Поп чего-то пел, или говорил. И в каждый такт сказанного им, из толпы, стоящей перед ним стало подниматься серое, слабо светящееся облако.
«Ба-хионь»? - удивился Коля, вспомнив китайское название этой серой дымки, и тут же поправился вспомнив родное: - Туман Силы?
Как когда-то одна очень умная тётенька объясняла Коле:
«Она выделяется при магическом действе – любом. Если действо обращено к богу – молитва, жертвоприношение, богослужение, даже просто взывание – ба-хионь идет этому богу. Чем чаще и истовее выделяется ба-хионь, тем ценнее для бога такая «батарейка». Но при настоящей магии ба-хионь выделяется гораздо интенсивнее. Она неизбежно сопутствует любым чарам, даже самым простым. Именно для этого магам нужна мана – свои собственные ресурсы восстанавливаются слишком долго, нужно пополнять их извне. Если маг по каким-то причинам не может впитывать ману, ему приходится расходовать ба-хионь очень бережно и не колдовать без крайней нужды. Если же может.. . в таком случае мана поступает в душу, служит энергией для творимых чар, а отработанные остатки выходят наружу в виде ба-хионь».
«Но тогда получается, что тот дядичка-поп, что стоит перед толпой, знает как ту бахионь надо из людей «вытапливать»? - смекнул Коля. - И зачем он это делает? Ведь если ничего не делать, то Сила(то есть бахионь) растворится в небытие ни к чему не приведя».
«Зачем они это делают? - продолжал изумляться Коля. - Лучше бы творили добро людям. Как я сам совсем недавно — избавил одноклассницу от близорукости. Тогда хотя бы маленькая часть этого Тумана, но досталась бы тем, кому они помогают. Кому эта Сила, может быть больше всего и нужна. Может быть она даже кому-то жизнь бы спасла! Или страдания облегчила. А так... ЗАЧЕМ?!! Зачем впустую?!!».
Ответ дало следующее действо, произведённое дядичкой, что внизу — на мандале. Он что-то сделал своим артефактом и мандала сменила цвет. Теперь она стала разноцветной и засияла ещё ярче. Но, что интересно, дымка, там наверху, заклубилась интенсивнее. Как будто на угли почти прогоревшего костра бросили охапку свежего, но слегка сырого хвороста пополам с листьями. Толпа густо «задымилась».
Дым, меж тем, подхваченный вихрем чистой Силы над мандалой, вдруг влился в нечто большее, засиявшее ярко. И эта новая структура явно охватывала как бы не полгорода.
Одна за другой, где-то вдали зажглись другие мандалы вскоре образовавшие гигантский пятиугольник. И над вершиной каждого, как всё-таки различал Коля, стояла толпа густо вонявшая ба-хионью.
Коля поймал себя на этом.
Ба-хионь, или Туман Силы, здесь действительно вонял. Чем-то... умершим.
«Это для нас так. Это мы чуем их Силу как запах чего-то сдохшего и разлагающегося. - Вспомнил он слова папы, которые подтвердил Дедушка Леший. - А для них он — амброзия!».
Ничего себе «Амброзия»!
Колю, хоть он и считал, что это только сон, стало ощутимо мутить. К тому же, когда зажглись дополнительные мандалы по городу, кожу по всему телу начало ощутимо жечь. Пока не так чтобы очень, но сила жжения медленно возрастала. Да и подташнивать начало.
Неожиданно, сзади подошли ещё четверо взрослых. И «на буксире», притащили ещё двоих и тоже взрослых. Связанных по рукам и соединённых общей бечёвкой. Так когда-то, как вспомнил Коля, поступали с пленными в Средние Века. Или так же поступали ловцы рабов, когда «улов» тащили к себе на корабль.
Коля попытался вглядеться в лица тех, кого притащили. Ведь их облик чем-то были ему уже знаком. И чем больше вглядывался, тем больше обретало окружающее свет, цвет и форму. Выглядело всё как рассвет в одном, отдельно взятом, помещении.
Теперь уже ясно видно было и что есть что, и кто есть кто. Впереди Коли действительно стояла Ира. В своей школьной, а не повседневной форме. Как-то странно стояла — неподвижно. И это при её-то темпераменте!
Дети, что впереди неё, тоже как-то странно неподвижны.
Но вот вновь прибывшие Колю удивили. Хоть четверо прибывших и были ему незнакомы, но связанные - были той самой семейкой Волковых. Глава семейства выглядел изрядно плохо. Его лицо было разбито и почти всё залито кровью. К тому же шёл он явно лишь потому, что действовал какой-то магический приказ — Вольдемар Волков механически переставлял ноги.
В отличие от него Марта Волкова постоянно чего-то кричала, от чего тащившие эту парочку морщились.
Коля попытался прочитать по губам, что же это такое она кричит и … услышал!
- Мы же всё выполнили! Почему нас?! Мы же договаривались! Всё по договору! Метки ставили! Вас накажут! Вас Сила накажет! Нет! Сам тотем Волка накажет!!! Отпустите нас!
Колю кольнуло предчувствие. Он начал что-то смутно припоминать. Что-то такое... когда наручи вдруг... нагрелись!
«Точно! Эта сволочь Вовка Волков! Он же меня по спине хлопнул! Тогда, на испытании! Неужели он так на меня свою волчью метку поставил?! Ведь не просто так тогда мои наручи нагрелись! Я же тогда не магичил ни капли!».
Эмоции хлестнули Колю как плетью. Сила волшебства рванулась из тела, пробила что-то. Причём не только у него, но и у рядом стоящих. Он почувствовал, что нечто, что его держит, заставляя повиноваться, вдруг треснуло и он начал совсем нормально видеть. И не только видеть. Ему теперь не нужно было подключать магическое зрение чтобы посмотреть назад. Как хорошо, что недавно выучил его под руководством папы!
