Прошёл второй месяц тренировок, мой отряд стал отдалённо напоминать силы специального назначения. Хурриты ловко карабкались на пальму, ползали по-пластунски, метали ножи, фехтовали, освоили азы маскировки. Меня не устраивала одежда — многослойная с широкой накидкой, она затрудняла быстрое и бесшумное передвижение. Долго искал, прежде чем нашёл мягкую ткань оливково-песочного цвета. Два местных портных, что шили одежду, не могли понять моих требований. А мне нужен был комплект одежды из этой ткани, плотно прилегающий к телу. Гибрид между летней полевой формой и костюмом ниндзя.
Трудней всего было объяснить бойцам, что им придётся снять мерки и носить новую одежду под старой. При выполнении скрытных задач может помешать любая мелочь, а широкая накидка сковывает движения.
Поделился своим планом только с Этаби — хуррит пришёл в восхищении от моей задумки.
— В караване бывает несколько караванщиков и примерно десять человек охраны, — Этаби выразил сомнения по поводу нашей численности.
— Мы необычный караван, наняли усиленную охрану из хурритов. Так можно будет объяснить наличие воинов среди «сангаров».
— Но вооружённых воинов в город не пускают, — напомнил Этаби правила Хаттуша.
— Я знаю, ты с частью воинов останешься за стенами. Я и те, кто знают сангарский язык, будем выдавать себя за торговцев.
— Снова мне оставаться в стороне? — глаза хуррита потемнели.
— Этаби, ты шага не ступишь по Хаттушу, чтобы тебя не узнали.
— А тебя не узнают с твоими голубыми глазами? — возразил хуррит, заставив меня задуматься. Глаза придётся прикрыть, точнее прикрыть лицо прозрачной тканью. Объясню это болезнью, а ещё лучше наказанием от сангарских богов. Не думаю, что хетты начнут теологические изыскания с целью докопаться до истины.
— Я решу эту проблему, —отмахнулся от Этаби, — главное ты не выдай себя при виде хеттов.
Мы ещё немного пробежались по плану, хуррит сделал несколько ценных замечаний, касательно одежды караванщиков и кривых поясных ножей сангаров. Этот момент для меня стал новостью. В глазах хеттов мы выглядели бы странно, будучи сангарами, имея при себе чисто хурритские кинжалы.
День сегодня выдался особенно насыщенный: возвращаясь с тренировочного лагеря, решил пройтись пешком. Проходя через рынок, автоматически фиксировал говор и стиль поведения торговцев, эти знания могли пригодиться.
— Я знал, что мы ещё встретимся, —проговорил мягкий голос на хеттском. Слегка отпрыгнув в сторону, выхватил кинжал и встретился с насмешливым взглядом Инлала, эсора-менялы с Хаттуша.
Глава 24
— Инлал? — эсор приложил палец к губам:
— Тише, это имя здесь не стоит произносить. Перед тобой торговец Саупиа, сын славного города Урук.
— Саупиа? — я попробовал имя вслух, — Инлал мне нравится больше, — эсор воровато оглянулся на мои слова. Мимо сновали люди — кто-то покупал, но большинство продавали свои товары.
— Не желает великий воин осмотреть товары достопочтенного Саупиа, — загнусавил Инлал, скосив глаза на двух воинов-хурритов, что оказались рядом с нами.
— Желает, — проходя мимо хурритов, коротко кивнул: мне ответили тем же. Инлал потащил меня в дальний угол рынка, где стояла крытая повозка. Пара лиц у повозки показалась знакомой по Хаттушу, но люди эсора не подали виду, что знакомы со мной. Выкладывая передо мной безделушки, старик начал говорить вполголоса:
— Мне нужна твоя помощь Арт, ты же помнишь, что я спас тебе жизнь в Хаттуше? — Этого он мог бы не напоминать, эсор снова превратился из милого старика в расчётливого и хитрого врага, с которым надо быть настороже. Само собой, я помнил о предупреждении не есть пищу в тот вечер. Но когда тебе напоминают об оказанной услуге, она теряет половину своей ценности. Инлал заметил, что я перестал улыбаться:
— Это я просто сказал. — Помолчав пару секунд, эсор продолжил:
— В битве, где вы разгромили сангаров, в плен попал один молодой воин. Мне нужно его освободить.
— Выкупи его или не хочешь тратить бесценные сикли?
Инлал не заметил или сделал вид, что не понял сарказма:
— Его не продают, Шутарна обещал преподнести в дар его голову будущему жениху своей дочери Ашшуматары для жертвенного обряда.
Я уже жил больше двух месяцев с хурритами, но о таком обряде не слышал.
— Это обряд фуралов, Шутарна выдаёт дочь за сына правителя фуралов, — развеял мои сомнения эсор, продолжая перебирать и выкладывать передо мной безделушки. Я слушал, не перебивая — Инлал рассказал много интересного. Килу-Хепа или Гилухипа как её звали египтяне, дочь Шаттарны II была замужем за фараоном Аменхотепом III. И именно ей пришла в голову идея выдать дочь Шутарны III, за своего сына, будущего фараона Аменхотепа IV. Этот союз был направлен на усиление связей между хурритами и фуралами против сангаров, касситов и эсоров. Положение Шутарны и вправду оказывалось критическим без этого союза: с юго-востока касситы, эсоры и сангары, а с запада — хетты.
