С другой стороны... Благодушие могло относиться к тому, что они что-то таки "выкрутили", чего-то существенного добились. А вот конкретного школяра, попавшегося на нарушении серьёзного запрета, могли бы и выдрать. Так что всё оставалось очень неопределённым. Да и лишние уши...
Коля обернулся на друзей. Те напряжённо внимали, надеясь, что хоть что-то, но услышат.
Ага. "Аж два раза"! Оба взрослых умели хранить секреты и тайны и "проболтаться" это не про них. Опыт многих столетий жесточайших преследований Народа Макоши, как сейчас понимал Коля, выработал в его представителях весьма щепетильное отношение к сохранению секретов.
Юля и Маша, восприняли это как должное, а вот Миша скривился от досады. Но его взгляд явно обещал Коле, что на следующий день он с него не слезет, пока не получит ответы. Ну... пусть надеется. Ведь если родители запретят...
Впрочем Коля уже нарушил один из запретов, так что с их стороны возможны меры по "усилению". А что это может быть, да ещё учитывая что вся семейка -- волшебники... короче перспективы Коле представлялись изрядно кислыми.
Собрались. Вышли на улицу, провожаемые взглядами одноклассников. И только когда отошли от школы достаточно далеко, Колин папа решил начать разговор.
- Я всё-таки не понял: чего один из ваших всю комиссию веселился, ни разу ничего не сказав, а другой то и делал, что свои выдающиеся клыки демонстрировал... В прямом и переносном смысле.
- Так начальству и не надо много говорить и делать. За него делают это подчинённые! - посмеиваясь ответила мама Иры.
- Так этот, кто всё смеялся, он и был начальником?
- А вы не знали?
- Как-то не приходилось сталкиваться. До сего дня.
- Начальство надо знать в лицо. Особенно наше. - многозначительно изрекла Людмила Зверева.
- Уже запомнил! - с готовностью подтвердил папа улыбаясь и тут же продолжил. - Но решать опять переложили на горком.
- А куда они денутся?! - удивилась старшая Зверева. - Ведь по сути, это их прокол. В кадровой политике. Вот пусть теперь и разбираются.
- Кстати твой вёл себя -- выше всяческих похвал! - похвалила Людмила Зверева, пристально посмотрев на Колю. - Неожиданно взрослое отношение к себе и друзьям.
- Спасибо! Старались. - польщённо ответил папа. А тихую речь мы ему подтянем.
С этими словами Коля заработал тычок локтем от Иры. Надо думать, что так она его поздравила. По её лисьей улыбке, и так можно было понять.
"Если хвалят, значит сделал всё правильно?" - подумал Коля потихоньку расслабляясь. Но раз всё хорошо закончилось, то...
Любопытство не порок!
- Тёть Люд! А почему эти наручи, что нас типа-блокируют, на тихую речь никак не влияют? - обратился Коля к маме Иры, посчитав её главным специалистом в этом вопросе. Ведь она же и вешала на него эту... хреновину. - Или тихая речь не из нашего Искусства?
- Тебе не объяснили?! - удивилась тётя Люда и вопросительно посмотрела на папу.
Папа, крякнул и покраснел.
- М-да! Моё упущение. Исправлю.
Но видно у Людмилы Зверевой было повышенное настроение, раз она решила сама объяснить.
- Ограничители блокируют только колдовство, что идёт из тебя. Или на тебя, но способное навредить.
- Но как же с тихой речью?! Я её слышу прекрасно и меня слышат. И Ира слышит. И она тоже может говорить тихой речью!
- Это та лазейка, что оставлена для вас. Тихая речь безобидна. На неё нельзя как на носитель чего-нибудь навесить. Но если с тобой или с кем-то что-то случится, ты даже в ограничителях можешь позвать на помощь. Зов проходит даже сквозь очень толстые стены, из подземелий правда не глубже пятнадцати метров. А на поверхности земли, если сильно постараться, её услышат на расстоянии километра.
- Вот это да! - округлил глаза Коля.
Он дёрнул папу за рукав и спросил.
- А я смогу так на километр?
- Тренируйся! - пожал плечами тот. - Но мне кажется, для подсказок на уроке тебе и пары метров пока хватит. Главное, чтобы твою "тихую речь" другие не слышали.
И красноречиво посмотрел в сторону Ирины.
Та, поймав взгляд и осмыслив сказанное растерялась. Ведь подсказки в школе осуждались. А тут малознакомый дядя прямо подталкивает к "нехорошим мыслям".
- Не учите Иришку плохому! А то ничего знать не будет. - посмеиваясь ответила Людмила Зверева.
- А мы можем запретить? Ведь обойдут запреты. А тот запрет, что не может быть проконтролирован -- развращает. - Вполне серьёзно заметил папа и тут же саркастически добавил. - Можно подумать, что и у вас в школе никто не подсказывал! Особенно "тихой речью".
- Моё детство было суровым. - возразила Людмила Зверева. - на весь класс я одна была ведьма. Так что мне ни кто не мог подсказывать тихой речью. А Иру придётся больше проверять. То, что она знает. Дома буду проверять!
И грозно посмотрела на дочку.