Коля осторожно обернулся и встретился взглядом с Андреем. Безжизненный взгляд которого хоть и медленно, но превращался в осмысленный. Да и Ира вдруг проявила признаки жизни слегка пошатнувшись. Стоявший перед ней паренёк, примерно возраста Вовы, попытался поднять руку к голове на чём был пойман тем, кто стоял у горловины.
Тот быстро вскинул свою деревяшку и из неё вырвался луч, ударивший того паренька. Тот вздрогнул и снова застыл, изображая из себя полено.
Сейчас Коля прекрасно видел, что центр мандалы был не просто так чёрным. Там реально была дыра, уходящая куда-то вниз, во тьму.
- А ну щенок, вперёд шаг! - рявкнул тот, кто стоял у горловины.
Паренёк сделал шаг. Как кукла, которую дёргают за нитки. Шаг был слишком механический. Но было видно, что выплеск Колиной Силы его вывел из сомнамбулического состояния и добавка от заклинателя полностью сознание не лишила. Он, уже стоя над дырой, обернулся. Что-то он понял такое, что от Коли было сокрыто.
- Сволочь, ты, Вовка! - проскулил он сквозь зубы стоящему за ним Вове Волкову. Но тот так и не среагировал.
Маг, стоявший у центра, сделал какой-то очень сложный пас своей палочкой и артефактом. Причём для палочки и артефакта движения были разные.
Внезапно тело паренька охватило серебристое сияние. Пара мгновений и от него осталась лишь чёрная пыль быстро осыпавшаяся в дыру.
Марта же, узнав в стоящем очереди своего сына вообще стала биться в истерике. Но так как на ней были ограничители магии, всё закончилось быстро. Один из державших её просто стукнул кулаком ей по затылку. Но тут очнулся и Волков-отец.
- За что?!! - взревел он.
Стоящий у горловины злобно сплюнул.
- Выплеск! Чей-то выплеск! Я вам говорю: точно рыжая шалава постаралась! Надо спешить. Не ровён час прочухается! Слишком сильная! Мы вчетвером еле-еле на неё «сон фальшивой смерти» навели - вставил своё один из державших под руки Вольдемара Волкова.
Было хорошо видно, что этот подручный сильно нервничает. Кроме многословия и несколько истерического голоса у него ещё подрагивали руки.
На что главный обеспокоенно кивнул головой и приказал:
- Тащите этих волчар сюда! Они будут первыми.
- За что?! - продолжал канючить Вольдемар. - Мы всё выполнили!
- Вы? Выполнили?! - сорвался главный. - Если бы вы выполнили, то нам бы сейчас хватило! Этих! Брёвен! - Главный махом руки указал что он имеет в виду под «брёвнами». Ими оказались дети, стоящие в очереди.
- Метки надо было ставить тщитильнее! Больше! - рявкнул заклинатель.
- Но мы же ставили! На всех, на кого смогли!
- А то, что срок ритуала жёсткий мы тебе не говорили?! Говорили! - приблизив своё лицо, искажённое злобой и презрением к лицу Волкова-старшего, почти выплюнул главный заклинатель (именно так его определил Коля. Ведь именно он, как сейчас было видно, управлял главной мандалой).
- Мы отомстим! За осквернённую Великую Германию! За заваленную Валгаллу! - совсем уж сорвался главный. - Вы, поганые русские! Недочеловеки! Вы всегда нам гадили! И теперь хотя бы ты гордись, что твоя, недомагия, станет фундаментом возрождения мировой империи белых людей! Настоящих людей! Цивилизации! Мы закроем ваш мерзкий Китеж! Становись!!!
С последними словами главный взмахнул своей деревяшкой перед лицом Волкова-старшего и тот сделал шаг вперёд.
- Нет! Стой! - вдруг он переменил своё решение.
- Ты! - ударил заклинатель своей волшебной палочной по макушке Вовы Волкова. - Стать сюда!
- А ты, поганый унтерменш, - обернулся он к Вольдемару, - смотри!
- Но мы же всё выполнили! - снова заныл Вольдемар скованный магией. - Вы слово давали! Слово джентльмена!
Заклинатель мерзко оскалился.
- Слово Джентльмена, даётся другому Джентльмену! Только так оно чего-то значит и обязательно к исполнению. Ты этого не знал?! А Слово Джентльмена, данное недочеловеку, ничего не значит! Я его дал, я его и забрал! Я же хозяин своего слова!
Хохот, последовавший за этой тирадой, гулко отозвался под сводами помещения.
* * *
Рация шипела помехами.
Да и на разум давил магофон Великого Затемнения, что кто-то уже успел наворожить в Малом Китеже.
- Да, товарищ Котов! По полученным от германских товарищей данным, против нас применён ритуал разработанный в девятнадцатом веке и усовершенствованный в двадцатом веке в «Аненербе». Очень необычная схема. Мы заведомо не могли такое предвидеть и выработать меры противодействия. Приходится реагировать как есть. По форс-мажору... - ответила Людмила, нажав на тангету радиостанции и невольно мотнув головой, пытаясь отогнать вязкое отупляющее воздействие враждебного колдовства. Начальник управления по Малому Китежу, как назло находился аж в Райцентре, вызванный туда с докладом по делу того самого Шпинёва-старшего. Но, по таким случаям, как сейчас, на уши поднимается весь район. С непременным и немедленным информированием Москвы. Так что придётся «Главцерберу», как его в шутку называли ведьмы Китежа, командовать издалека, переложив львиную часть ответственности на головы тех, кто сейчас прямо здесь — не всё возможно решить прямо по радио, а «тихая речь» на такие расстояния для большинства за пределами способностей.