфли. Только так ты сможешь вернуться обратно в небесную страну, чтобы узнать все секреты и получить символ безграничной власти над миром, над…
Фантом исчез. Леоне закрыла окно, сказала раздраженно:
– Ваши секреты мне наскучили. Ваши приказы глупы. Я не стану выходить замуж за сапожника. Когда я стану королевой, я велю найти этого Хулигана и прикажу ему сделать летающие туфли, вот и всё.
В дверь тихонько постучали, раздался голос королевы:
– Леоне, позволь поговорить с тобой.
Принцесса обрадовалась её приходу, распахнула дверь, воскликнула: