Итак, пловцу требовалось извлечь мину из контейнера, после чего, периодически всплывая для дыхания, доставить ее к цели. Добравшись до места, он с помощью буров прикреплял мину к корпусу. Мина имела медный провод, намотанный на индивидуальную катушку, именно по этому проводу, как по нити Ариадны, пловец возвращался на лодку. Выпускать его не рекомендовалось, иначе можно было потеряться.
– Фома, твои цели по правому борту, – раздавал команды Притула. – Азимут сто шестьдесят, дистанция сто и азимут сто семьдесят, дистанция сто тридцать. Егор, твои с левого борта. Азимут триста сорок шесть, дистанция девяноста и азимут триста пятьдесят семь, дистанция сто пятьдесят.
Специально для пловцов саглиновцы разработали подводные компасы. Очень серьезное подспорье, учитывая то обстоятельство, что те нередко теряли свою цель, потому как обзор с лодки и из воды сильно отличается. А уж если имеет место хотя бы легкий туман, то обнаружить цель практически невозможно. Если только на нем не станут кричать или шуметь как-то иначе, привлекая к себе внимание.
– Ясно, – ковырнув ногтем в зубах, задорно ответил Покровский.
Парень вообще был из неунывающих балагуров, что в нем особо ценили его товарищи. Вовремя брошенная шутка способна серьезно поднять боевой дух и вызвать столь желанную секундную разрядку. Шесть часов в «Дельфине»… Это можно понять, только прочувствовав на собственной шкуре. Хотя предложи сейчас Притуле перевестись на другое судно, откажется не раздумывая. Была в этой службе своя особенная изюминка.
– Понял, – обреченно вздохнув, подтвердил Рыжов. Не удержался, обернулся к механику и с наигранной мольбой попросил: – Ты уж для нас баньку-то истопи, а то замерзнем ведь, и бабу не сыскать, чтобы отогреться.
– Не переживай, все сделаю в лучшем виде, – заверил Осипов, невольно трогая себя за верхнюю губу.
Старая привычка, еще с тех пор, когда он носил залихватские сержантские усы. У пловцов растительность на лице не в чести. Нет, никто не запрещает. Да только какие усы, когда под манжету маски вода будет забираться. Подумаешь, он из инженерного батальона. Конечно, полноценного бойца из него не получилось, но не такой уж и минимум преподать успели, да он и не особо сопротивлялся, все же жизнь от этого зависит.
Отчего из инженерного батальона? Так ведь механик на лодку нужен такой, чтобы, случись, машину знал как избу из своего босоногого детства. Сейчас-то уже готовят специальные кадры. А вот в первые экипажи, включая и команду «Дельфина», машинистов набирали из инженерного батальона. Опять же от них сейчас зависит, пойдут те кадры в настоящее дело или напрасно сейчас мучают первую лодку, ту, что из стали, ставшую учебным судном. Кстати сказать, ее так и называют – «Первенец».
С постановкой задачи покончено, настала пора облачаться в костюмы. Закаливание конечно же хорошее дело, да только надеяться лишь на него не следует. И уж тем более в этих холодных водах. Здешнее летнее море не идет ни в какое сравнение с Каспием, и температура воды значительно разнится. Вот и старались хоть как-то компенсировать воздействие холодной воды.
Вопрос можно было бы решить кардинально, если бы удалось изготовить водонепроницаемый костюм. Но эти попытки пока не приносили успеха. Поэтому использовались обтягивающие костюмы из тонкой кожи, не стесняющие движения. Они конечно же были проницаемы для воды, но под них надевалось шерстяное исподнее, толстой вязки, пропитанное гусиным жиром. Тот отчасти выдерживал натиск воды, но все же до конца противостоять способен не был. Но и проникающая внутрь вода была не так страшна, как без костюма. В этом случае слой воды служил эдакой прокладкой, температура которой была выше, чем у воды снаружи.
Благодаря всем этим мероприятиям удавалось в три раза увеличить время нахождения пловца в воде. При этом он не успевал получить переохлаждение, которое бы стало для него фатальным. Впрочем, человеку без соответствующей закалки лучше не пытаться изображать из себя боевого пловца. Ведь порой до цели приходится добираться пару-тройку верст, как это было в турецкую кампанию.
В шкафах кроме костюмов были еще и аварийные спасательные средства, на случай если лодка решит упокоиться на дне морском. Ну, «средство спасения» это громко сказано. Всего лишь мешок с лямками, мешок следует надеть на голову и просунуть руки в лямки. К мешку прикреплен небольшой бронзовый баллон со сжатым воздухом. Следовало пустить воздух из баллона в мешок и дышать, пока этот воздушный пузырь за подмышки тащит подводника наверх.
Рыжов, уже успевший раздеться донага, открыл банку, принесенную механиком, и извлек из нее нательное белье, обильно пропитанное гусиным жиром. Человек ко всему привыкает, но все же натягивать на себя жирную одежку то еще удовольствие. Хорошо хоть загодя эти банки отнесли в машинное отделение. Там тепло, а потому и тело не холодит.
После нательного белья настал черед кожаного костюма. Он настолько облегает тело, что если бы не жир на белье, то с его надеванием пришлось бы изрядно помучиться. Правда, одному облачаться все одно неудобно, поэтому каждому помогает товарищ.
