– Где же наш покойник раздобыл такую вещь?
Чавес покачал головой:
– Возможно, крест принадлежал старинной испанской семье. Возможно, индеец-христианин спрятал реликвию во время восстания пуэбло, а потом передавал ее из поколения в поколение – такие случаи задокументированы. После восстания немало индейцев продолжали втайне практиковать христианство. Многие религиозные атрибуты, относящиеся к эпохе до восстания, сейчас находятся в кива, святилищах индейцев-пуэбло. Их берегут как зеницу ока.
В этот момент Нора спиной почувствовала чье-то присутствие и обернулась. В лабораторию входил Коннор Дигби. Поздоровавшись с Норой и Чавесом, он подошел ближе:
– Слышал о вашей потрясающей находке. Не возражаете, если я на нее взгляну?
– Нет, конечно, – ответила Нора и встала со стула, уступая ему место.
После встречи с президентом института и Норой Дигби быстро избавился и от синего блейзера, и от полосатого галстука. Теперь он носил простой удобный пиджак и рубашку с расстегнутым воротом. С тех пор как Дигби приступил к своим обязанностям, он вел себя тихо и в чужие дела не лез. Главным образом он был занят тем, что приводил в порядок кабинет, перетаскивая туда свои книги и журналы. Короче говоря, его присутствие было практически не заметно. С Норой Дигби разговаривал дружелюбно и даже довольно-таки почтительно. Он производил впечатление приятного парня, который искренне хочет вписаться в коллектив и со всеми поладить.
Дигби посмотрел в окуляр и тихонько присвистнул:
– Действительно, есть на что посмотреть. Какая это эпоха?
– До восстания пуэбло, – ответил Чавес. – Думаю, кресту не меньше четырехсот лет.
– Потрясающе. – Дигби встал. – Извините, что прерываю, но мне стало очень любопытно, по какому поводу столько шума, вот и не удержался. Больше не стану вам мешать.
– Вы нам совсем не помешали, – ответила Нора.
Когда Дигби вышел за дверь, она снова села на стул и повернулась к Чавесу:
– О чем еще мне следует упомянуть в отчете для ФБР?
Чавес в задумчивости пожевал губами:
– Вы можете попросить, чтобы по завершении расследования Бюро пожертвовало крест институту?
Нора нахмурилась. До этого она даже не задумывалась, кому будет принадлежать реликвия.
– Если крест не украден, то его, скорее всего, передадут потомкам погибшего, – ответила она.
– Ах да, разумеется. И кстати, я хотел вам кое-что показать. Если не трудно, переверните крест еще раз.
Нора исполнила его просьбу.
– Видите отметины наподобие печатей?
Нора присмотрелась повнимательнее. Действительно, на мягком золоте имелись два вида круглых отпечатков, каких-то символов, почти стертых.
– Скорее всего, это обозначение пробы или своего рода знак качества. Сделайте для меня четкий увеличенный снимок, и я изучу эти печати как следует. Думаю, они помогут определить точную дату изготовления креста и его происхождение.
С этими словами Чавес еще сильнее нахмурил свои густые брови.
16
Кори наблюдала за тем, как Хаки принес рюкзак со снаряжением для спуска по веревке и поставил его на землю на краю плато. Криминалист расстегнул молнию и достал все, что необходимо: две страховочные системы, веревку, карабины, жумар[13]. Снаряжение радовало качеством: бóльшая его часть оказалась совсем новой. От края уступа в каньон сбегала крутая горная дорога, но из-за обвалов ее давно засыпало камнями, поэтому спуститься можно было только по веревке. Примерно в семидесяти футах под собой Кори заметила огромную кучу отходов золотодобычи, которая могла послужить удобной посадочной площадкой. Рядом располагался вход в шахту.
Кори надела страховочную систему, пристегнула карабины и спусковое устройство, натянула перчатки и водрузила на голову шлем. Хаки выбрал в качестве опоры крупный можжевельник на краю обрыва, привязал к нему веревку и убедился, что надежно ее закрепил. Ни капли не доверяя этому человеку, Кори сама все проверила.
Спускаться предстояло по вертикальному склону из твердой вулканической породы. Место приземления – куча отходов рядом с покосившимся шахтным домиком и тележными колеями, ведущими к краю платформы.
– Сейчас мы с вами спустимся, а потом поднимемся при помощи жумара, – произнес Хаки. – Вы точно умеете это делать?
– Да, – ответила Кори.
В Куантико основы скалолазания были ее предметом по выбору, а после она несколько раз посещала занятия в Альбукерке, рассудив, что этот навык ей пригодится. Теперь Кори радовалась своей предусмотрительности. Но ее совсем не радовал такой партнер, как Хаки.
Она снова вспомнила слова Морвуда о том, что надо уметь налаживать отношения с кем угодно. И если сотрудничество с этим козлом для нее что-то вроде проверки, то Кори была твердо намерена ее пройти.
Хаки спускался первым, и Кори с облегчением убедилась, что он свое дело знает. Более того, его сноровка наводила на мысль, что Хаки служил в армии. Его телосложение определенно свидетельствовало в пользу этой догадки. Возможно, совместный спуск в шахту пройдет благополучнее, чем опасалась Кори.
