– Водичка, – сказал сыч Уг. – Это у нас кукулер.
– Что? – нахмурился Барсук Старший.
– Ух, какие вы непонятливые! Кукулер! Потому что вода – это жизнь, а кукулер у нас так устроен, что чем больше зверь пьёт, тем больше кукушка кукует, а чем больше она кукует, тем дольше зверь, согласно примете, живёт. Вот, смотрите! – Сыч Уг включил кран и подставил берестяной стаканчик под струю прозрачной воды.
Мадам Куку немедленно принялась куковать.
– Зачем вы это делаете? – спросил кукушку Барсук.
– Работа такая, – прилежно докуковав до того момента, когда берестяной стаканчик наполнился, ответила Мадам.
– Откуда у вас чистая вода? – спросил Барсукот сычей.
– Ух, какой дурацкий вопрос, ух-ха-ха! – расхохотался сыч Чак. – Из водопровода, конечно! Труба протянута к речке Сычовке, протекающей у нас в Ближнем Лесу. У нас-то чистая речка. Не то что ваш заражённый ручей!
– А не вы ли заразили наш ручей? – спросил Барсук Старший. – Чтобы потом втридорога продавать нам чистую воду и заманивать зверей рекламным ходом «У нас не подвязывают хвосты»?
– Ух, какое оскорбительное предположение! – хором ответили сычи-рестораторы. – Конечно, не мы.
– У нас есть свидетели, – спокойно сказал Барсук.
– Свидетели врут! Ух, врут!
– Мы закроем вашу грязную лавочку к сычам собачьим! – Барсукот с металлическим щелчком выпустил когти на всех четырёх лапах и двинулся на сычей. – Признавайтесь. Это вы заразили ручей?!
– Не имеете права! Ух, как наши птичьи права сейчас нарушаются! – сычи попятились от Барсукота. – Барсук Старший! Прикажите вашему драному помощнику соблюдать наши птичьи права! Мы против насилия!
– Да мы тоже, в сущности, против, – рассеянно отозвался Барсук. Он внимательно изучал помещение и сейчас как раз с интересом разглядывал земляной пол позади барной стойки; Барсукот тем временем зажал сычей в угол. – Если вы не будете препятствовать следственным действиям и тихо посидите в углу, пока я провожу обыск, никакого насилия не случится, правда, Младший Барсук Полиции?
Сычи-рестораторы, выпучив глаза и прижавшись друг к другу, утихли в углу.
– Правда, Старший, – с явным сожалением ответил Барсукот и втянул когти.
Барсук Старший наклонился, подёргал лапой торчавший из земли корень и торжествующе встопорщил усы:
– Так и есть! Это крышка люка, – он потянул за корень, и круглая крышка, присыпанная сверху землёй, подалась. – А под ней – тайничок.
Барсук Старший надел лапчатки, деловито сопя, погрузил передние лапы в тайник – и вытянул оттуда лопуховый мешочек. Осторожно заглянул внутрь. В мешочке был серый, похожий на пыль, порошок.
– Это что у нас тут такое? – строго спросил Барсук.
– Ух, это у нас… приправа! – дрожащим голосом ответил сыч Чак.
– Это средство для уборки! – одновременно с ним сказал Уг.
– Показания расходятся, – констатировал Барсук Старший. – Отпираться нет смысла – экспертиза всё равно нам покажет, что это за вещество, с минуты на минуту здесь появится эксперт Гриф Стервятник. Моя версия: это то, что вы насыпали в наш ручей. Заражённая кусь-вирусом пыль. Я прав?
– Нет! Ух, нет!
– Господа сычи, – поморщился Барсук Старший, – не ведите себя как птенцы! Добровольное признание смягчает зверское наказание, вы же знаете.
– Но мы правда не заражали ручей кусь-вирусом! – заныли сычи. – Мы его только засорили! Ух, засорили! Мы там сделали запруду, а потом насыпали пыль! Очень много пыли! И вода стала стоячей и грязной! Мы хотели лишить Дальний Лес ручья, чтобы ваши звери покупали нашу водичку втридорога! Но мы никого, ух, никого мы не заражали!
– А как же ваш рекламный ход «Не подвязывайте хвосты»? – прошипел Барсукот. – Откуда вы знали, что наши звери начнут болеть и хвосты придётся подвязывать?
– Так мы и не знали! Мы эту рекламу только сегодня выдумали! Нам просто повезло! – ответил сыч Чак.
– Ух, повезло! – поддакнул сыч Уг.
– Смотри, братух-ух-ух-уха! – засуетился сыч Чак и взмахнул крылом, подняв облако пыли. – К нам пришёл клиент! Большая, важная птица!
– Я не клиент, – с достоинством отозвался с порога Гриф. – Я эксперт-криминалист. И я провёл экспертизу воды в ручье.
Стервятник многозначительно умолк.
– Ну, не томи! – попросил Барсук. – Что ты обнаружил в воде?
– Я обнаружил пыль. Много пыли. Она запустила процесс заболачивания.
– А вирус кусь ты там обнаружил?
Гриф покачал головой отрицательно. Он казался очень подавленным – как будто отсутствие кусь-вируса в стоячей воде было его личным провалом.
– Что ж, остаётся сравнить вот эту пыль, – Барсук Старший сунул Грифу лопуховый мешочек, – и ту, что в ручье.
Стервятник брезгливо поковырялся клювом в мешочке:
– Пыль идентична. Одна и та же сычовая пыль. – Его клюв чуть дрогнул. – Всё – пыль. Всё – тлен.
– Гриф, ты в порядке? – забеспокоился Барсук Старший.
– Что есть порядок? – мрачно вопросил Гриф. – Хаос правит лесом.
– Красиво звучит, – восхитился Барсукот. – Как строчка из дичайшего лесного поэта Лисандра Опушкина…
– Так это и есть из Лисандра Опушкина, – сказал Барсук Старший.
Что есть порядок?
Хаос правит лесом.
Опрятных грядок
Не найдёте здеся…
Дальше не помню. – Он повернулся к сычам и достал налапники: – Бар «Сычок» будет опечатан. А вы – арестованы.
– Почему это? Ух, с чего это? – заголосили сычи. – Вы же слышали Стервятника! Мы не заражали ручей!
– Вы его засорили, – устало сказал Барсук и зевнул. – Это тоже преступление. И оно карается по всей строгости. – Он надел на них налапники.
– Ух, как это несправедливо! Ух, мы же даже ещё не заработали ни шиша!
– Всё, что вы здесь будете ухать, мы используем против вас, – привычно предупредил Барсукот.
Он всегда говорил эту фразу преступникам при аресте, таков был порядок. Поначалу ему очень нравилось – а потом надоело. Что есть порядок? Рутина. Скука. Пыль. Тлен. Эксперт Стервятник был прав.
Глава 15, в которой природа очистилась
– Хыр-хыр клац! Фыр-фыр бац! Это музыка в стиле плеск-треск, йоу! – Бобёр, пританцовывая, с треском разгрыз охапку сухих веток, швырнул обломки прямо в зрителей, толпившихся на берегу заболоченного ручья в намордниках и с подвязанными хвостами (звери, в которых попали кусочки веток, восторженно завизжали), повернулся к ручью задом, резко высвободил собственный подвязанный к спине хвост, широкий, гладкий и плоский, как весло, и принялся ритмично молотить им по мутной воде, вздымая мутные брызги и выкрикивая в такт: – Буль-буль хоп! Гуль-гуль хлоп! Это музыка в стиле плеск-треск, йоу!
– Эта музыка будет вечной, – мрачно пробормотал Барсук Старший. – Диджей Бобёр, кажется, решил, что мы пригласили его устроить концерт, а не разрушить запруду.