— Инлал, я не смогу уговорить Шутарну отдать мне твоего человека. И чем он так важен?
Эсор начал юлить, лишь когда я твёрдо сказал, что без всей правды не помогу, сдался:
— Это мой сын, — скупая слезинка пробежала по морщинистому лицу Инлала. Только после его слов до меня дошла вся картина: шпионская сеть эсора раскинулась не только среди хеттов и хурритов. Эта старая мразь даже сына приобщила к этому делу, засунув его в среду сангаров. С одной стороны, это было понятно — Вавилон стремительно набирал силу, усиливая своё влияние в Месопотамии. Но рисковать собственным сыном — такое понять я не мог.
— Я посмотрю, что можно сделать, — Инлал теперь вызывал неприятные чувства. Старик схватил меня за руку:
— Помоги мне, Арт и я клянусь всемогущим Ашшуром, отплачу тебе трудом десяти лет моей жизни.
Оставив эсора, поспешил во дворец: прежде всего надо было выяснить, где находится молодой пленник, обещанный как свадебный подарок будущему фараону Египта. Слова Инлала про десять лет работы я пропустил мимо ушей — кому нужна его работа, я не собирался больше иметь с ним дел. Заплачу свой долг и на этом всё. Следующая встреча станет для эсора роковой, о чём честно его предупрежу.
Узнать, где находится Сатимман, так звали сына Инлала, не составило труда. Первый же стражник во дворце рассказал, что пленника держат в клетке подвального помещения под дворцом. В сторону подвала вели каменные ступени, свет единственного факела бросал блики на стену. У входа в подвал мирно спал стражник, отложив в сторону меч и удобно привалившись к стене. Бесшумно проскользнул мимо него, пришлось немного подождать, чтобы глаза привыкли к темноте.
Немного поколебавшись, вернулся и снял факел с крепления на стене. Подвал оказался внушительным, недалеко от входа находилась та самая железная клетка. Внутри свернувшись калачиком, спал молодой парнишка в оборванной одежде. Стараясь не шуметь, осмотрел запор на клетке — замка на нём не было, но открыть изнутри просто невозможно. Два засова под разными углами: надо выдвинуть первый, чтобы освободить ход второму засову. Потом, снова задвинув первый засов, вытащить второй и лишь потом открыть первый запор. Не видя всей схемы, находясь в клетке, просто нереально додуматься, как открыть клетку.
Я не планировал прямо сейчас освободить пленника: куда я его дену, на улице только начинало смеркаться. С другой стороны, такого удачного стечения обстоятельств, могло не предвидеться. План мгновенно обрёл очертания: вырубить стражника, надеть на пленника его одежду и вывести из дворца. Если удастся выбраться, спешно добраться до рынка, где стоит повозка Инлала.
Минут десять боролся между чувством долга перед эсором и предательством в отношении Шутарны. Выйдя к стражнику, прислушался — наверху не было слышно голосов. Наступало время ужина, хурриты ужинали поздно.
Стражник зашевелился и склонил чашу весов в пользу эсора: коротким ударом в челюсть отправил его в нокаут. Быстро содрав с него одежду, сорвал кожаную перевязь с меча и надёжно связал руки, заткнув рот увесистым кляпом. Схватив факел, ринулся в подвал. Свет упал на измождённое лицо проснувшегося пленника. Приложив палец к губам, провёл манипуляции с запорами. Несмазанные петли противно скрипели, мне казалось, что звук непременно должны услышать наверху.
Бросив одежду пленнику, вполголоса приказал:
— Надевай!
Сатимман торопливо натянул на себя одежду: проходя мимо стражника, убедился, что тот ещё в отключке. Сегодня мне невероятно везло — удалось выбраться из дворца, никого не встретив. Только два хуррита прошли недалеко, не обратив внимания на нас внимания.
— Молчи и иди за мной, — сын Инлала в ответ прошептал пару слов на неизвестном мне языке. Стараясь избегать наиболее оживлённых улиц, добрался до рынка, который практически опустел. Покупатели уже разбрелись, оставшиеся на ночь торговцы сидели у костров, готовя пищу и просто делясь местными сплетнями.
Инлал едва не вскрикнул, увидев меня перед собой, секундой спустя, его взгляд упал на сына:
— Сатимман! — обхватив голову парня, эсор прижал её к своей груди, радостно шепча слова на родном языке. Уже достаточно стемнело, но при свете огня костра, я видел слёзы Инлала.
— Арт, — отпустив сына и передав его на руки двоих своих помощников, эсор схватил мою руку, осыпая её поцелуями.
— Ты вернул мне сына, ты вернул мне жизнь, — я выдернул руку, не нуждаясь в таких благодарностях.
— Инлал, ты спас мою жизнь, я вернул тебе долг, между нами всё кончено. Подожди, дай мне сказать, — жестом остановил старика.
— Теперь я хурре, ты же эсор, а наши народы- враги. Больше не попадайся мне, — отступил на пару шагов, боясь подлости со стороны эсора. Недаром Этаби всё время говорит, что они не идут в открытый бой, а привыкли убивать в спину и ядом.
— Арт, подожди, —порывшись в складках своей одежды, Инлал протянул руку:
— Возьми!
— Что это? — я не спешил протягивать руку.