Та сделала сделала мордашку "И что тут такого?!" и пожала плечами, мол, "Неприятность эту мы переживём!"(С) "Кот-Леопольд". Но Коле "тихой речью", направленной лично ему просигналила:
"Учись быстрее этой тихой речи! А то не вытяну! Я же ужас сколько всего пропустила!".
Но чтобы замаскировать реплику на "тихой речи", чтобы родители не заметили этот обмен, она принялась в свою очередь дёргать маму за рукав и канючить.
- Ма-ам! Так что там эти... на комиссии нарешали? Что нам будет и вообще: что будут с теми хулиганами делать?
И потом, озорно глянув на маму добавила.
- Или нам с Колей чего-нибудь более убойное изучать срочно, чтобы в школе не убили?
- Ят-тебе-дам "убойное"! Вы уже и так той дракой столько дел наворотили, что мне и невыразимцам месяц разгребать!
- А что та-ак? - удивилась младшая Зверева.
- Массовая драка с явным применением Искусства, причём с силой, серьёзно превышающей средний уровень характерный для вашего возраста -- это мелочь?
- Ма-ассовая?! - удивилась Ирина. - Так там всего-то пять...
- Не пять, а семь, вместе с вами. - Поправила Иру мама. - Если дрались больше двух, по меркам нашего отдела, - массовая. А то, что нас, владеющих Искусством, всегда держали на особом контроле... С нашими-то силами и возможностями, даже мелкое хулиганство из ряда вон выходящее событие.
- У-у... - промычала Ира, и изобразила испуг. Но долго на её лице эта эмоция не продержалась и она снова принялась трясти матушку.
- Ма-а! Так всё-таки, что они там нарешали?
- Да, стоит ознакомить их с решением. Тем более, что завтра вся школа знать будет. - кивнул Колин папа предоставляя право выдать решение Людмиле Зверевой.
- Сегодня, директрису и зама по воспитательной работе, временно отстранили от исполнения своих обязанностей. Решением комиссии. Мы, наш отдел, теперь совместно с милицией будем разбираться почему они были не в курсе того, что происходит в школе. Почему Фёдору и его дружкам удавалось уйти от ответственности. Последнее особо наша забота, так как придётся разбираться что происходит в милиции.
- По мнению начальника, высказанному "тихой речью", - добавил старший Змиев, - есть подозрение на взяточничество в милиции. Он нас, с родительского комитета, попросил собрать сведения, и если что-то им станет известным -- доложить им. Так что будут разбираться серьёзно.
- А родительский комитет как разбираться будет? Или они все "тихую речь" слышали? - удивился Коля.
- Не все, но трое из него, включая меня, - из Статусных.
- А кто?! - тут же прицепился сын.
- Это не важно. Главное, что будем искать.
- А как будете искать? - проявил неумеренное любопытство Коля, так как кое-что заподозрил.
- Даже собирание сплетен и слухов часто даёт очень хорошие результаты. И материал для последующей тщательной проверки. - добавила мама Иры.
- А ты думал! - фыркнул папа, заметив как сын от удивления челюсть отвесил. - Так что и твои "голословные утверждения" пойдут в проверку.
Последним он передразнил вчерашнюю речь сына на домашнем разбирательстве, когда тот пытался уйти от ответа.
- А с нами что? - не унималась Ирина. - Когда снимать будут эту...
И она красноречиво показала своё левое запястье, где краешком из рукава торчал ограничитель.
- Да уж! - хмыкнул Змиев-старший. - Если по администрации школы решили в пару минут, то что с вами делать решали всё остальное время.
- А что так? - тут же насторожилась Ира.
- И это всё из-за того, что я ту сволочь "Силой Ветра"?.. - не договорил Коля.
- Я же тебе говорила: ты слишком сильно приложил Фёдора. -возразила Людмила. - Не по-детски сильно. Когда контролирующие проверили отчёт сегодня утром -- послали к Шпинёву отдельную комиссию. Они удостоверили, что я измерила правильно. И тот товарищ из горкома на комиссии был уже сильно насторожен в отношении тебя.
- А когда увидел, что перед ним со всех сторон положительный отличник... - начал было папа, попытавшись тоном перевести всё в шутку.
- ...Он ещё больше насторожился. - обескуражила его старшая Зверева. - Вам с краю было плохо видно, а я сидела рядом. Он детектор ни на секунду из рук не выпускал...
И нахмурившись добавила.
- Жаль, что на обычных людей вот такую мелочь до сих пор сделать не могут. Всё получается что-то либо большое, либо ненадёжное.
- А то бы враньё директрисы показали бы особенно ярко?
Зверева смутилась. Ведь обсуждать в обществе школьников тех, кто их учит, кто является в школе высшей властью, она считала неэтичным и непедагогичным.
- Да ладно! - увидев реакцию отмахнулся Сергей Зверев. - Они уже достаточно взрослые. Пусть привыкают, что вот такие... Встречаются. И что с такими борются. А не оставляют школяров один на один с их бедами. Ведь они, по сути, пострадавшие.
- И ты всё правильно понял. Хорошо сыграл. Не побоялся правду сказать. - обернулся он к сыну.
- Только я не играл. - мрачно заметил Коля.
- Не важно как назвать. - отмахнулся папа. - Главное, что сказал много, по делу и правду. То, что обычно боятся говорить. И что приходится из других долго и нудно вытягивать.