Наконец, из-за надетых ласт пятясь как раки, оба пловца перешли в шлюзовую камеру. Места там вполне достаточно. В случае экстренного спасения туда должны поместиться все четверо членов экипажа. Разумеется, в этом случае ни о каком облачении в костюм не может быть и речи. Хорошо как успеешь схватить аварийный комплект, а так ставка все больше на собственную тренированность. Дверь камеры закрыта и загерметизирована.
С уплотнителями на двери и входном люке в рубке пришлось помучиться, но решение все же нашлось. За неимением лучшего использовали кожу, пропитанную и обильно смазанную солидолом. Конечно, уплотнитель так себе, требующий регулярного и тщательного обслуживания. Но, с другой стороны, это работало и пока вполне удовлетворяло потребности.
С минированием кораблей управились за полтора часа. Кстати, отличный результат, Притула ожидал худшего. Это ведь не учебный выход, а самое настоящее боевое задание. К тому же никто из них, кроме как на тренировках, раньше не минировал корабли. Опять же плохие условия видимости плюс все время снующие между кораблями катера, шлюпки и ялики. Немудрено и заплутать. Но бойцы клятвенно заверяли, что один и тот же корабль не минировали.
За это время Покровский и Рыжов успели изрядно вымотаться и замерзнуть. В особенности досталось балагуру Фоме. Его костюм промок, еще когда он возился с установкой первой мины. Оно конечно, пловцы не просто проходили курс закаливания, но поддерживали тело в тонусе постоянно, но все одно воды, омывающие Англию, то еще испытание для организма.
Как только скинули с себя костюмы, тут же по очереди отправились обратно в шлюзовую камеру, но на этот раз за тем, чтобы принять горячий душ. Пришлось конструкторам продумать и это, потому как специфика использования средств пловцов к тому обязывала. А то эдак и до болячек да нарывов недалеко. Впрочем, вопрос решился достаточно просто, за счет охлаждающего контура машины. Разве только пришлось предусмотреть подводку воды и дополнительную емкость для пресной воды.
Заряды сработали одновременно с полуночными склянками. Вот только раз вахтенный приложился к рынде, как тут же и взметнулся из-под корабля водяной столб. Причем не из-под одного, а из-под четырех сразу. Наблюдая за этой картиной в перископ, Вадим не смог сдержать улыбки. Пусть даже они не вернутся из этого похода, плату взять успели изрядную. Настолько изрядную, что все десятилетние затраты окупились разом и с лихвой.
А еще как бы там ни сложилось, но создание подводного флота и развитие кораблей продолжатся. Потому что вот он, результат эффективности «Дельфина», и это при том, что дело это новое, непознанное. Признаться, после неудачи на Балтике в Вадиме поселились сомнения относительно необходимости столь дорогих и малоэффективных кораблей. Но вот теперь сомнений никаких.
За спиной переминаются все трое, каждому хочется взглянуть, чего это они там наворотили. Оно вроде и отношения на лодке вполне товарищеские, но и дисциплину никто не отменял. А сейчас самая что ни на есть боевая обстановка. Притула наконец отошел от перископа, позволяя товарищам взглянуть на дело их рук.
Покровский и Рыжов, будучи людьми довольно молодыми, всего-то лет по двадцать семь, тут же поспешили воспользоваться предложением. Ну чисто дети, толкающиеся за право обладания вожделенной игрушкой. Осипов, глядя на это, солидно и по-взрослому покачав головой, вновь попытался пригладить несуществующие усы и с недовольным видом отдернул руку.
– Ну как вам картина, ребятки? – с язвинкой поинтересовался Вадим.
– Да нормальная картина, – подозрительно глядя на командира, ответил балагур Рыжов, явно заподозрив подвох. – Тонут, – после секундной заминки убежденно произнес он.
– Четверо, – для убедительности выставив четыре пальца, дополнил Покровский.
– Четверо – это хорошо. Вот вернемся на «Астрахань», испрошу у капитана для вас парочку нарядов на самые грязные работы. Счетоводы.
– За что наряды-то? – взвился Рыжов.
Посмотревший в перископ на происходящее наверху машинист тоже удивленно воззрился на командира. Вон же они, вражеские линкоры, идут на дно, только вода вокруг кипит да народ на палубах с ума сходит. Получается, все вышло как нельзя лучше. Так чем же лейтенант недоволен-то?
– Вам какие азимуты были даны? – боднув обоих пловцов сердитым взглядом, строго спросил Притула и сразу же задал второй вопрос, указывая куда-то рукой: – А вы кого подорвали?
– В смысле? – ничего не понимая, продолжал удивляться Рыжов.
– В смысле два корабля были намечены мною, а другие два я как цели не определял. А это что значит? Разучились ориентироваться. Подгребли к первому попавшемуся и заминировали. А если бы здесь не стояли в рядок все линкоры как на подбор, подорвали бы какую-нибудь бригантину, которой цена копейка в базарный день. А если бы нужно было рвануть именно эти корабли, и никакие другие? Молчите? Марш по местам. Григорий, ты давай тоже к машине. Сейчас продолжим веселье.