Я устроилась на своем кресле и сделала глоток кофе, чувствовала себя королевой вселенной. Теперь наконец я могла посвятить все свое внимание моему больному другу.
Энтони просто смотрел на меня.
Потом он достал свой телефон и начал в нем копаться, полностью игнорируя меня.
Я сидела и ждала, пока он закончит, мне было интересно, собирался ли он мучить меня весь последующий день из-за того, что я постоянно отвлекалась.
На мой телефон пришло сообщение.
От Энтони. Я посмотрела на него. Он игнорировал меня.
Я прочитала сообщение. В нем говорилось:
«Если ты достаточно сильно любишь людей, они подарят тебе весь мир».
В МОЕЙ ГОЛОВЕ
В моей голове
Через пять лет
Я буду весить 55 килограммов,
И у меня никогда не будет похмелья,
Потому что я буду воплощением дисциплины.
Неважно в каком состоянии я буду,
Я буду той, которой буду восхищаться,
Забавно, что я представляла,
Что буду этим человеком сейчас,
Но, кажется, этого не произошло.
Может, я просто разучилась видеть,
Что я не тот человек, которым я думала стану.
И в моей голове
В далеком настоящем
Я буду контролировать себя.
И я не потеряю свой кошелек,
Потому что я буду воплощением дисциплины.
Никогда не буду ничего портить,
Я буду осторожным водителем.
Забавно, что я представляла,
Что буду этим человеком сейчас,
Но, кажется, этого не произошло,
Может, я просто разучилась видеть,
Что я не тот человек, которым я думала стану.
И в моей голове,
Когда я буду старой и красивой,
И буду сажать тюльпаны и овощи,
За которыми буду осознанно следить,
Не как я сейчас,
Я так занята всем,
Что я не смотрю ни на что,
Но я уверена, что буду это делать, когда стану старше.
Забавно, что я представляла,
Что буду этим человеком сейчас,
Но я хочу не этого,
Это то, чего я хотела.
И я сдамся,
Как странно видеть,
Что я не хочу быть человеком, которым хочу быть.
И в моей голове
Я представляю столько вещей.
Вещей, которые не происходят на самом деле.
И когда они меня похоронят,
Я начну стучать по крышке гроба,
Говоря, что я еще не закончила.
Я еще хочу сделать татуировку,
Которая говорит, что я живу настоящим.
Забавно, что я представляла,
Что я могу выиграть битву, в которой нельзя победить,
Но, может, это и не смешно,
Что я боролась всю свою жизнь.
Но, может, мне нужно думать, что это смешно,
Если я хочу жить перед смертью,
А может, смешнее всего
Думать, что я умру перед тем, как по-настоящему увижу,
Что я именно тот человек, которым я хочу быть.
Да, черт возьми!
Я именно тот человек, которым я хочу быть!
– Amanda Palmer Goes Down Under, 2011
Один из моих самых любимых учителей по йоге однажды рассказал нам историю во время занятий. С незапамятных времен в Китае фермеры сажали молодые бамбуковые побеги глубоко в землю. А потом в течение трех лет ничего не происходило. Но фермеры работали, усердно поливали побеги, добавляли в землю удобрения и солому, терпеливо ждали, хотя и не появлялось никаких ростков. Они просто верили. А потом в один прекрасный день бамбук начинал прорастать и достигал десятов метров за месяц. Он просто возрастал до небес.
Любая маленькая самодостаточная группа, состоящая из артиста и его фанатов работает именно так. Краудфандинг работает так.
Это долгие годы настоящей работы, тонна нематериального обмена, упрочнение сети и нескончаемое коллекционирование важных моментов. Хорошее искусство создается, хорошим искусством делятся, предлагается помощь, происходит обмен эмоциями, удобрения в виде реальной глубокой связи добавляются повсюду.
Затем в один день артист выходит вперед и просит о чем-нибудь.
И если земля была достаточно удобрена, публика говорит без всякого промедления: «Конечно».
Но это не чудо. На это могут уйти годы. Десятилетия.
Из-за того, что люди не знают об этой стороне краудфандинга, очень часто возникает недопонимание: если кто-то не видел, как ты работаешь, а сразу видит плоды твоего труда и думает, что это все случилось чудесным образом, можно претерпеть немало боли. Я натерпелась многого после того, как запустила проект на Kickstarter:
– Но я никогда не слышал о ней… почему люди хотят дать ей столько денег? Везучая стерва.
Вот почему менее известные личности имели больший успех в краудфандинге – они хорошо и усердно удобряли почву – нежели некоторые известные люди с огромной
областью влияния. Слава не может купить доверие. Только близость может это сделать.
Национальное общественное радиовещание все время следовало модели общаться-общаться-общаться-а-потом-просить: оно называлось ежегодным сбором средств в эфире. Они создают и передают в режиме нонстоп, они делятся репортажами, рассказами и историями бесплатно в течение года.
