Васька, совсем не собирался шагать тихо. Наоборот старается на каждый шаг произвести максимум шума. Впрочем на прошлогодней листве, сильно утрамбованной зимой толстым слоем снега, это было легко. Под ногами хрустела серо-коричневая масса листвы, трещали мелкие веточки.
С пронзительно голубого неба, каким оно и бывает только весной, мощно светило солнце, залив светом весь лес. В голых ещё, безлиственных хлыстах верхушек деревьев, тихо шелестел ветер. Запах прелой листвы мешался с редким запахом хвои ёлок.
Кот шагал склонив голову к земле, от чего весь его вид был как у терьера, взявшего след. Причём на каждый шаг он умудрялся шевелить только лапами сохраняя неизменным положение туловища, головы и хвоста -- будто палку проглотил. Только кончик хвоста, чуть загнут. И мерный его шаг, даже гипнотизировал. Взрослые, кстати, старались тоже выравнивать свой шаг по коту и Коле. Всё-таки самые маленькие среди них.
Может поэтому и добрались до цели весьма не скоро -- аж через сорок минут хода.
Тропа попеляв по лесу, нырнула к вздувшемуся от паводка ручью, где упёрлась в старинный, плотно обросший мхом каменный мост. После моста, взобралась на водораздел местных притоков и ещё попетляв вышла на самый верх -- на одну из высоких местных сопок с обширной плоской вершиной, часть которой густо заросла сосняком.
Тут уже было откровенно красиво -- светло-коричневые, почти оранжевые, ровные стволы сосен, казалось светились своим светом. Единственно что портило впечатление от места -- большое количество валежника, сквозь который торчали проростки молодых сосенок. Валежник далеко не везде можно было перелезть, облезть или как-то сквозь него протиснуться. Коле пришлось свернуть на тропу, как ни хотелось ещё поплутать по весеннему лесу, да ещё в тех местах, где явно никогда ещё не бывал. Котяра же продолжил свой путь там, где шёл. Ему было проще пролезать под рухнувшими старыми стволами.
Чем ближе подходили к поляне, тем отчётливее было слышно какое-то бормотание. Но вот кто бормочет видно не было. Весь край леса здесь зарос кустарником. Тропа ныряла в заросли, внешне никак не нарушая целостности естественной преграды. Сквозь ветви, ещё не обзаведшиеся листвой, было что-то видно, пёстрое и разноцветное. Но не более того.
Вблизи оказалось, что тропа через кустарник идёт наискосок, почему и не было видно со стороны этот коридор.
Выходили на поляну по одному.
Первой вышла бабушка. По старшинству. Вторым вышел Семён, после отец и мама. Коля лишь упёрся в ровную шеренгу взрослых, стоящих на краю поляны вдоль кустарника. Из-за их спин что-то разглядеть было сложно. Тем более что они стояли плотно -- касаясь друг друга локтями.
Посмотреть что происходит было очень интересно, поэтому Коля тихо протиснулся вдоль кустов и выглянул из-за спины мамы. Та как раз возмущённо упёрла кулаки в бока и наблюдать за поляной Коле пришлось из-под плеча.
А на поляне расположилась весьма цветистая компания.
Как оказалось, папа верно вычислил количество и качество компании: семь тётенек - в возрасте от двадцати до сорока - разодетых в аляповатые сарафаны, и пятеро мужиков -- преимущественно в вышиванках. Вся их компания расположилась кругом в центре которого возвышался... Не столб, а скульптура, вырезанная из камня. За спинами хоровода стояли на палках какие-то красные полотнища, но не флаги, изрисованные каким-то странным узором причём на некоторых угадывались некие лица. Именно что угадывались. То ли художник, который лепил те картинки, был от слова "худо", то ли рисовал по пьяни, но выглядели лики диковато.
Коля помнил, что такая штука на палке называется хоругвь. Но зачем её сюда притащили, было непонятно. Да ещё воткнули вокруг каменного изваяния.
Хоровод остановился и воззрился на пришельцев. Причём как на пришельцев совершенно нежелательных. Это прямо сквозило в позах и в выражениях лиц собравшихся.
Кстати примерно того же мнения об оккупировавших поляну были и вновь пришедшие. Коля прямо чувствовал, как от спины мамы прям разит гневом. Он даже невольно сделал шаг назад, чтобы не попасть под горячую мамину руку. Но шаг вышел короткий -- сзади в мягкие части тела впились острые веточки куста.
Коля, поняв, что метаться не стоит, - ибо некуда, да и находится он за спинами взрослых, - расслабился и более внимательно оглядел противную сторону. И каково было его изумление, когда в главном, явном заводиле тех двенадцати, он узнал того самого хама, которому некогда сгоряча мама навесила пренеприятное проклятие.
Кстати заводила, в отличие от всех прочих, был наряжён в какой-то балахон. И балахон, как показалось Коле, переделанный из женского платья. Именно это обстоятельство помешало сразу опознать знакомого дурака. Коля ещё и подумал: "зачем тот дяденька на себя женское платье натянул?!!".
Главарь, кстати, сам выглядел растерянным. Он озирался по сторонам, как мужик, голышом выбежавший из бани и внезапно обнаруживший себя посреди толпы совершенно посторонних людей причём преимущественно женского пола.