– Диджей Бобёр из всего устраивает концерт, он прирождённый артист, – восторженно отозвалась Ондатра, ассистентка Бобра, и подбросила ему ещё одну вязанку веток. Зрители зааплодировали.
– …Щёлк-щёлк хлюпс! Кусь-кусь упс! Это музыка в стиле плеск-треск, йоу!
– Но нам не нужен концерт! У нас в лесу эпидемия, сейчас не время для концертов! Его задача – просто разрушить запруду!
– Диджей Бобёр знает свою задачу, – возразила Ондатра. – Но разрушение невозможно без созидания. Он должен прийти в определённое состояние – состояние потока! Давайте, звери, хлопаем, хлопаем!
– …Дыр-дыр хрясь! Зуб-зуб язь! Это музыка в стиле плеск-треск, йоу!
Продолжая дёргать хвостом и вопить, Бобёр вдруг попятился в воду, сделал сальто назад и нырнул в заболоченный ручей, обдав зрителей фонтаном зелёных брызг.
– Вот видите? Он поймал поток, йоу! – воскликнула Ондатра.
– Диджей Бобёр поймал поток! – загалдели звери на берегу, беспокойно вглядываясь в стоячую воду.
Некоторое время ничего не происходило – только редкие пузыри набухали и лопались на затянутой ряской поверхности. А потом послышался громкий треск, и сразу же за ним плеск, и стоячая вода вдруг заколыхалась, вышла из берегов и мощным потоком устремилась в восточном направлении, в Ближний Лес, увлекая за собой комья тины, обломки запруды, которую разрушил диджей Бобёр, и самого диджея Бобра.
Спустя несколько минут ручей снова стал прозрачным и, весело журча, вернулся в прежнее русло. Диджей Бобёр вернулся тоже – приплыл обратно против течения, выбрался на берег и вывалил из-за пазухи на влажный песок целую груду неподвижных лягух.
– Зуб-зуб язь! Дыр-дыр хрясь! Наша природа очисти-лась!
Звери встретили его бурными аплодисментами.
– Что это за лягухи? – Барсукот осторожно потрогал лапой ту, что валялась сверху. Она не пошевелилась.
– Застряли в запруде, – раскланиваясь перед публикой, ответил Бобёр. – Много времени провели под водой. Но я на всякий случай их вытащил. Вдруг не сдохли, а просто впали в анабиоз.
– Бобёр – герой! – заголосили в толпе. – Бобёр – молодец! Блеск! Плеск! Браво! Треск!
– Много времени провели под водой… – тихо повторил Барсукот и невидящим взглядом уставился на лапоплещущую толпу. – А я много времени провёл над водой, ожидая лягух ква-каунта с сообщением от Каралины. – Его вибриссы встопорщились. – Грач Врач! Грача Врача сюда срочно! Лягухам ква-каунта нужна помощь!
* * *
– Я сделал всё от меня зависящее, – печально сказал Грач Врач. – Искусственное дыхание клюв в пасть, непрямой массаж сердца, сухое тепло…
– Они все сдохли? – с тоской спросил Барсукот. – Все девять лягух?
– Нет, слава Небесным Медведям, я всё же не такой плохой врач, чтобы потерять пациентов. Все девять лягух проквакались и очнулись. Но их жизнь по-прежнему висит на кончике клюва! – клюв Грача поник. – Их здоровье чудовищно пошатнулось!
– Но они включились? – оживился Барсукот. – Подквакались к ква-каунту?
– Что это за слово – «включились»? – поморщился Грач Врач. – Лягухи – не механизмы, они живые.
– Да-да, конечно! – Барсукот попытался протиснуться мимо Грача Врача в палату, но Грач раскинул крылья, преграждая проход. – Мне нужно срочно поговорить с живыми лягухами! Я уверен, у них есть для меня сообщения! От Каралины! Про то, как она меня любит!