одят время для интересных хобби.
Мы все знаем, что Instagram, как и любая другая социальная сеть, не «реальна». Это отредактированная версия жизни. Но это не значит, что мы не оцениваем себя по ней. Мне кажется, миллениалы гораздо меньше завидуют предметам или вещам, чем целостному опыту, представленному в Instagram, тому, что побуждает людей писать: «Мне бы твою жизнь». Миллениалы не просто мечтают о жизни как в Instagram, они мечтают о сбалансированной, насыщенной и не связанной с выгоранием жизни.
Больше всего зависти вызывают фотографии и видео, подтверждающие достижение идеального равновесия (много работаешь, много отдыхаешь!). Миллениалы редко выкладывают работу в Instagram, но ее трудно не заметить. Частенько они показывают, как им весело, прикольно на работе, какой у них классный вид из окна, при этом не забывая упомянуть сколько результатов или удовлетворения она им приносит. Но чаще всего эти фотографии показывают то, что вы упускаете: вы заслужили наслаждаться жизнью.
Но лишь единицы хотя бы приблизились к достижению этого равновесия. Аккаунт в социальных сетях – это способ нарративизации жизни: мы рассказываем самим себе, какова наша жизнь. И когда мы не можем найти удовлетворение, которое, как нам сказали, мы должны получать от хорошей, «полноценной» работы и уравновешенной личной жизни, лучший способ убедить себя – проиллюстрировать это другим.
Если вы полистаете мой Instagram, то решите, что я все время хожу в походы, воссоединяюсь с природой и своими собаками, бегаю, гуляю или катаюсь на беговых лыжах, и при этом умудряюсь раз в две недели путешествовать по другим не менее прекрасным местам. Я действительно часто гуляю на природе с собаками, и я действительно часто путешествую по работе. Но я выкладываю фотографии природы, чтобы доказать себе и другим, что я не провожу львиную долю своей жизни в Монтане за компьютером, а фотками путешествий убеждаю себя и других, что постоянные разъезды – это не отталкивающая рутина, а острые ощущения. Правда о моей настоящей, прожитой жизни лежит где-то между тем, что сфотографировано, и тем, что задумано. Но иногда я обнаруживаю, что почему-то листаю свой аккаунт, когда борюсь с тревогой перед сном: когда я не чувствую связи с собой или своей жизнью, Instagram напоминает мне о том, кем я себя считаю.
Для работников умственного труда хорошо оформленный Instagram, как и заметки в популярном Twitter, могут стать пропуском к работе или #sponcon[138]. Самым ярким примером этой концепции является инфлюенсер в социальных сетях, который зарабатывает тем, что показывает и разворачивает свою жизнь в сети. Большинство людей вряд ли могут так явно себя монетизировать, но это не значит, что они не создают свой бренд, чтобы проецировать его на весь мир. Вот, например, у меня есть подруга, чей бренд звучит так: «Быть родителем трудно, но оно того стоит». Другие пишут: «Мои дети такие чудики!», «Я классный папа», «Спамлю дикой природой», «Книги – это жизнь», «Полетели», «Кулинарная авантюристка», «Космополит-кочевник», «Я езжу на нескольких велосипедах», «Я йог», «У меня есть друзья, и мы выпиваем» и «Креативный человек».
Мощный бренд требует постоянного поддержания и совершенствования. Возможно, мы не так беспощадно следим за своими «квадратами», как зумеры, которые часто постят фотки пачками, но большинство из нас продумывают, как часто постить, когда лучше выложить фото в сториз, а когда в ленту, насколько сильно можно ретушировать фотографии и насколько это очевидно. При этом нужно постоянно искать контент: больше всего заметны люди, рискующие жизнью в экстремальных местах «ради инсты»; в жизни большинство людей просто колеблются между реальным опытом и размышлениями о том, как лучше представить этот опыт на Instagram в фирменном стиле. Мы постим, поэтому мы существуем.
Именно так Instagram еще больше стирает границы между работой и развлечением. Не существует «нерабочего времени», когда каждый час – это возможность для создания контента, а смартфоны, благодаря которым каждый момент можно запечатлеть и индивидуализировать, это только усугубляют. Даже если у вас нет телефонной связи – в международном путешествии, в лесу, на воде – вы все равно можете сфотографироваться и отложить пост на потом. Система сжатия фотографий Instagram означает, что даже при самом плохом Интернет-соединении у вас все получится. Остается только дождаться, когда начнет поступать исчисляемое одобрение жизни.
Независимо от того, воспринимаете ли вы Instagram как окно в сбалансированную жизнь других людей или как возможность показать свою собственную, но даже обычные пользователи начинают возмущаться тем, сколько места он оккупирует в их сознании. Откройте приложение и получите порцию новизны, а если вы еще и что-то запостили, то возможность увидеть каждого, кому понравился свежий кусочек вашей жизни, кто посмотрел вашу сториз, кто отправил вам шквал огоньков в знак одобрения. Это захватывает, по крайней мере до тех пор, пока вы не осознаете, как мало изменилось с тех пор, как вы в последний раз открывали приложение.
