– Нет, ничего такого.
– Вы вообще слышали, как офицер задавал Риверсу вопросы?
Долгая пауза.
– Нет, сэр.
– Вам не показалось, что одиннадцать часов вечера – странное время для допроса арестованного?
– Не мое дело задумываться о таких вещах, сэр.
– Вы заглядывали в палату арестованного после ухода офицера военной полиции?
– Да. – Рейнджер снова стал переминаться с ноги на ногу. – Примерно минут через пятнадцать.
– И что же делал Риверс?
– Спал. Как и до прихода офицера.
– Никуда не уходите.
Развернувшись, Морвуд направился к сестринскому посту.
– Что вы хотите предпринять, сэр? – спросила поспешившая за наставником Кори.
– Первым делом прикажу, чтобы сохранили записи с камеры видеонаблюдения, которая зафиксировала визит этого самого офицера Беллингейма. – Морвуд указал на камеру в углу коридора. – В свете новой информации потребую, чтобы намеченное вскрытие было проведено более досконально. И вовсе не по тем причинам, которые вы приводили. Запрос военной полиции должен был пройти по соответствующим каналам, и я хочу выяснить, почему этого не произошло. А еще любопытно узнать, какие у военной полиции возникли вопросы к нашему арестанту. – Он поколебался, затем сказал довольно сухо: – Должен вас похвалить, Кори, за то, что догадались заглянуть в список посетителей.
Еще до того, как ее вызвали в больницу, Кори хотела кое о чем попросить Морвуда, но не знала, как завести разговор: она боялась, что наставник не одобрит ее идею. Получив неожиданную похвалу, она решила, что лучшего момента не дождется:
– У меня возникла еще одна идея, сэр.
– Какая? – спросил Морвуд, доставая телефон.
Кори набрала полную грудь воздуха:
– Нужно обыскать ферму Гоуэров.
– Мы же с вами были там вчера, – сказал Морвуд, набирая номер.
– Нет, сэр, я хочу не просто осмотреть дом, – возразила Кори. – Я хочу провести полноценный обыск.
Морвуд перестал набирать номер и медленно опустил телефон:
– Это еще зачем?
– Думаю, на ранчо больше всего шансов что-то узнать про наш труп. Наш радиоактивный труп.
– Вы видели это место своими глазами. С тех пор как Гоуэров выселили, кто только туда не наведывался – даже сам Роберт Оппенгеймер. Помните, генерал Макгурк сказал, что крышу меняли дважды? Думаете, ремонтом занялись, едва она начала протекать? Этот старый дом три четверти века страдал и от ударов стихии, и оттого, что находился в собственности армии.
Кори чувствовала, что Морвуд еще не все сказал, и молчала, не желая его перебивать.
– Но меня смущает даже не это. В армии свои формальности, и, как правило, для проведения обыска на их территории сотрудникам ФБР нужен ордер.
Кори об этом уже знала. Вот почему она так долго не решалась поговорить с Морвудом.
– Мы этот вопрос уже обсуждали, Свенсон, – в джипе, не далее как двенадцать часов назад. Генерал был настолько любезен, что отвез нас на ранчо лично, как дорогих гостей. Думаете, он будет рад, если в ответ на его доброту мы потребуем ордер на обыск?
– Сэр, учитывая внезапную смерть Риверса и странный визит, который ему перед этим нанесли, генерал нас поймет.
– Что конкретно вы собираетесь искать?
– У Гоуэра наверняка были серьезные причины проникнуть на закрытую военную базу и оказаться поблизости от бывшего семейного ранчо. Может быть, то, что он искал, до сих пор находится в доме: письма, документы, какие-то вещи, забытые в ящике.
Морвуд немного помолчал и наконец вздохнул с досадой:
– Мне надо кое-кому позвонить. А вы пока подумайте, о чем просите. Как следует подумайте.
– Спасибо, сэр.
– Благодарить меня рано. Даже если я позволю вам подать заявление на ордер и решение будет положительным, генерал Макгурк наверняка затаит на вас обиду. Поэтому ползайте у него в ногах, всячески выражая признательность, и делайте все, чтобы его задобрить. Командование полигона Уайт-Сэндс пользуется большим влиянием в наших местах.
– Я все понимаю.
– Ну а пока займитесь какой-нибудь бумажной работой, чтобы успокоиться. На мои нервы это всегда действует благотворно. Встретимся потом.
Морвуд отвернулся и снова взялся за телефон.
Кори поняла, что разговор окончен и пытаться его продолжать бесполезно. Напоследок бросив взгляд в сторону палаты, где лежал ныне покойный Пик Риверс, Кори направилась к лифту, собираясь спуститься в больничную приемную.
27
Кори ехала на пассажирском сиденье джипа, чувствуя, как ветер треплет ее волосы, пока машина несется через луга. После вчерашнего разговора с Морвудом дело продвигалось настолько успешно, насколько возможно при данных обстоятельствах. Морвуд одобрил просьбу Кори о выдаче ордера на обыск – несмотря на сердитую речь, он и сам, наверное, планировал сделать это, – и генерал Макгурк, по-видимому, не возражал, потому что Кори пропустили через главный КПП, едва взглянув на ее бумаги. Она надеялась лично выразить генералу свою благодарность, но за то короткое время, что агент Свенсон провела в штаб-квартире, она его даже мельком не видела. Уже через несколько минут подъехал джип, за рулем которого сидел водитель в форме рядового первого класса (и машина, и шофер оказались почти точными копиями тех, что встречали посетителей военной базы в прошлый раз), и вот спустя примерно час джип сбавил скорость, приближаясь к долине, где стояло ранчо.
