Два дня мы шли на северо-запад: горная гряда слева появлялась и пропадала с поля зрения. Навстречу начали попадаться леса с преобладанием кустарников и деревьев с колючками. Приходилось обходить эти непролазные чащи, подыскивая маршрут для повозок. Сунувшись в одну из таких чащ, вынужден был отступить: низкорослые деревья и кустарники создавали густую стену. Чтобы идти по такому лесу, придётся ползти на карачках большую часть пути. Но косули там прекрасно себя чувствовали: завидев наш караван, животные бросались в эти заросли из кустарников и пародий на деревья.
То ли дело наш русский лес, где красавицы берёзки, мощные дубы и вечнозелёные хвойные. Продвижение замедлилось из-за необходимости обходить участки такого «леса». За два дня после переправы мы прошли не больше двадцати километров. Трава выросла местами по грудь, скрывая сусличьи норы. Двум повозкам пришлось сменить оси, попав в такие ямы, они не выдержали нагрузки. Вдобавок ко всему начали встречаться болота, поросшие камышом и высокой травой, резавшей руки.
По вечерам одолевала мошкара, налетавшая целыми тучами. Начали болеть животные, видимо сказалась смена климата и насекомые. Ещё два дня мы пробирались по такой болотистой местности, Этаби исходил проклятиями по этим землям.
— Я знаю, почему мы здесь не встретили людей, — поделился гигант своими догадками во время ночного отдыха. — Ни один нормальный человек это долго не выдержит. Среди наших людей есть такие, что спрашивают, почему мы не остались у той реки, где охотились на оленей.
Я оставил без ответа слова хуррита: меня тоже донимали слепни и мошкара, но до конечной цели становилось всё ближе. Вместе с археологом мы пришли к выводу, что до побережья Чёрного моря не больше десяти дней пути всем караваном. Конный отряд добрался бы вдвое быстрее, но мы не могли позволить себе такую роскошь.
К обеду следующего дня местность стала меняться: исчезли болота, появились небольшие пологие холмы с деревьями. А уже перед самым закатом мы вышли к реке, шум которой услышали, ещё не видя её. Широкая река несла бурные серые потоки воды, переворачивая камни на стремнине.
— Это точно Терек, — произнёс Саленко, придержав лошадь рядом со мной.
— По описанию похоже, — я смотрел на реку, понимая, что такую мощь вброд не перейти. О том, чтобы строить временный мост, тоже не могло идти речи: ширина реки доходила до ста метров.
Разбив лагерь на берегу, собрались для обсуждения планов по переправе.
— Надо искать брод? — Первым высказался Саленко, помня наши действия при предыдущей переправе.
— Вода слишком быстрая, даже лошадь не сможет перейти, — поделился сомнениями Этаби.
— Вот именно надо искать брод, —настаивал археолог. По сути, он был прав — мы не умели строить мосты, да и заняло бы такое действие многие недели, если не месяцы.
— Что думаешь, Арт? — Вопрос Ады заставил всех повернуться ко мне.
— Пока не знаю, утром обследуем нашу сторону на пару километров вверх и вниз по течению. Если не найдём брода, будем думать, но сейчас ничего не могу сказать.
Ночью так и не смог нормально выспаться: шум реки мешал спать, пугал животных. Пастухи с ног сбились, пытаясь не дать им разбежаться.
Брода мы не нашли, даже уйдя вверх и вниз на пять километров. Мы с Этаби обследовали реку на запад, поднимаясь по течению, не удовлетворившись ответами хурритов, посланных в разведку.
— Какая мощная река, — восхищённо произнёс гигант, наблюдая, как течение несёт огромный ствол дерева. Дерево рухнуло в воду перед нашими глазами выше по течению в двухстах метрах.
— Подмывает берег, — ответил хурриту и замолк, вглядываясь в место, где рухнуло дерево.
— Этаби, за мной, — тронул поводья: жеребец послушно пошёл вверх по берегу реки. В месте, где река подмыла дерево, русло делало крутой поворот. Воды Терека бились о наш берег, вымыв там солидный участок земли.
— Смотри, — я соскочил с лошади, — если мы снаружи сроем этот участок земли, течение разрушит остальное, и основная масса воды устремится сюда, — показал рукой на юг. От берега здесь начинался уклон, вода уйдёт направо, не доходя до нашего лагеря внизу. Возможно, что спустя много километров оба русла вновь соединятся: старое и новое, проложенное нами. В данный момент этот вариант мне показался наиболее удачным.
— Ты предлагаешь срыть весь этот участок земли? — в голосе Этаби звучало сомнение. Словно подчёркивая мою правоту, в воду обрушился солидный пласт земли недалеко от нас.
— Ты видишь из-за этого изгиба, вся вода бьёт в берег. Если мы сроем этот участок, вода разрушит оставшееся и уйдёт туда, — показал рукой на юг. — Уйдёт не вся вода, но сильно уменьшится глубина и скорость течения, возможно, мы сможем найти мелководье.
— Как срыть такой участок? — хуррит смотрел на меня как на больного. Площадь земляной насыпи, которую я предполагал срыть, действительно была большой. Изгиб реки протяжённостью доходил почти до ста метров, а ширина насыпи до начала уклона примерно в сорок — пятьдесят метров.
