глазого перевёл в мастерскую.
В тот вечер он выпил слишком много, покачиваясь в такт рыси своего коня, Арами вспоминал события прошедшей ночи. Он жестоко унизил, причём дважды хурре и заставил встать на колени голубоглазого. Это видели все стражники, видели и рабы, на чьих лицах читался страх и сочувствие. Рабы хорошо знали крутой нрав хетта и беспрекословно ему подчинялись.
Арами знал, что его стража также любит выпить, но смотрел на это сквозь пальцы. Для него главным была их преданность и умение держать язык за зубами. Он уже присмотрел большой дом в Хаттуше, но хозяин запросил слишком большую сумму. Анаик начинала злиться, её не устраивали тайные встречи, она хотела ребёнка и свой дом. В последнюю встречу хетт пообещал, что весной они женятся и въедут в свой дом. Поэтому в последнее время Арами отправлял с повозкой больше гранита, доплачивая возницам за дополнительный груз.
Лошадь фыркнула и остановилась: пятеро хеттов из стражи, спасшиеся вместе с ним, сильно отстали. Пока Арами ждал, что они его нагонять, давая лошади обгладывать молодые стебли ивняка, он перематывал в голове случившееся.
Он проснулся от большого желания пить: горло пересохло и требовало воды. Прежде чем выйти наружу, он слегка оттянул полог двери, чтобы застать врасплох стражу или убедиться, что они не спят. Увиденное заставило отшатнуться хетта: от костра со стражей в его сторону бежали рабы с оружием в руках. Его снова сковало страхом, как в тот раз во время боя с хурре. Отступив, Арами застыл: он даже забыл, что рядом спят его воины. Его воображение рисовало страшные картины, как рабы врываются внутрь и убивают его. Но рабы не торопились ворваться внутрь, снаружи были шорохи и еле слышный шёпот. Потом хетт почувствовал еле слышный скрежет, словно огромный валун сдвигали с места.
«Передвигают статую бога», — догадался хетт. К нему стала возвращаться способность мыслить: закрывая руками рты, разбудил своих воинов. Пытливый ум хетта сразу понял, с какой целью блокируют двери. Разбудив воинов, Арами приказал двоим доверенным начать разбирать крышу из соломы, не производя шума. Когда его подсадили, шёпотом отдал приказ троим хеттам прорываться наружу. Они должны были отвлечь рабов, пока он и остальные воины, выбравшись через крышу, не атакуют их сзади.
Едва он очутился на крыше, его увидели. Хетт успел пригнуться, уклоняясь от стрелы: в этот момент хетты пошли в атаку изнутри «казармы», им даже удалось повалить меньшую статую. Но Арами этого не видел — спрыгнув с крыши, он с несколькими воинами бежал в сторону привязанной у мастерских лошади. Зарево охватило крышу их казармы, а истошные крики подсказали, что там идёт бой.
Инстинкт самосохранения оказался сильнее товарищества: вскочив на лошадь, он с места пустил её в галоп, рискую разбиться с ней на неровной дороге с валунами. Спасшиеся хетты, бежали за своим начальником, практически ни один из них не бывал прежде в бою. Видя, что известный своей храбростью Арами бежит, хетты сочли за лучшее повторить действия командира.
Арами и пятеро хеттов не стали ждать, спешно уходя на запад.
Пешие хетты, наконец, догнали своего командира, Арами тронул поводья. До ближайшей крепости ещё долго идти. Будь он посмелее, пустил бы жеребца вскачь, чтобы быстрее достичь крепости и организовать карательный отряд. Солнце появилось над горизонтом, хетт, объяснив спасшимся, что только забота о них не позволяет ему пустить коня в галоп, продолжил неспешное движение.
В городок-крепость Шариш они прибыли ближе к вечеру: к счастью для Арами здесь находился большой конный отряд, собиравшийся в пограничную крепость Азалык. Командир отряда Ишхан, узнав о случившемся, решил немедленно выступить в каменоломни. Надежды хетта на горячую еду и тёплую постель рухнули.
В каменоломни прибыли поздней ночью — около двух десятков рабов без оружия, так и не посмели разбежаться и сиротливо сидели в пещере. Арами сумел убедить Ишхана, что из рабов ценность представляли только трое, присланные самим жрецом Махуа.
— Там хурре, меон и голубоглазый воин Арт из племени Русов. Но я никогда о таком не слышал. Махуа будет очень недоволен, если мы не найдём их, — Ишхан не рискнул идти против воли Верховного Жреца. Под жестокими пытками рабы показали, что отдельно ушли большой хурре и трое воином с ним.
— Четыре человека? Где их искать? В этих местах часто встречаются группы по четыре человека, — раздражённый Ишхан хлестал плетью очередного раба, пока один из рабов не вспомнил:
— Господин, четвёртым был мелухх!
Наличие мелухха в группе беглецов значительно упрощало поиски. Чёрный цвет кожи трудно скрыть, а среди хеттов чернокожие встречались нечасто.
Ишхан разбил отряд на три группы: следы большой группы рабов нашлись быстро, за ними отправили десяток всадников. Ещё одна группа следов примерно полтора десятка человек шла на запад: и по этим следам отправился десяток всадников. На следы беглецов, которые так искал Арами, наткнулись случайно. По следам хетты определили, что здесь прошли всего несколько человек. Был ещё один факт — эти следы вели на юг. К юго-востоку от каменоломен практически не было поселений хеттов, ели не считать две пограничные крепости: Азалык и Нарриш. Нариш являлся городом, совмещавшим функции пограничной крепости.
