«День рождения не обязательно предназначен для ребенка, хоть многие и пытаются представить его как праздник, посвященный имениннику», – пишет Моуз. Напротив, это проявление «паники»: «потребность сохранить идентичность матери и роль в обществе» и продемонстрировать «экономически и, следовательно, классово выгодную позицию»[196]. В сериале «Большая маленькая ложь», где якобы рассказывают об убийстве, но на самом деле о сохранении класса, когда Рената Кляйн (Лора Дерн) узнает, что ее мужа арестовали за мошенничество и их имущество подлежит ликвидации, она в ответ устраивает пышную вечеринку в стиле 70-х годов для своей маленькой дочери. Нет сомнений, для кого и для чего предназначена эта вечеринка.
«Большая маленькая ложь» – мелодрама, но ее сюжет вращается вокруг лишь слегка преувеличенных версий современных тревожащихся родителей. Я разговаривала с женщиной по имени Джули, которая описывает свою семью как белую, принадлежащую к верхнему слою среднего класса; недавно они переехали из городка недалеко от Вестчестера, штат Нью-Йорк, где «всех было просто СЛИШКОМ МНОГО». Обычная для матери покупка: куча гигантских кресел-подушек с Yogibo для детской игровой комнаты (стоимость: $100 каждая). «Я просто решила, что не буду за ними гнаться и буду заниматься своим делом, – говорит она. – Но потом, конечно, мой сын захотел отпраздновать день рождения с надувными домиками. В итоге мы потратили больше семисот долларов на вечеринку для двенадцати детей».
Даже такие родители, как Джули, оказываются втянутыми в «социальный ритуал» дней рождения. Детишки, в конце концов, просто думают, что идут на вечеринку, а не на изящно завуалированную демонстрацию классовой неуверенности, которая заставляет всех взрослых, участвующих в празднике, тихо ненавидеть себя.
Если воспитание детей – как и работа, и технологии – стало настолько сложным, почему мы ничего с этим не делаем? Если очевидно, что это настолько распространенная в обществе проблема, почему мы продолжаем обманывать себя, думая, что ошибаемся сами? Возьмем, к примеру, доступный и надежный уход за детьми. Его возмутительно тяжело найти. Бывает надежный, но дорогой, а дешевый редко бывает надежным. Стресс от ухода за детьми регулярно побуждает одних родителей бросать любимую работу, других – работать гораздо дольше, чем они хотели бы, только чтобы покрыть расходы.
Недорогой, общедоступный уход за детьми – не только за маленькими, но и за младшеклассниками в период до и после школы – стал бы настоящим открытием. Многим родителям стало бы намного легче, и особенно матерям. Мы поддерживаем фермеров, мы поддерживаем развитие местного бизнеса, полностью финансируем государственное школьное образование. Так почему мы игнорируем уход за детьми?
По-видимому, есть две взаимосвязанные и крайне удручающие причины: мужчины по-прежнему не расценивают домашний труд как труд и мужчины преобладают в законодательных органах и в большинстве корпораций. Они не рассматривают современное воспитание детей – его стоимость или сопутствующее ему выгорание – как проблему, и уж тем более кризис, потому что они не могут или отказываются сопереживать этому. Неважно, считают ли эти они себя консерваторами, «сторонниками женщин» или даже «феминистами»; важно то, что это не стало приоритетом для законодателей или корпораций.
И хотя в политике и деловом мире есть женщины, которые выступают за такую политику, они не занимают столько позиций во власти, чтобы претворять ее в жизнь, а если занимают, то часто на своих платформах демонстрируют, что изменения не нужны. Марисса Майер, бывший генеральный директор Yahoo, как известно, согласилась только на двухнедельный декретный отпуск после рождения первого ребенка; это показатель культуры труда, которая не учитывает реалии родительства, и при этом готовность Майер действовать в соответствии с этой культурой косвенно укрепляет ее.
Конечно, есть и исключения: компания Patagonia[197] первая учредила субсидированные детские учреждения на местах; в Фонде Гейтса каждому сотруднику положен год отпуска по уходу за ребенком (недавно его сократили до шести месяцев и добавили $20 000 для оплаты расходов по уходу за ребенком). Но решений на корпоративном уровне недостаточно: мы знаем, что раздробленность рынка гарантирует, что они будут распространяться только на определенный класс и эшелон работников. Помощь при родительском выгорании не должна быть привилегией среднего класса. В конце концов, если она доступна исключительно представителям верхушки среднего класса, то страх «опуститься» в низший класс не уходит. Иначе говоря: можно избавиться от расходов на уход за ребенком, но избавиться от бесконечных статусных дней рождений или погони за идеалом в Instagram не получится.
