— Нет. Мы немного отдохнём и пойдём дальше, — при моих словах Сата метнула на меня взгляд. В нём было столько благодарности, что у меня сжалось сердце от сочувствия к ней. Жена лувийца даже не могла есть, её женский ум прекрасно понимал, какой соблазн для мужчин ее молодая дочь.
Элса и Этаби промолчали, Уичин снова принял попытку меня уговорить остаться на ночь.
— Я уже сказал, что сейчас немного отдохнём и пойдём, — мелухх начинал надоедать. Но я не мог предвидеть того, что случится дальше.
Вскочив с места, Уичин направил лук с вложенной стрелой на меня:
— Вы уходите, я остаюсь. — Он переводил остриё стрелы с меня на Элсу, Этаби и даже Забра.
— Уходите, я сказал! — Мы непредусмотрительно сложили оружие в кучу, чтобы не пугать Забра и его семью. И всё это находилось у ног Уичина, правой ногой он оттаскивал груду оружия, увеличивая расстояние.
— Мелухх! — Этаби начал подниматься, но получил стрелу в плечо. Моментально наложив вторую стрелу, чернокожий подонок вновь держал нас на прицеле. Ситуация вышла из-под контроля: посеревший Забр только молча хватал ртом воздух. Этаби упал на пятую точку, рыча от гнева:
— Я порву тебя на части мелухх!
— Арт, я не хочу вас убивать, уходите, — Уичину удалось оттащить оружие на метров десять. Всё это время он не выпускал нас из поля зрения, держа на прицеле. Сата, обхватив голову руками, еле слышно мычала, понимая последующие действия чёрного воина. Мы уйдём, а черный мужчина убьёт её, мужа и парнишек, чтобы овладеть девушкой.
— Уичин, — сидя мне удалось нащупать булыжник под рукой. — Опусти лук и успокойся. Мы уйдём отсюда вместе, Этаби не держит на тебя зла, я прав Этаби?
— Я вырву сердце из его груди, — прорычал хуррит. Он умудрился вытащить стрелу из плеча и зажимал рану правой рукой. Мелухх спустил тетиву — стрела воткнулась в землю у моих ног:
— Арт, уходите, клянусь Богом Урамарима, я не хочу тебя убивать, но убью, если вы сейчас же не уйдёте!
— И убьёшь этих детей? — я кивнул в сторону сыновей Забра, застывших у котла с остатками козлёнка. Уловка сработала, Уичин на секунду повернулся в сторону, ведя лук в сторону котла. Без размаха я снизу швырнул булыжник, метя в голову, одновременно вскакивая на ноги. Камень попал мелухху в грудь, на секунду дезориентировав его. Десять метров между нами, я успел преодолеть, когда Уичин уже снова направил стрелу на меня. Нырок. Я почувствовал, как лезвие наконечника рассекло кожу на виске, больше Уичин ничего не успел. Всей своей массой сбил его с ног, подминая и одновременно нанося удары кулаком.
Элса помог скрутить подонка, в этот момент я разделял ненависть Этаби к народу мелухха.
Попытка убить меня, стрела в плечо Этаби, предательство — всё это не должно было оставаться безнаказанно. Элса по моему знаку всадил меч в сердце мелухха, труп отнесли на задний двор, где Забр показал расщелину в земле, куда скидывал кости и остальной мусор.
— Уходим, — мы разобрали своё оружие. Просветлевшая Сата, окончательно осознав случившееся, внесла из дома круглую головку сыра и несколько чёрствых лепёшек.
Забр с благодарностью принял лук и меч мелухха. Отвечая на его крепкое рукопожатие, услышал лошадиное ржанье, а секунду спустя, с восточной стороны пригорка показался небольшой конный отряд.
Глава 18
Всадников было пятеро, они остановили лошадей в двух сотнях метров, разглядывая нас. Спрятаться в домике мы не успели и находились как на ладони перед неприятелем. Элса оказался для них невидим, оказавшись сзади повозки Забра. Всадники посовещались, видимо, решили, что мы не представляем серьёзной опасности. Они шагом начали спускаться с пригорка, двое всадников сняли с плеч луки, готовясь к стрельбе.
Мы медленно отступали в сторону дома: Сата, завидев конных, метнулась в дом, видимо, надеясь спрятать дочь.
— Элса, — вполголоса окликнул меона, — скольких ты сможешь убить, прежде чем они откроют стрельбу или ускачут?
— Двоих или троих, — меон, спрятавшись за телегой, перебирал стрелы. Тетиву натянуть он успел и был готов к стрельбе. Если бы хетты ринулись в атаку, надеявшись на своё численное преимущество, у нас оставался шанс победить их. Этаби, даже раненый в плечо мог справиться с любым, а я получил большой опыт схваток.
Хетты остановились в тридцати метрах, лошади нетерпеливо перебирали ногами, но всадники крепко держали поводья. Со стороны мы выглядели как бродяги: раненый в плечо Этаби, Забр, которого трудно спутать с воином, и я, облачённый в большую невыделанную шкуру.
От хеттов отделился всадник, остальные демонстрировали оружие, намекая на бесполезность сопротивления. Остановив лошадь в пяти метрах, всадник грубым голосом поинтересовался, кто мы такие.
— Луви я, Забр, живу здесь. Меня многие знают в Азалыке, —лувиец нервничал, и это не укрылось от хетта.
— Почему ты дрожишь, а этот здоровый осёл кто? — Хетт указал плетью на Этаби.