А затем, когда приходит время: они просят.
По большому счету все просьбы о помощи происходят таким образом. Тебе необходимо подготовить почву. Если однажды ты собираешься о чем-то попросить, то тебе нужен кто-то, кто бы откликнулся. Поэтому ты стремишься к отношениям, которые бы длились постоянно, ты выполняешь это задание медленно, как верующий фермер, и сажаешь невидимый побег бамбука.
И потом, когда приходит время, – просишь ли ты людей купить твой альбом или просишь ли ты подержать твои волосы, пока тебе плохо, – кто-нибудь откликнется на твою просьбу.
Существует разница между тем, когда ты просишь незнакомца о подаянии, друга об услуге или покупателя о предоплате за товар. В основном артисты, которые пользуются услугами краудфандинга работают по третьему принципу, но в духе второго.
Свой проект на Kickstarter я тщательно разрабатывала, чтобы каждый желающий мог внести свой вклад, пусть даже и самый маленький. Минимальная сумма была равна одному доллару, на который ты мог скачать альбом (выход которого мы пообещали через пять месяцев). Диск стоил двадцать пять долларов, а более дорогие наборы включали в себя иллюстрированное издание, разрисованный портативный проигрыватель (тем летом я на выходных сама их красила вместе с Кейси и двумя ее друзьями-художниками на заднем крыльце дома моих родителей), необычные виниловые пластинки (50 долларов), ограниченное количество приглашений на арт-вечеринки в пяти городах (250 долларов за билет) и домашние вечеринки (5000 долларов каждая).
К моменту закрытия нашего проекта, который за месяц собрал больше миллиона долларов, меня поразила вовсе не собранная сумма. Меня поразило количество людей: всего было немногим меньше двадцати пяти тысяч жертвователей. Это точна такая же цифра продаж, которая в глазах звукозаписывающей компании выглядит полным провалом. Я прыгнула в толпу, а они поймали меня. Все мои покровители были вне себя от радости, а все, кто помогал мне в работе над проектом, были на седьмом небе от счастья.
Но в прессе и музыкальных блогах началась отрицательная реакция. Некоторые журналисты недоверчиво относились к артистам, которые прибегали к помощи краудфандинга, называя Kickstarter «онлайн попрошайничеством». О своей позиции я написала в своем блоге и расписала все свои расходы, чтобы люди могли понять сущность всей системы: краудфандинг не является благотворительностью, как думают некоторые, – мои жертвователи покупали определенный товар. Это инструмент, который помогает осуществить бизнес-модель, основанную на просьбе и доверии. Я делала то, чем занималась задолго до этого, я обратилась напрямую к своим фанатам и попросила купить их все заблаговременно: альбомы, билеты, высококачественные проигрыватели и выступления на домашних вечеринках. Некоторые журналисты не понимали, как работает краудфандинг, и считали, что все деньги являлись пожертвованиями, а не авансом за те товары, которые мне предстояло создать и предоставить.
Меня шокировали мои образованные друзья, которые занимались бизнесом, которые спрашивали, что я буду делать с миллионом долларов. Я объясняла, что этот миллион пойдет на закрытие долгов, в которые я залезла, чтобы записать альбом, а также на производство нескольких тысяч альбомов в высококачественной упаковке и на печать иллюстрированных изданий, и на зарплату тридцати пяти художникам, которые их создавали, и на оплату доставок,
и на оплату перелетов, чтобы я могла доставить то, что обещала. И после этого останется не так уж много.
Что самое странное – некоторые мои знакомые, которые поддерживали концепцию краудфандинга, – обособили меня. Они ворчали, что у меня не было права просить фанатов сделать предварительный заказ моего альбома с помощью Kickstarter, так как я не была «настоящим независимым артистом» – я была беглецом из крупной звукозаписывающей компании. По этой причине мне нельзя было использовать Kickstarter, который, по их мнению, должен помогать только неизвестным людям.
Такого рода критики писали целые тирады о том, что мне следовало найти «другой способ» выпуска своего альбома. В этом и заключалась вся ирония для меня. Я нашла этот «другой способ»: краудфандинг.
Я задумалась. Кому можно было пользоваться краудфандингом? Кто мог напрямую просить о помощи у своих фанатов? Леди Гага? Мадонна? Джастин Бибер? Ответ прост: это мог делать любой человек. Краудфандинг – это демократический инструмент, и мега поп-звезды имеют такое же право его использовать, как и неизвестная группа, которая играет в гараже и не имеет фанбазы и каких-либо преимуществ.
Пару недель мне было очень тяжело читать Twitter, так как на каждую тысячу поздравлений приходилось сто оскорблений в мой адрес. Их было очень больно читать.