Это объясняет сплетение удовольствия и боли от социальных сетей, резкий контраст между тягой к ним и постоянным неприятным опытом реального пребывания там. С помощью Instagram можно легко отвлечься, он так эффективно маскируется под настоящий досуг, что мы оказываемся там, когда предпочли бы быть в другом месте – зачитаться книгой, поговорить с другом, прогуляться, уставиться в стену.
Когда у меня есть 15 минут перед сном, я знаю, что чтение лучше всего поможет мне расслабиться и восстановить силы после тяжелого дня. Но даже сам выбор, откладывать телефон или нет, требует дисциплины. Открыть приложение легко, даже если при этом я чувствую себя дерьмово, мне нужно отдыхать дольше, и просто книгой тут не отделаешься. То же самое касается момента приземления самолета, когда завершается мой полет: что, если я и дальше продолжу читать? Или отдохну, или помедитирую, или просто понаблюдаю за окружающим меня человечеством? Вместо этого я с нетерпением жду, когда включится LTE, чтобы проверить все поэтапные изменения и одобрения в своих социальных сетях.
Так социальные сети лишают нас моментов, которые могли бы компенсировать наше выгорание. Они отдаляют нас от реальных переживаний, поскольку мы одержимы их документированием. Мы превращаемся в бестолковых многозадачников. Как вы увидите в следующей главе, они разрушают понятие свободного времени. И, возможно, что самое пагубное, соцсети уничтожают возможности для уединения: того, что Кэл Ньюпорт, опираясь на определение Рэймонда Кетледжа и Майкла Эрвина, описывает как «субъективное состояние, в котором ваш разум свободен от воздействия других разумов»[139]. Другими словами, возможности остаться наедине со своим разумом и всеми эмоциями и идеями, которые опыт обещает и грозится вскрыть.
Спросите себя: когда в последний раз вам было по-настоящему скучно? Не в социальных сетях или за книгой, а по-настоящему, всеохватывающе скучно, настолько, что у скуки нет ни начала, ни конца, так скучно, как многим в детстве? До недавнего времени я годами скучала, по крайней мере до тех пор, пока у меня не появился смартфон с его безграничной возможностью отвлекаться.
Но потом я провела три недели в отдаленных уголках Юго-Восточной Азии, где нужно было долго двигаться по извилистым дорогам. Интернета не было, а на ухабах трясло так, что о чтении и речи не шло. Поэтому я слушала музыку, смотрела в окно и позволила своему разуму бродить там, где он не был уже много лет: по воспоминаниям, мысленным экспериментам, новым идеям. Я помню, что в детстве скука ощущалась очень остро – от нее непременно нужно было убежать. Но теперь я понимаю, что отчаянно пытаюсь убежать к ней, и меня постоянно останавливает близость телефона.
Я хочу навсегда забыть об Instagram, но в то же время уже горюю о том, что потеряю, если откажусь от него. Это неоплачиваемая подработка, благодаря которой я также держу связь с друзьями, для встречи с которыми я стала слишком занята. И она настолько переплелась с моим представлением о себе, что я боюсь, что без нее меня не будет. Наверное, я преувеличиваю. Но я по-прежнему боюсь узнать, кто я – и другие – на самом деле. Я уже устала, говорю я себе. Где я возьму силы, чтобы заниматься таким сложным делом?
До выборов 2016 года следить за новостной повесткой казалось вполне реальным. Почитать парочку сайтов, послушать новости, может, политический подкаст, и все. Но из-за Трампа новостная повестка разогналась до космических скоростей. Во время выборов и в первые дни его президентства мне все больше казалось, что я теряю контроль, и это чувство, похоже, распространялось и на правительство, общество, президента, демократию, глобальный мировой порядок. Каждый раз, когда я пыталась разобраться в происходящем и хоть как-то укорениться в фактах и контексте, почва сразу же уходила из-под ног. Трамп что-то твитнул, кто-то солгал, Трамп опять твитнул, кто-то опубликовал большое расследование, Трамп твитнул что-то расистское, случилось #MeToo, Трамп еще раз твитнул что-то расистское, кто-то из кабинета ушел в отставку.
Кэтрин Миллер, давний политический редактор и автор в BuzzFeed, лучше всего описала ощущение от пары первых месяцев президентства Трампа: «Вроде все нормально, – пишет она, – а потом ты разблокируешь телефон и – хопа – все снова ШУМЯТ. Вам наверняка это знакомо: вы просыпаетесь утром или после дремы, или выходите из кино, проверяете Facebook, Twitter, свои посты, чтобы обнаружить там спорящих, не привязанных к повестке, зацикленных на одной эмоции людей; злых, издевающихся над лицемерием, детали которого вам пока не ясны, разгневанных на Трампа, трамповцев, анти-трамповцев или СМИ за то, что кто-то мало старается или, может, делает вещи, вообще не поддающееся логике; они не ругаются, просто постят мем, или цитату, или скриншот с «lol», или «2017», или просто эмодзи. И вы гадаете: что случилось? Что Трамп опять наделал?»