– …Почему, Барсук?! Почему все проснулись, кроме тебя?!
Барсуку всё равно.
– Ну же, Барсук, проснись!
Не будите барсука. Не трясите барсука. Он будет спать, спать. А потом разорвёт свой кокон и полетит свободно над Дальним Лесом к линии горизонта…
– Позовите Грача Врача! Барсук Старший не выходит из беспробудной спячки! Грач, сделай что-то!
Ой, да не будите вы барсука. Не лапайте барсука. Дайте поспать спокойно…
– Осмотр показал, что это не беспробудная спячка.
– А какая?!
– Уже обычная.
Зима близко…
– Как его разбудить?
– Попробую тюкнуть клювом.
Не тюкайте барсука…
– Тюк за хвост!
Ой! Ай!..
Невидимый кокон треснул, разломился, осыпался, разлетелся, смешался с грудой осенних листьев, пополз над стылой землёй клочками тумана, пепельно-серой позёмкой. Барсук моргнул пересохшими глазами:
– Барсукот, сынок… Мы что, на линии горизонта? – Он огляделся. – Все жители Дальнего Леса теперь на линии горизонта?
– Нет, Старший, – Барсукот заурчал на пятой громкости блаженства. – Все жители Дальнего Леса – в Дальнем Лесу, и теперь здоровы!
– Но… как? Ведь я ничего не успел тебе объяснить!
– Как? Зверская логика! – смакуя каждое слово, произнёс Барсукот. – Я провёл самостоятельное расследование. Я нашёл твой блокнот. Я предположил, что жук жив и что ты, Барсук, привёл его в лабораторию Грифа, чтобы жук изготовил лекарство. Я нашёл лабораторию и нашёл там жука. Но за нами следили – следил светляк в моём фонаре…
– О чём я ловко намекнул Барсукоту! – встрял жук Жак.
– За нами следили, и я применил зверскую хитрость! Я сделал вид, что совсем не верю жуку. Я обещал истребить всех насекомых в Дальнем Лесу. Я притворился, что Жака я уже раздавил…
– А я притворился мёртвым! – вставил жук Жак.
– И я передал по ква-каунту как будто бы прощальное сообщение Каралине, я сообщил, что собираюсь использовать пых-систему сычевиков для дезинфекции леса антиблохином. Лягухи тут же разнесли эту новость по лесу – как мы с жуком и рассчитывали. И вместо того, чтобы препятствовать изготовлению лекарства, насекомые разбежались.
– В уж-ж-жасе раз-з-збеж-ж-жались! – поддакнул Жак.
– А дальше я запустил в пых-систему не антиблохин, а противовирусное лекарство…
– Которое я из-з-з-зготовил в рекордные сроки!
– …благодаря своей ловкости, упорству и выдержке я выбрался из-под земли на поверхность, хотя уже впадал в спячку. А дальше шляпки сычевиков взорвались, распылив по лесу лечебный туман, и в течение дня все звери проснулись. А ты, Барсук, всё не просыпался. Мы даже вынесли тебя из полицейского участка на воздух и поставили на поляне, чтобы ты как следует надышался туманом…
– Я верил в тебя, сынок, – Барсук Старший потёр покрасневшие глаза лапой. – Глаза слезятся – наверное, пересохли… Я так в тебя верил, что заранее приготовил награду за спасение Дальнего Леса, ещё до того, как впал в спячку. Я сейчас за ней сбегаю и вручу тебе лично…
Пыхтя и шаркая с непривычки – после долгого стояния в одной позе, – Барсук Старший направился в полицейский участок. Жук Жак растопырил крылья, тяжело поднялся в воздух и, гудя, полетел за ним следом.
– Только давай быстрее! – крикнул Барсукот в спину Старшему. – «Аистиный клин» вот-вот совершит посадку, ведь туман почти что рассеялся. Я хочу, чтобы Каралина сразу увидела, как меня награждают!
– Постараюсь, сынок! – Барсук Старший ускорил шаг, но тут же споткнулся: лапы затекли и замёрзли.
– Мож-жно я поз-з-зволю себе вопрос? – прожужжал ему в ухо Жак. – Он очень меня тревож-ж-жит…
– Жак, с тревогой вам лучше обратиться к Мыши Психологу, – рассеянно ответил Барсук.
– Нет, вопрос как раз-з-з-з к вам. После того, что произ-з-зошло, вы ведь больше не будете ж-ж-ж… ж-ж-ж-ж-ж… ж-ж-жрать насекомых?
– После того, как насекомые чуть нас не истребили?
– Но ведь вы истребляете нас каж-ж-ждый день! Лес устроен несправедливо!
– Я пытался сделать наш лес справедливее, – устало сказал Барсук Старший. – Я поручал Стервятнику и Грачу Врачу провести экспертизу, хватит ли животным для выживания одних только растений, грибов и орехов.
– Рез-з-зультат экспертиз-з-зы? – завибрировал Жак.
– Результат, к сожалению, неутешителен. Если мы не будем есть насекомых, мы вымрем. Лес не может быть полностью справедлив. Но, я думаю, мы можем ввести кое-какие ограничения. Будет чуть справедливее, если мы продолжим есть только тех насекомых, которые сами жрут нас, или…
– Жрут вас-з-з-з?!
– Да, нас – или продукты нашей жизнедеятельности. Комары, кусачие мошки и слепни пьют нашу кровь. Мухи питаются нашим помётом. Червячки обгладывают наши косточки, когда мы уходим к Небесным Медведям. Полагаю, будет почти справедливо, если мы оставим их в рационе. А вот гусениц, бабочек, пауков, светляков, жуков и пчёл исключим. Дадим неприкосновенность. Светлякам, пожалуй, можно даже платить зарплату за осветительные работы… – Барсук Старший вошёл в полицейский участок и включил потолочных встроенных светляков. – Извините, Жак, я немного занят. Мне надо вспомнить, куда я сунул звезду за храбрость, и вручить её сыну.
Глава 38, последняя
Он порыскал по лесу – конечно же, цветов не было. Не бывает цветов поздней осенью. Но Барсукот так просто не сдастся. Всё равно он встретит её с букетом!
Он собрал букет из красных и жёлтых кленовых листьев и кинулся к взлётно-посадочной поляне вприпрыжку. «Аистиный клин» уже приземлился, и аистессы распелёнывали пассажиров.
– Каралина! – завопил Барсукот, но она не отозвалась. – Любимая, где ты?
Рассыпая кленовые листья, он заметался по взлётной поляне, от одного пассажира к другому. Сурикатиха. Маленький сурикатик. Мартышка. Наверное, думают попросить здесь убежища. Гиеновидные псы – хотят наняться охранниками в Охотки. Песец-парфюмер – регулярно летает в Дальнее Редколесье за редкой экзотической вонью и возвращается с этой вонью в Дальние Сопки. И ещё супружеская пара пожилых змей – участники программы «Живи без яда», прилетели в Дальний Лес на оздоровительную экскурсию. Каракалов нет среди пассажиров. Ни одного. Ни одной.
– Где моя Каралина?!
– Каралина не прилетела, – еле слышно, дрожащим голосом произнесла сурикатиха и безвольно опустила тонкие лапки. – Она нас покинула.
– Почему? – Барсукот застыл. – Что значит «покинула»?
– Каралина… она… – сурикатиха задрожала и прижала к себе детёныша. – Была перестрелка. В Слона Связи и в Каралину стреляли из гранатамёта…
Барсукот уронил на землю остатки букета.
– Где она похоронена? В скалах?
– Нет!.. Она… сур… сер…
– Она серьёзно не пострадала! – проверещала мартышка. – Гранат прошёл по касательной! Каралину взяли в плен! – Мартышка тараторила всё быстрее и даже пыталась подпрыгивать, хотя её ещё до конца не распеленали. – Но она освободилась, носорог бы её побрал, муравьёв ей под хвост! Каралине помогла медоедка, трубкозуба ей в зубы, ос ей в нос, антилоп ей в лоб! Из-за этой твоей Каралины мой подзащитный жираф и его жирафамать не смогли вернуть власть, она нарушила все их планы! Царь зверей остался у власти! Его даже не свергли! Мне пришлось сбежать в этот холод с моей жаркой, прекрасной родины!
– А нам нравится сур… сур… суровая красота ваших северных лесов! – испуганно пискнула сурикатиха.
– Почему она не прилетела? – хрипло спросил Барсукот.
– Совершенно дикая кошка! – подключился к разговору песец. – Вела себя просто дико! Собиралась лететь, её уже начали пеленать, потом вдруг передумала, потом что-то писала, наконец покинула взлётную полосу, из-за неё задержали вылет! А я, между прочим, выпь-пассажир, выпь-пассажирам не должны задерживать вылет из-за каких-то там каракалов!
– Дорогие встречающие! – истошный крик аистессы разнёсся над взлётной поляной. – Если среди вас есть барс или кот, прошу их немедленно подойти! Повторяю, барс или кот, подойдите ко мне! Для вас сообщение из Дальнего Редколесья!
Барсукот напружинился, одним большим прыжком перемахнул через сурикатов, песца и мартышку и приземлился напротив аистессы:
– Я здесь!
– А вы барс или кот? – аистесса недоверчиво оглядела свеженарисованные полоски на его голове. – Каракал Каралина просила отдать записку барсу или коту. Ваш вид какой?
– Мой вид – Барсукот. Я жених Каралины!
– Что ж. – Аистесса прищёлкнула клювом и огляделась. – Мне, в сущности, всё равно. Если барс и кот не пришли, я отдам вам записку.
Она вынула из-под крыла свёрнутый в трубочку пальмовый лист и протянула Барсукоту.
Дорогой Барсукот! Прости меня, если сможешь. Я решила остаться здесь, потому что здесь я нужней. Я теперь полицейский Дальнего Редколесья. Мой долг – раскрывать преступления, которых здесь предостаточно. Кстати, мне бы не помешал твой совет по одному очень сложному делу. Подробности позже, через Слона и лягух.
Целую в ус.
Каралина,
Каракал Полиции Дальнего Редколесья
– Барсукот, сынок, вот ты где! – запыхавшийся Барсук Старший тяжёлой трусцой вбежал на взлётно-посадочную поляну. – Извини, что я задержался, после беспробудного сна я в плохой зверской форме… Награждаю тебя почётной сосновой звездой за героизм и спасение Дальнего Леса! Помнишь, в детстве ты мечтал, что станешь Барсуком Полиции, совершишь подвиг и получишь звезду? Вот она, Барсукот! – Барсук Старший повесил ему на шею звезду. – Всё сбылось! Сбылись все твои мечты! Ты что же, сынок… не рад?
– Очень рад. Спасибо, Барсук, – Барсукот потрогал лапой звезду.
Он хотел добавить, что сбылись не все мечты. Одна не сбылась. Но не стал. Когда ты Младший Барсук Полиции, и твой приёмный отец награждает тебя почётной звездой, и все звери смотрят – надо сделать вид, что ты счастлив.