От пейзажа, эффектно обрамленного склонами Сан-Андрес, все так же захватывало дух. В этот раз день выдался попрохладнее: в воздухе явственно ощущалось свежее дыхание осени. Водитель подъехал к дому и включил стояночный тормоз. Кори поблагодарила шофера и выбралась из джипа.
– Я, наверное, задержусь надолго, – предупредила она.
– Не торопитесь, мэм, – ответил рядовой. – Я буду ждать на крыльце.
Он поднялся по скрипучим ступенькам, сел в пыльное кресло-качалку и развернул журнал, который до этого был свернут в такую плотную трубку, что смахивал на офицерскую трость. Короче говоря, водитель основательно подготовился к долгому ожиданию. Видимо, других обязанностей у него в этот день не было. Кори обратила внимание на название журнала: «Лодочный спорт». Странный выбор, когда вокруг пустыня.
Сумка Кори была набита оборудованием для сбора улик, бóльшая часть которого, вероятно, была не нужна. Кори вытащила сумку с заднего сиденья джипа и повесила на плечо. Затем она медленно обошла ранчо Гоуэров со всех сторон. Она училась проводить обыск в Переулке Хогана[18] и в других программах Куантико, а также провела один настоящий обыск на месте археологических раскопок – там она и познакомилась с Норой Келли, – но на этот раз Кори чувствовала себя совсем по-другому. Возможно, причина была в уединенности и заброшенности ранчо, но, скорее всего, Кори просто боялась, что зря потратит время и ничего не найдет. Хотя она отчаянно боролась за то, чтобы ее сюда допустили, ей не давали покоя возражения Морвуда. Дом восемьдесят лет простоял заброшенным. Это очень долгий срок. Гоуэра выгнали с ранчо за три года до его гибели. За прошедшие годы дому пришлось выступать в разных качествах, он даже успел приютить на ночь известных ученых. Ну а теперь это всего лишь заброшенный дом, практически не представляющий исторической ценности. Если здесь и было что-то, интересовавшее Гоуэра, то эти предметы давно уже были выброшены или раскрошились в пыль.
И все же некоторые обстоятельства, связанные с делом, пробуждали в душе Кори подозрения. Что, если речь идет о масштабном заговоре? Гоуэр пробрался сюда с неизвестной целью, стал случайной жертвой ядерных испытаний «Тринити», к тому же в это время при нем находился чрезвычайно ценный золотой крест. Откуда Гоуэр его взял? Зачем носил с собой? Человек, который обнаружил тело бедняги, скончался при подозрительных обстоятельствах. В ФБР так и не сумели напасть на след последнего посетителя Риверса. В списках Форт-Блисса никакого офицера военной полиции Беллингейма не значилось, так же как и во всех Вооруженных силах США. Больничные камеры видеонаблюдения запечатлели афроамериканца в опрятной парадной форме военной полиции. Его лицо скрывала белая фуражка. Особенно насторожил Кори тот факт, что этот мужчина, похоже, знал, где находятся камеры. Входя и выходя, он как бы невзначай поворачивал голову в другую сторону или склонялся над клипбордом, который нес в руке. В результате разглядеть удалось только нижнюю часть его лица, и ту неотчетливо. Даже Морвуд нашел это серьезным и основательно насел на патологоанатома, настаивая, чтобы тот провел вскрытие как можно скорее и сделал полный токсикологический анализ.
Кори вернулась мыслями к расположению комнат на ранчо Гоуэров. С чего начать, как систематизировать поиски? Она начала с осмотра загонов, но там ничего не оказалось, даже старого навоза. Затем она направилась к каменному амбару с раскрошившимися стенами. Достав выданную Бюро камеру, Кори добросовестно сделала с десяток снимков хозяйственного строения. Внутри пахло пылью и сеном. На задней стене все еще висели какие-то ржавые инструменты, под ними валялись тюки высохшей люцерны, рядом располагалось несколько пустующих лошадиных стойл. Пол был земляной, и Кори в нескольких местах копнула его носком ботинка, однако ничего не обнаружила. Кто-то нарисовал на стене мишень для игры в дартс: из нее торчала пара ржавых дротиков, изготовленных в те давние времена, когда к ним приделывали настоящие перья. Однако нигде ничего любопытного.
Пора идти в дом.
Она поднялась по ступеням крыльца, кивнула рядовому (тот жадно разглядывал яхту «Бостон Вейлер» длиной двадцать четыре фута), открыла незапертую дверь и шагнула через порог. Прошла через переднюю и оказалась в гостиной, смежной с кухней, на которой давно уже ничего не готовили. Внезапно ее накрыло мощное ощущение дежавю – но не оттого, что она уже побывала здесь два дня назад. Это место напоминало ей о детстве и о старом трейлере в Медсин-Крике, где они жили с матерью. Здесь царила та же атмосфера одиночества, утраченных надежд, несбывшихся мечтаний и многочисленных возможностей, постепенно утекавших, как песок сквозь пальцы. Когда Кори заглянула в кухню, ее посетило особенно неприятное воспоминание: однажды она вернулась домой поздно, надеясь незаметно проскользнуть мимо спящей матери, но ничего не вышло.