Оказавшись внизу и отсоединив спусковое устройство, Хаки подал Кори сигнал, и она начала спуск. Через несколько минут они оба стояли перед входом в шахту.
– Значит, вы думаете, что тот человек спускался в шахту или собирался спуститься? – спросил Хаки.
– Да.
– Тогда попробуем узнать, что он искал. Может, хотел добраться до тел шахтеров.
Они надели налобные фонари и вошли в туннель. Хаки шагал впереди, Кори – за ним. Это был горизонтальный коридор, вырубленный прямо в скальной породе, без опалубки и креплений. Посередине тянулись рельсы для вагонеток с рудой.
– Только представьте, каково это – оказаться здесь погребенными заживо. Ни еды, ни света, ни воздуха. Интересно, что прикончило их первым. – Криминалист шумно втянул в себя воздух. – Хорошо, что тут не воняет. А я боялся, что будет пахнуть вяленым мясом.
Он издал смешок.
– Здесь погибло больше десяти человек, – заметила Кори. – Проявите уважение к их памяти.
Хаки что-то буркнул себе под нос, но перестал строить предположения о судьбе шахтеров.
Когда они прошли около пятидесяти футов, естественного света стало намного меньше. Хаки остановился и посветил фонариком на покрытый песком и пылью пол.
– Следов не видно. Похоже, сюда давно никто не заходил, – констатировал он.
Кори остановилась, достала выданную ФБР камеру и сделала несколько снимков.
Они пошли дальше. Кори задерживалась каждые несколько минут, чтобы сфотографировать туннель. Если не считать рельсовых путей, в коридоре ничего не было, однако через сто ярдов они наткнулись на сошедшую с рельсов вагонетку из дерева и металла, наполовину заполненную горной породой. Кори сфотографировала ее со всех сторон и взяла пару образцов породы для анализа. За вагонеткой стояла ржавая металлическая машина, снабженная цилиндрическим молотом, шнеком и рычагом.
– Готов поспорить, раньше вы таких не видели, – сказал Хаки.
– Что это?
– Переносной рудодробитель. Помещаете туда здоровенную каменюку и при помощи винта разбиваете на куски. Их и перетаскивать удобнее, и сортировать.
– Ясно.
Чем глубже они спускались, тем медленнее продвигались вперед. Воздух стал холодным и спертым, а после того, как вход в туннель постепенно скрылся за поворотом, единственным источником света стали налобные фонари. Они спустились еще на сто ярдов и наконец остановились перед обширным завалом. Кое-где виднелись следы тщетных, почти жалких попыток пробиться через него.
Кори глядела на обломки дерева и камня, на обрушившийся потолок и вспоминала слова адвоката Фонтейна, сказанные им на кладбище Хай-Лонсама. Тела до сих пор здесь, за горой камня. В горизонтальной шахте неоткуда было взяться ветру, и все же Кори почувствовала, как ее волосы шевельнулись от холодного дуновения, и задрожала в обступившей ее со всех сторон, будто прислушивающейся темноте.
– Значит, вяленое мясо за этими камнями, – произнес Хаки и искоса взглянул на Кори, наблюдая за ее реакцией.
Она сделала глубокий вдох и воздержалась от комментариев.
– Ух ты.
Луч фонаря Хаки выхватил из темноты гнилой деревянный ящик с эмблемой компании «Атлас Майнинг» и буквами «ТНТ» на боку.
– Так вот почему их завалило, – протянул Хаки. – Хорошо, что никто не попытался использовать динамит, чтобы освободить шахтеров, – только хуже бы сделали.
Он наклонился и легонько поддел крышку ящика ногой. Внутри обнаружились разлагающиеся шашки, покрытые воском, и мотки проволоки.
Кори ахнула и отступила на шаг.
– Осторожнее, – предупредил Хаки, бросив на нее острый взгляд. – Эти штуки могут жахнуть в любой момент. Дайте-ка я уберу этот ящик.
– Что?! Вы возьмете его в руки? Может, лучше не надо?..
Но Хаки уже поднял ящик. Ухватив его обеими руками, он потащил свою ношу мимо Кори, но вдруг споткнулся о камень и уронил ящик прямо к ее ногам. Доски с треском раскололись, и тротиловые шашки полетели во все стороны.
Кори вскрикнула и в панике отскочила. Она так спешила убежать подальше, что споткнулась, плюхнулась задом на покрытый песком пол и прижалась спиной к каменному завалу. И тут из-за облака пыли раздался раскатистый смех Хаки.
– Это что за фокусы? – заорала Кори.
Криминалист прямо-таки лопался от смеха и не сразу сумел перевести дух, чтобы ответить.
– Видели бы вы свое лицо, когда я уронил ящик! Ни дать ни взять овца, испугавшаяся молнии! – Хаки охнул и согнулся пополам от хохота. – Так я и думал, что вы ничего не знаете про тротил, и ведь угадал! Это вам не динамит, без детонатора он не взорвется. И чем больше тротилу лет, тем менее он чувствителен к детонации. Похоже, вам бы не мешало задержаться в Академии еще на пару лет, прежде чем приступать к активной службе, да, Коринна?
Она не без труда поднялась на ноги. Сердце сразу перестало бешено колотиться, и испуг сменился гневом, сдерживать который Кори не могла и не хотела. Она повернулась к Хаки и выпалила: