Глава 33, в которой Барсукот читает рабочий блокнот Барсука
Стр. 1
Зверская эпидемия в Дальнем Лесу. Кому выгодно? У кого есть мотив??
Стр. 2
«Г. С.» в записях Мыши Психолога – Гриф Стервятник? Почему экспертиза не показала следы зубов Яшки Юркого? Гриф ведёт себя странно. Наблюдать за ним!
Стр. 3
Почему не болеют лягухи? Чем они отличаются от всех остальных зверей? У них нет хвоста! Поэтому их не кусают за хвост и, следовательно, они не заражаются? Но ведь заболевают не только укушенные звери, заболевают даже те, кто самоизолировались в дуплах и норах. Очевидно, что есть ещё какой-то источник заразы, не через хвосты (вода? воздух? фырканье? метки? пища?). Но и этот источник на лягух не воздействует… Очень странно.
Стр. 4
Визит в Жужгород. Бедный Жак. Что-то в Жуже, его жене, меня беспокоит. Что?..
Стр. 5
«Кусь-вирус – кара богов». Под клюквенной краской – муравьиная кислота, очевидно. Почему Гриф не хочет это признать? Кто мог сделать эту надпись, если всё же не Скунс Художник? У кого есть доступ к муравьиной кислоте?
1. У Грифа: он использует кислоту в реактивах.
2. У самих муравьёв.
Стр. 6
Почему заболевшие перед самым впадением в спячку вертятся вокруг своей оси? Гоняются за своим хвостом? Нет, тут что-то ещё. Почему они норовят замотаться в траву или паутину?
Стр. 7
Гриф ведёт себя всё более странно. Угождает кошке Маркизе. Утверждает, что наш жукоусилитель сломался, хотя вроде он был исправен. Гриф, похоже, не хочет, чтобы я опросил блоху. Значит, это тем более имеет смысл! Как заполучить блоху для допроса? Обнять блохастую кошку!
Стр. 8
Как я и думал, жукоусилитель исправен. Но блоха отказывается давать показания. Нет никаких рычагов воздействия на неё. Угроза вывести её не сработала. Её слова: «Я спрыгну с тебя раньше, чем ты успеешь обработать свою свалявшуюся шерсть, тупое животное». Тактика угроз не годится. Нужна тактика взаимовыгодного сотрудничества. Что я могу предложить блохе? Думать об этом и выжидать. Выжидать и думать.
Стр. 9
Грач Врач хотел сообщить что-то важное – не успел. Только крикнул Грифу: «Прохвост!» Что он хотел рассказать нам? Что Гриф замешан? Вроде логично. Но что, если он кричал не «прохвост», а «про хвост»?! Что, если Грач хотел рассказать нам что-то важное про хвосты? Ведь хвосты имеют прямое отношение к вирусу. Думать. Думать про хвост.
Стр. 10
Просто версия. У лягух нет хвоста. Что, если вирус щадит их не потому, что их невозможно куснуть за хвост, а потому, что вирус разработан исключительно для хвостатых? Допустим, бесхвостые им вообще не болеют. Просто допустим. Кто у нас бесхвост, кроме лягух ква-каунта? «У жуков есть сердце, но не бывает хвостов», – слова жужелицы Жужи. Жуки бесхвосты! Уточнить в Зверской Энциклопедии Мира, кто ещё бесхвост.
Стр. 11
Блох становится всё больше. Они размножаются. Я чешусь. Ещё немного выждать – и угроза их химического выведения станет куда весомей. Дождаться, когда блох станет столько, что они не успеют быстро выбраться из шерсти и спрыгнуть. И дать блохе-прародительнице выбор: химическое выведение или предоставление всему семейству убежища? Если последнее – ей придётся ответить на пару вопросов.
Стр. 12
Не только у жуков нет хвостов. Их вообще нет у насекомых. Зверская Энциклопедия Мира! Насекомые замешаны в возникновении эпидемии? Возвращаемся к главным вопросам: кому выгодна эпидемия, у кого есть мотив? Насекомым выгодна эпидемия, и у них есть мотив, это же зверская логика! Если звери вымрут, Дальний Лес будет в их полном распоряжении, и никто их не будет жрать, и они будут отомщены. «Кусь-вирус – кара богов» – очевидно, написано муравьями! Но зачем Стервятнику покрывать муравьёв? Тут что-то не сходится…
Стр. 13
Гриф признался. Взял на себя вину. Его версия опровергает мою теорию. Насекомые, получается, не виновники эпидемии, а пострадавшие? Он ставил на них чудовищные эксперименты. Даже на жуке Жаке – несмотря на его неприкосновенность. Неужели меня обманула зверская логика? Мой последний шанс – допрос блохи-прародительницы. Получается, она – свидетельница утечки из лаборатории Грифа. Её показания будут ценны.
Стр. 14
Блоха призналась, что слышала разговор насекомых в подгнёздной лаборатории Грифа Стервятника сразу после утечки, пока насекомые расползались. Их план: «Произвести и распространить в Дальнем Лесу новый зверский вирус с опорой на эксперименты и наработки Грифа Стервятника». «Всё, что нужно было для производства вируса, они буквально испытали на себе и на себе унесли». Блоха также сообщила, что главой проекта по разработке вируса был назначен жук Жак – известный в насекомьих кругах жучёный.
И всё-таки я оказался прав!
Я должен избавиться от блох и ещё раз навестить Жужу.
Вопрос: все ли красные точки на моём хвосте – укусы блох? Или одна может быть той самой?
Ещё вопрос: как отличить живого жука от мёртвого?
Стр. 15
Барсукот, сынок, если ты читаешь мой рабочий блокнот, значит, я всё-таки впал в беспробудную спячку и мы с тобой не успели поговорить. Я надеюсь, этого не случится – и мы с тобой всё обсудим уже сегодня, когда я вернусь из Жужгорода, куда сейчас направляюсь.
Но если ты всё же читаешь эти записи, а я сплю, очень важно, чтобы ты и дальше не пил мухито с мухами урожая этой осени, Барсукот. И чтобы ты не ел энергетические закуски! Я понял это только сегодня! Я предполагаю, что именно твоё пристрастие исключительно к мухито десятилетней выдержки и твоё отвращение к энергетическим закускам защищало тебя от кусь-вируса до сих пор – ну и ещё, конечно, природная ловкость, с которой ты уклоняешься от хвостоедов. Если я стал одним из них – уверен, ты с лёгкостью увернулся и от меня… «Почему только десятилетний мухито?» – спросишь ты. И я отвечу: «Зверская логика!» Потому что этот мухито сделан из доэпидемических мух. Полагаю, мухи этого сезона – распространители вируса: они жрут помёт заражённых, а мы жрём их – и заболеваем. Даже если нас никто не кусал за хвост. То же самое касается и закусок из комаров – они пьют кровь заражённых кусью. Я вдруг понял, что исконное название этих закусок совпадает с названием вируса! Если помнишь, в Дальнем Редколесье их называют «кусь-кусь».
Следующую запись я надеюсь сделать по возвращении из Жужгорода. Отличу ли я живого жука от мёртвого? Соскоб с усика!
Если следующей записи нет в блокноте – значит, ты остался единственным Барсуком Полиции Дальнего Леса. На тебя вся надежда.
* * *
Барсукот онемевшими лапами пролистал берестяной блокнот до последней страницы. Больше записей не было. Он мотнул хвостом, задев и опрокинув кружку из-под мухито.
Мухито, который он только что вылакал.
Молодой мухито, настоянный на заразных мухах нынешней осени.
Барсукот сел на пол и тщательно, прядь за прядью раздвигая рыже-серую шерсть, сам дивясь несвойственному ему хладнокровию, осмотрел пушистый хвост от основания и до кончика. Маленькая точка, пока ещё не ярко-алая, а лишь чуть красноватая, располагалась с внутренней стороны хвоста, ближе к центру.
Красная точка – его «чёрная метка». Его позорное клеймо. Приговор.
Приговор, который через три дня подлежит исполнению.
– А за Барсукотиком крался Хвостоед… – промурлыкал Барсукот. – Кусь – и Барсукотика больше в мире нет…
Если ты – последний Барсук Полиции Дальнего Леса, что ты делаешь в последние три дня своей жизни?
Глава 34, в которой должен быть другой выход
Он всю ночь искал подгнёздную лабораторию Грифа Стервятника. Он нашёл её на рассвете – по въевшимся в сосновый ствол потёкам муравьиной кислоты. Он вскарабкался на сосну, вонзая когти в хрустящую, иссечённую трещинами кору, и скользнул в дупло, небольшое и неприметное, замаскированное сухими ветками и пучками травы, свисавшими с днища расположенного на верхушке дерева пышного, с большим размахом свитого гордой птицей гнезда. Помещение лаборатории было выдолблено в стволе и уходило на восемь этажей вниз.
Он спустился по крутой витой лестнице, не включая карманного светляка, освещая себе путь только взглядом.
Он нашёл его в самом низу, жалко вжавшегося в стену, пытавшегося с ней слиться.
– Ты! – сказал Барсукот – и только тогда включил светляка и направил луч в фасеточные глаза.
– Я, – сказал жук Жак и зажмурился от света и от стыда.
– Именем закона, Жак, ты арестован по обвинению в создании и распространении кусь-вируса в Дальнем Лесу. Всё, что ты жужжишь, будет использовано против тебя!
Налапников такого размера, чтобы они были впору жуку, в Полиции Дальнего Леса не было. Барсукот впервые производил арест насекомого, поэтому он просто зажал Жака в лапе. Тот отвратительно зудел и вибрировал, щекоча подушечки пальцев; хотелось отбросить его и брезгливо потрясти лапой – но, если ты последний неспящий полицейский Дальнего Леса, ты не вправе брезговать опасным преступником. А если ты последний неспящий зверь Дальнего Леса – ты не только полицейский, но и судья, и палач.
Не разжимая лапы, он выпустил когти.
– Да, я соззздал вирус, я призззнаю! – надсадно зажужжал Жак. – Гриф Сззтервятник проводил на нас зззверские экзззперименты, и я изззпользовал его материалы для своей разззработки… Но я не распространял! Дажжже наоборот! Я приложжжил все усилия, чтобы не допузззтить эпидемии!
– Ах усилия! – ухмыльнулся Барсукот и сжал лапу сильнее. – То-то я остался в лесу один.
– Умоляю, дайте мне возззможжжность всё разззъяснить! Разздавить меня вы всегда узззпеете! Я зззделал вирус, но я не жжждал таких ужжжасных последствий!
– Неужели? – Барсукот сдавил лапу ещё сильнее, так что острый коготок коснулся жучиного брюшка.