— Нам не надо всё убирать, достаточно, если ширина будет в три повозки, остальное вода сделает сама, просто придётся подождать несколько дней.
— Ты лучше знаешь, — уклонился Этаби от дальнейшего разговора. Чем больше я осматривал место, тем яснее становилось: это выход из положения. Берег реки полого спускался к югу, самая большая высота у самой воды. Эту часть разрушит течение, когда мы сроем слои, подпирающие берег.
— Пошли обратно, будем готовиться.
Пришло время поработать всем: остаток дня провели, подготавливая инвентарь. Лопаты и мотыги из моих повозок обрели временных хозяев. Часть лагеря решил перенести к месту предстоящей работы, чтобы не гонять людей по пять километров на работы. В основном лагере остались женщины, дети, пастухи и двадцать воинов для охраны. Всех остальных вместе с двумя повозками с едой и водой, перебросил к месту работы.
За работу решили приняться с восходом солнца. Второй лагерь разбили в двухстах метрах ниже изгиба русла, выбрав широкую и высокую площадку.
— У нас не получится, — Этаби сплюнул на землю, сомневаясь в моей затее.
— Ты не знаешь, что делали фараоны и китайские императоры, имея рабочую силу, — возразил Саленко, но хуррит не удостоил его ответом.
Всё оказалось не так просто, как я думал: земля с трудом поддавалась, за целый день мы смогли срыть в глубину всего два штыка. Я решил оставить полтора метра до самого берега, чтобы разрушить такую земляную плотину в последний момент. Практически все работающие не видели смысла в этой работе, недовольство нарастало. На самом пологом участке работы необходимой глубины достигли на третий день. С этого момента работа пошла быстрее: то ли люди приноровились, то ли грунт стал более мягким.
На шестой день работы я решил, что достаточно: мы вырыли огромный котлован, доходивший до трёх метров в глубину. Плотина из земли толщиной в полтора метра ещё держалась.
— Что дальше? — Уставший Этаби смахнул пот с грязного лица.
— Надо обвалить этот участок земли, и вода пойдёт, — огромный пласт земли осел в реку при моих словах, а минуту спустя, бурные воды Терека прорвали оставшийся заслон из земли, вырываясь на свободу.
— Ура, — закричал Саленко, подбрасывая вверх мотыгу. Но мы не рассчитали силу реки: проём расширялся с каждой секундой. На противоположной стороне остались двое рабочих. Один соскользнул вниз вместе с куском земли и исчез в бурном потоке, уносящемся на юг.
Ширина пролома достигала двадцати метров и ширилась.
Этаби схватил моток верёвки, обвязал один конец камнем и метнул через новое русло:
— Обвяжи вокруг пояса! — Пришлось повторить дважды, воды Терека с шумом уходили через новое русло. Мужчина понял, торопливо обвязавшись верёвкой, поднял руку, давая понять, что он готов.
— Тащим!
Течение было столь стремительным, что несчастного вырывало из наших рук. Но мы втащили его к себе полу ослепшего и задыхающегося.
— Ты смог! — Этаби крепко обнял меня. Старое русло мелело на глазах, кое-где обнажая отмели. Даже потеря рабочего, которого унесло потоком, не могла омрачить настроение.
Хурриты были готовы искать брод, несмотря на приближающиеся сумерки, но я знал, что надо ещё подождать. Каждый день пролом на изгибе русла будет расширяться под давлением воды, уменьшая сброс воды по старому руслу. После такого тяжкого труда стоило дать всем отдохнуть, организовать охоту. Да и овец и коз пока достаточно, можно пожертвовать десятком, чтобы люди нормально поели и отдохнули. Никто не мог вспомнить имя погибшего, мужчина оказался из «изгоев». Эта группа людей в три десятка всегда держалась особняком, но с этого дня их можно было считать полноправными членами каравана.
Основной лагерь сразу заметил уменьшение течения и глубины реки. Брод образовался практически напротив лагеря: обмелевшее русло обнажило несколько отмелей, образуя цепочку поперёк реки.
— Отдохнём один день, а послезавтра продолжим путь, — эту ночь я спал спокойно, уверенный, что мы сможем завершить начатое.
Глава 24
Вопреки моим ожиданиям, русло реки не обмелело настолько, чтобы повозки могли переправиться. Даже всадники с трудом смогли преодолеть стремнину: даже с учётом сброса воды в новое русло, река оставалась очень полноводной.
— В горах были дожди, придётся ждать ещё несколько дней, — старый хуррит со сморщенным лицом высказал своё авторитетное мнение. К его словам стоило прислушаться, старик успел много повидать и даже жил в Урер Те. С его слов Урер-Те располагалось в горах и после дождей реки становились полноводнее.
Пока мы ждали уменьшения объёма воды в реке, воины увлеклись охотой. Животных в этой местности хватало: каждый отряд охотников возвращался с богатой добычей. Даже до моих ушей долетали разговоры, что на этом месте можно было бы осесть навсегда.
— Арт, — Этаби шумно плюхнулся рядом со мной на камень. Я уже час сидел на берегу, смотря на бурлящие потоки Терека.