У причин родительского выгорания системный характер. Именно поэтому решения должны быть комплексными. На самом деле все просто: измените фундаментальную схему воспитания детей, и изменятся состояние родителей. Именно поэтому решение проблемы родительского выгорания не придет из таких книг, как «Мамуля выгорела», написанной психологом и семейным терапевтом, или «Дорогая, перестань извиняться», написанной экспертом по эмансипации вроде Рейчел Холлис. В этих книгах отражаются симптомы переутомления (Ты не обязана быть идеальной! Избавься от чувства материнской вины!), но не рассматриваются более серьезные, структурные причины. Как убедительно доказывает Локман, достижение в семье надежного, справедливого разделения труда наиболее вероятно, если нерожавший родитель возьмет продолжительный отпуск, желательно один[198]. В это время труд, который в противном случае остался бы невидимым, и в том числе, что особенно важно, психическая нагрузка, становятся видимыми.
Но для этого необходимо изменить политические установки. Нельзя избавиться от родительского выгорания изучением Библии или ведением дневника по утрам, как предлагает Джессика Тернер в книге «Неудобное время», или умением ругаться по-взрослому, как утверждает Джанси Данн в книге «Как не возненавидеть мужа после рождения детей». Не хватит и «заботы о себе» – понятия, введенного Одри Лорд для описания того, как уметь восстанавливаться после изнурительной борьбы с системным угнетением, которое присвоили привилегированные белые женщины, чтобы позволить себе отказаться от многих стандартов и планов, которые они (осознанно или нет) помогали увековечивать. Вы можете заставить себя чувствовать себя лучше (временно), но мир от этого не исправится.
Невозможно в спокойствии воспитывать детей, не сравнивать их с кем-то или не нервничать. Но можно значительно уменьшить все эти переживания. Чтобы это произошло, мы должны признать, что только прогрессивных идеалов в воспитании детей недостаточно. Нынешняя версия патриархального капитализма разрушает эти идеалы, независимо от того, насколько искренне и глубоко их придерживаются, и заменяет их регрессивными противоположностями: подчеркнуто неравным распределением домашнего труда, общим обесцениванием женского труда и работой, созданной в пользу тех, кто не обременен основными обязанностями по уходу за ребенком.
Это не значит, что, начав вести дневник, посетив психотерапевта, чтобы договориться разделять домашние обязанности с партнером, или выговорившись друзьям, вы не заметите улучшений. Но это не облегчит жизнь другим родителям или вашим детям, когда они станут родителями. Я часто вспоминаю один из лучших советов, которые мне давали, о том, как на самом деле уменьшить выгорание: думайте не только о том, как уменьшить свое выгорание, но и о том, как ваши действия провоцируют и раздувают выгорание у других.
Этот совет полезен не только мужчинам-партнерам, читающим эту главу, но и всем, независимо от степени выгорания и статуса родителя. Если вы хотите избавиться от переутомления, меньше обижаться, злиться до исступления, париться, начать себя уважать, тогда нужно действовать, голосовать и выступать за решения, которые улучшат не только вашу жизнь или жизни людей, которые выглядят, говорят и ведут себя, как вы, и имеют похожие семьи, но и жизнь всех.
Заключение: гори дотла
В последней главе кое-чего не хватает: меня. я не родитель и, если не произойдет каких-то кардинальных изменений в жизни, им не буду. Люди не рожают детей по самым разным причинам: они не могут зачать ребенка, им не нравятся дети, они думают, что не будут хорошими или уверенными родителями, они просто не хотят этого. У меня нет детей по нескольким причинам, и все они в конечном итоге связаны с выгоранием и культурой, которую оно пропагандирует.
Все больше миллениалов, и я с ними, «откладывают» основные этапы взросления: я оформила пенсионный план только в 31 год. Купила дом только в 37, и то только потому, что переехала из Нью-Йорка. Я до сих пор не вышла замуж и не планирую. Не потому, что я не планирую долгосрочные отношения с партнером, а потому, что я просто не вижу в этом необходимости. Или вот дети: если бы я забеременела прямо сейчас, меня считали бы «старородящей».
Но решила ли я повременить с этими событиями или же общественные реалии не оставили мне другого выбора? Можете поспорить с поступлением в аспирантуру, но я решилась на нее с четким пониманием, что в итоге буду стабильно работать. Я защитилась, как только смогла, но не успела получить диплом до 30 лет. Я знала людей, которые завели детей в аспирантуре – Рожай, пока здоровая! Будешь писать диссертацию, пока ребенок спит! – но я и так постоянно работала, и работать столько же, одновременно заботясь о ребенке, казалось не иначе как чудом.
Я закончила университет и после этого несколько лет искала работу по всей стране, из сбережений у меня не было и тысячи долларов – тоже не лучшее время для рождения ребенка. А потом я стала журналистом, жила в Нью-Йорке, в квартире, где едва помещалась с собакой, ежемесячно выплачивая четверть зарплаты в счет погашения студенческого кредита. Тем временем мои подруги стали рожать. Они обсуждали коляски (дорогие) и роды (заоблачно дорогие). Мне бы едва хватило на покрытие страховки. Потом они начали обсуждать планы по уходу за детьми, как их родители будут сидеть с ребенком день или два. Я поняла, что у меня сидеть не будет никто. Они говорили о нянях, хотели нанять одну на всех и платить ей вдвое больше, чем мне платили чуть больше десяти лет назад. Откуда я возьму деньги хотя бы на часть этих расходов, а также на аренду жилья в Нью-Йорке и выплаты по студенческому кредиту?