— Только хурре пойдёт в сторону восхода солнца, — вынес вердикт Арами и Ишхан согласился. Командир хеттов собирался взять с собой только десяток всадников, но уступив увещеваниям Арами, увеличил число преследователей до двадцати.
— Их всего четверо, а он трясётся. И куда делся храбрец Арами, к котором столько люди говорили, — Ишхан делился мыслями со своим братом-близнецом Вишханом. Оба брата были так похожи друг на друга, что люди различали их только по одежде и разговору. Арами, трясся на своей лошади в конце отряда, предоставив Ишхану вести погоню и искать следы.
Первое время преследователи шли рысью — на снегу чётко виднелись следы беглецов. Но потом снег закончился, пару раз хеттам пришлось сойти с лошадей, чтобы отыскать следы. Лес, встретившийся по пути, не стал преградой, на влажной почве неплохо читались следы людей и животных. К обеду второго дня после ночного происшествия погоня наткнулась на труп волка. Один из хеттов, соскочив с лошади, проверил животное.
— Убит стрелой, стрелу забрали. Скорей всего убит ещё вчера ночью, лапы не сгибаются, — доложил следопыт Ишхану. Немного в стороне виднелся домик без крыши и без одной стены. Угли были холодные, но костёр погас всего несколько часов назад.
— Они были здесь ещё утром, — отряхнув руки, Ишхан огляделся. Направление движения беглецов изменилось, теперь они шли на восток. Он неплохо знал эту местность, вскоре на пути встретится густой, непроходимый для всадника лес. И довольно крутые холмы, среди которых течёт небольшая речка. Если беглецы успеют дойти до леса, их там уже не догнать. Пройдя лес, им останется пересечь реку и обойти крепость Азалык. Нарриш находился много южнее. Если им удастся пройти крепость, они окажутся на спорной земле, где часто встречаются конные отряды хурре.
В настоящее время между народами наблюдалось хрупкое перемирие, хотя о скорой войне говорили в Хаттуше и в Вешикоане.
— Арами, — подозвал Ишхан начальника стражи каменоломни, — ты служил в Азалыке. Есть другая дорога, чтобы не идти через лес? По рассказам воинов лес слишком густой и низкий. Нам не пройти на лошадях.
Арами неуверенно кивнул: во время службы в крепости, старожилы говорили про ущелье, через которое можно обойти лес.
— Веди нас, — Ишхан жестом приказал брату немного отстать, чтобы хетт мог пристроиться рядом. Проклиная себя на чём свет стоит, Арами тронул лошадь. Чем ближе он становился к Азалыку, тем сильнее его начинало беспокоить чувство страха, словно он ожидал повторной встречи с тем отрядом хурритов.
Если бы хетты не свернули налево, а продолжили путь на восток, через пару часов они успели бы догнать группу из четырёх беглецов, обрадованно спешивших в сторону чёрного леса на востоке.
Глава 17
По моим подсчётам мы ушли от каменоломен на сто километров к юго-востоку, когда приблизились к лесу. Случилось это после обеда третьего дня — резкая нагрузка за два дня давала о себе знать. Этаби и Элса, непривычные к таким дальним переходам, ковыляли, переваливаясь с ноги на ногу. Хуррит признался мне во время привала, что натёр внутреннюю поверхность бёдер и ходьба доставляла ему неудобства.
Никаких признаков погони не наблюдались, как и не было намёка на людские поселения. Единственным доказательством, что эти места были обитаемы, по-прежнему оставалась заброшенная кошара, где мы переночевали.
— Как углубимся в лес, можно будет пораньше остановиться на отдых, — стоя на пригорке холма, мы всматривались в лес в низине. Массив тянулся в трёх направлениях, заполняя собой огромное пространство между горами: слева от нас протянусь цепь невысоких, но остроконечных гор. На востоке также виднелись горы — только в южном направлении не было горного массива. Гигантская лощина между горами, спускалась в южном направлении и поворачивала на восток. Знай это раньше, можно было заблаговременно уйти влево, чтобы, миновав горный массив, дальше идти на восток.
— Придётся идти через лес, — Элса словно читал мои мысли.
— Или возвращаться на север, чтобы обогнуть горы, — я указал в сторону заснеженных горных пиков, — но тогда мы потеряем целый день, если не больше.
— И можем встретить погоню, если хетты правильно угадали наше направление, — Элса сплюнул, проклиная лес последними словами. О том, чтобы обогнуть его с западной стороны не могло идти речи — в сторону юга и запада не было видно конца лесной чащи.
— Идём, — я решительно начал спускаться с холма. Присевшие Этаби и Уичин с ворчаньем встали, поправляя шкуры на плечах. Когда мы ушли от каменоломен, стало заметно теплее, но здесь в предгорьях, тянуло свежим ветром.
Я любил лес, в прошлой жизни всегда наслаждался стройными берёзами, могучими дубами и красавицами елеями. Но этот лес словно был призван мешать людям — низкие раскидистые деревья, больше похожие на кустарник, огромное количество колючих кустарников, цеплявших нас своими иголками и полное отсутствие троп. Порой казалось, что дальше идти невозможно, настолько густым встречался кустарник по пути. Искривлённые стволы деревьев, густые непроходимые заросли, и множество поваленных деревьев замедлили настолько, что едва прошли два километра за целый час.