— Мой… — Забр не успел ничего сказать, потому что Этаби выхватил меч, в ответ на оскорбление.
— Стреляй, — стрела пропела слева от меня, вышибая одного всадника из седла. Я метнул свой меч в говорившего, но попал только в лошадь. Животное поднялось на дыбы так резво, что хетт вылетел из седла. Только после второго выстрела Элсы, хетты выстрелили в ответ, попав в бедро Этаби и ранив в грудь несчастного Забра. Не дав подняться упавшему хетту, я собирался предложить сдачу оставшимся, грозя убить их товарища. Но те, после того как второй хетт оказался убит стрелой Элсы, круто развернулись и понеслись прочь. Лошади, оставшиеся без всадников, с громким ржаньем носились по кругу, внося свою лепту в сумятицу.
Нельзя было терять ни минуты — хетты могли быть частью большого отряда. Пленник, ошеломлённый падением и моими болевыми приемами подтвердил, что они разведчики из отряда Ишхана, посланного на поиски рабов, среди которых есть мелухх. Возможно, прояви терпение Этаби, хетты и оставили бы нас в покое, не видя мелухха. Сейчас об этом говорить было поздно — следовало максимально быстро ретироваться из этих мест.
Мне было очень совестно, но времени заботиться о раненом в грудь Забре, у нас не было. Второй раз раненый за час Этаби исходил проклятиями в адрес луков и стрел, не уставая повторять, что «оружие труса и женщины». Пришлось подсобить хурриту взобраться на лошадь, Элса умудрился поймать всех троих. Оставался вопрос, что делать с пленником.
— Убить и бросить его, — предложил хуррит, но я отказался от этой идеи. Хетт ещё мог оказаться полезным в качестве заложника. Крепко связанного пленника, взвалили на круп лошади Элсы, для меня и так будет проблемой скакать без стремян. Выскочившая из домика Сата, вместе сыновьями старалась извлечь стрелу из груди мужа. Я лоскутом ткани наспех перетянул бедро хуррита, надеясь, что его организм сможет остановить кровотечение. На наше счастье, хурриты делали маленькие наконечники для стрел, крепко их фиксируя. Останься наконечник в ране, не избежать заражения и смерти, а так появлялся шанс. Уже трогаясь, снова встретился взглядом с женой Забра — по её виду стало понятно, что лувиец мёртв. В глазах Саты было столько ненависти, что я внутренне поёжился. Но винить женщину не мог — они худо-бедно жили до нашего прихода. Мы стали причиной смерти её мужа и кормильца, неизвестно, как они справятся без него.
— Извини, — прошептал одними губами, трогая поводья. Но ещё долго чувствовал взгляд вдовы между своих лопаток, словно меня сверлили дрелью.
Хетты, вылетев на пригорок, взяли северное направление — так по следам копыт определил Элса.
— Давай туда, — махнул на юг, хотя нам надо было скакать на восток. Но выбрав южное направление, надеялся увеличить дистанцию и выиграть время. Пленный хетт сказал, что их в отряде три раза по десять человек, считать он умел только до десяти. Их командир Ишхан, послал три отряда по пять всадников в разные направления, надеясь наткнуться на след беглецов.
— Арт, не так быстро, — догнал меня Элса с пленником поперек на лошади, — загоним их и придётся идти пешком, — ласково потрепал он гриву. Немного сбавив скорость, по-прежнему продолжили путь на юг, периодически оглядываясь. Этаби держался, хотя было видно, что это стоит ему больших усилий. Спустя три часа, решил дать отдохнуть лошадям и глянуть на рану хуррита.
Местность изменилась, перед нами расстилалась равнина, поросшая пусками редкой травы. Всё чаще встречались проплешины земли, а иногда и песок, багрово-красного цвета.
— Мы приближаемся к землям моего народа, — мертвенно-бледный Этаби смог сойти с лошади только с моей помощью. Усадив хуррита на землю, осмотрел бедро — повязка держалась хорошо, пропитавшись кровью, она сама тампонировала рану. А вот рана на плече продолжала кровоточить: кровь немного сочилась, успев намочить всю грудь и живот хуррита. Даже шаровары, когда я расстегнул тунику, были пропитаны кровью.
«Минимум два литра», — определил мой мозг кровопотерю. Губы Этаби посинели, лицо напоминало лицо покойника.
— Арт, дай мне воды и оставь меч. Сами скачите, я задержу их, — хуррит приложился к бурдюку с водой, найденному в седельной сумке моей лошади. Выпив, Этаби повторил уже слегка окрепшим голосом:
— Я не смогу долго ехать верхом, но стоять на ногах получится. Или мы все умрём, или умру я один, выбирай, Арт!
— Не один, я останусь с тобой, Элса не должен умирать с нами!
Но меон отказался от такого предложения.
— Этаби, может, попробуем поехать дальше. Я заново перевязал твою рану, кровь больше не идёт, — мне пришлось пожертвовать половиной своей туники. Сложив лоскут ткани несколько раз, приложил его к ране. Вторым лоскутом, обвязал и даже закрутил получившийся жгут небольшой палкой. Нечто подобное есть в ИИП армии Израиля — принцип, создать компрессию и лишить рану притока крови. Этаби допил воду из бурдюка и согласился со мной:
— Ко мне возвращаются силы, поедем. Уже скоро мы попадём на земли хурре.
Через час остроглазый Элса заметил погоню по облаку пыли на севере.