Дамский состав сектантов тоже выглядел растерянно. Мужики же взирали на пришедших напряжённо. Видно, что сознают: их застали в самое неподходящее время, в самом неподходящем месте, да ещё за откровенно религиозным обрядом (ну как они вообще понимали религиозные обряды). Ведь не секрет, что партийные и комсомольские органы очень отрицательно смотрели на то, что их комсомольцы или, тем более партейцы, веруют во что-то там, кроме марксизма. А уж если кто будет замечен в оправлении религиозного обряда -- так вообще можно было из партии, комсомола вылететь.
Эти тонкости Коля помнил из вчерашних разговоров взрослых, обсуждавших как, где и каким образом будет проведён обряд. Закономерно всплыла и эта неприятная деталь.
И тут на поляну вальяжно вышел Васька.
Точнее прощемился сквозь ветви кустов. Видно находил в этом процессе особое наслаждение, - его морда аж лучилась довольством. Мгновенно всё внимание всех собравшихся было приковано к его рыжей тушке, важно вышагивающей по направлению к центру поляны.
Только до центра Васька не стал идти. Ведь там были чужие.
Он отшагал метра два от семьи и с важным видом уселся на жёлтую траву, сквозь которую уже показала свои маленькие зелёные кончики всходящая молодая поросль.
Обернув вокруг себя пушистый хвост он уставился на странную компанию да ещё и голову на бок склонил. Хоть и видел Коля его со спины, но ему почему-то казалось, что при этом Васька ещё и сморгнул.
- Ой! Котейка!!! - взвизгнула некая тётенька лет двадцати и прыжком приблизилась к коту.
- Не трожь! - хором воскликнули мама, бабушка и Коля, поняв что последует. Но было поздно.
Видно не ожидавший такой прыти от молодухи, Васька как-то рефлекторно отмахнулся лапой от руки, тянущейся к его голове. С места сиганул назад ставя дыбом шерсть, а хвост трубой.
"Ну нельзя же так к незнакомым взрослым котам прыгать! - подумал про себя Коля. - Тем более, признающих только своих. Ведь видно же!".
Для Коли это было очевидно. Хоть и не драл его Васька когтями, но насмотрелся на других, вот так резко протягивавших руки туда, где им были не рады.
Тут же поляна наполнилась ором.
Тётенька, что получила удар когтями по руке, орала как резанная. Хоть крови на кисти было не много, но видно, что перепугалась знатно. Тем более, что внезапно обнаружила что размер кота раза так в три-четыре больше, стандартного городского "Мурчика".
Предводитель, собрав мозги в кучу от внезапного явления посторонних, наконец избрал стратегию и тактику поведения. И сия стратегия и тактика называлась банально -- скандал.
Кстати идея была хоть и глупая с виду, но если вдруг кто донесёт, чем они на "Поляне Идола" занимались, то всегда можно резко перевести обсуждение на скандал "с нападением дикого животного". А за визгами и руганью, связанных с "неспровоцированным нападением спущенного с поводка зверя", можно утопить неприятный факт религиозного акта.
- Какого чёрта ваш зверь без поводка?! - орал предводитель в платье.
- А вы какого демона тут делаете?! - не осталась в долгу мама. - А ну проваливайте туда, откуда пришли!
- А это ваша поляна?! - визгливо вступила в скандал некая тётка лет сорока.
- НАША! - вдруг, неожиданно сильно и страшно сказала бабушка. Коля и не знал, что она так может. Ведь и не кричала. Но как сказала, так вся толпа, что перед ними, аж присела.
Но предводитель был иного мнения. Он мотнул головой, сбрасывая наваждение, и попытался продолжить скандал, но голос внезапно сорвался. Он закашлялся.
И тут ему в помощь выступил один из мужиков. Говорил он хоть и сбивчиво, но быстро, напористо. И все его претензии сводились к тому, что "ваш тигер(так и назвал!) нашу младшенькую покалечил", и что "мы заявим на вас и вашу скотину усыпят".
- Мр-рау-У! - выразил своё мнение Васька.
Коля обогнул маму, нагнулся над котом и приобнял за шею.
- Дядя! Вы бы шли, откуда пришли, а то ведь Васько может и сорваться. А если будете на нас прыгать, так я его на вас спущу!
Дядька глянул в их сторону, встретился взглядом с котом и резко заткнулся. В глазах появился страх и он попятился. Вероятно вид кошака был очень страшен.
И тут шагнул вперёд доселе молчавший папа.
Скроив протокольную мину, он полез за пазуху и достал... какой-то документ в красной обложке.
- Гражданин! Вы хотите неприятностей?
- Э... - что-то вякнул агрессор с изумлением изучая содержимое сунутого чуть ли не в нос ему, красненького документа.
- Вы. Все. Находитесь на территории заповедника. - начал чуть ли не по складам излагать папа. - И напали на животное, относящееся к редкому исчезающему виду.
- Да какой это исчезающий вид?! - возмутился другой, который не попал под магию протокольной речи и красной книжечки. - Да это же обычный дворовой кошак!
Папа посмотрел на него как на слабоумного.
- А где вы видели, как вы выразились "обычного дворового кошака", размером со среднюю р