По-научному это называется «антропоморфное атрибутирование», когда домашним питомцам присваиваются человеческие качества и потребности (тогда как им, представителям других биологических видов, нужно совсем иное).
Итак, мы плохо понимаем своих питомцев. А вот, например, собаки понимают нас хорошо. Если точнее, то лучше всех на этой планете. Было установлено, что они считывают жестовые указания людей точнее, чем наши ближайшие родственники – шимпанзе. Это не случайно: во-первых, предки собак жили в группах и выработали способность понимать намерения других индивидов. Во-вторых, залогом успеха собак как вида стала способность понимать, что нужно человеку.
А также – умение нам нравиться. Они мимикрировали под человеческих младенцев: развили специальную глазную мышцу, чтобы имитировать жалобный взгляд. Такая мышца есть у всех пород, а у волков нет. Когда человек смотрит собаке в глаза, у него выделяется окситоцин. Как у матери, которая глядит на своего ребенка. Британские медики провели эксперимент: разместили объявления с идентичной просьбой о пожертвовании больному по имени Харрисон, только в одном случае так звали маленького мальчика, а в другом – щенка. Щенок собрал больше. При этом, как установило другое исследование, когда собаки строят жалобные глазки, они вовсе не обязательно чувствуют вину. С высокой долей вероятности – нет. Глядя нам в глаза, собаки испытывают другое чувство.
В каждый исторический период люди «сходили с ума» по-разному и всякий раз тренировались на кошках и собаках. Последней предкризисной тенденцией была «экологичность». Ее можно понимать двояко. В первом случае речь идет об экологически чистых продуктах, когда владелец заботится не столько о природе, сколько о себе и своем питомце.
Бытует мнение, что натуральный кусок мяса полезнее для домашнего хищника, чем не пойми из чего сделанный «магазинный» корм. Ведь в последнем – «одна химия». В составе продукта – устрашающие индексы с E и непонятными цифрами. Согласны? Поздравляю, у вас хемофобия, боязнь химии в еде.
На самом деле и в человеческой, и в собачьей/кошачьей промышленной еде все компоненты довольно безопасны (если не злоупотреблять теми или иными продуктами). Более того – если встретишь «зловещую» «ешку» на упаковке с едой, можешь быть уверен, что еда безвредна для тебя. Ну или для твоего питомца. Это значит, что она проверена, сертифицирована, произведена под контролем. Скорее всего. В отличие от так называемых натуральных продуктов, которые, опять же, скорее всего никто не проверял на безопасность.
И тем не менее в последние предкризисные годы появлялось все больше компаний, предлагавших еду для собак и кошек из натуральных свежих ингредиентов. Би-би-си приводит историю предпринимательницы Генриэтты Моррисон, которая наладила производство свежих обедов для питомцев. Она хотела сделать для домашнего любимца пищу, которая бы имела приятный запах и содержала ингредиенты, пригодные для человека. Помимо диетического мяса Моррисон добавляла в свою продукцию овощи и даже чернику.
Конечно, такой корм дороже обычного, магазинного. Намного! При этом научная обоснованность – слабее. Это чем-то напоминает времена Спратта: продавать задорого нечто сомнительное. Правда, в отличие от предприимчивого электрика из Огайо, современные производители натуральной еды для животных, похоже, не «впаривают», они искренне верят в то, что делают благое дело.
Тренд был настолько устойчивым, что в предпандемийные годы более мелкие игроки, выпускающие продукцию класса люкс, стали потихоньку отгрызать долю рынка у таких монстров, как Mars и Nestle. «Владельцы домашних животных ищут корм для них того же качества, что и для себя», – говорили аналитики.
Наука обеспечила людям продолжительность жизни и благополучное существование. Открытие прививок, антибиотиков и других средств лечения изменило мир. Люди перестали рожать «запасных» детей: если раньше логично было бы родить десять отпрысков, потому что какой-то – довольно высокий – процент из них умирал, то теперь можно быть уверенным, что, даже если ребенок будет всего один, он, скорее всего, выживет – и проживет долго. И что его мать, скорее всего, не умрет при родах, как это частенько случалось раньше.
В первом мире больше не боятся голода и многих других экзистенциальных угроз. Главная проблема людей из развитых стран – как обеспечить себе психологический комфорт. Его достижению мешают в основном другие люди. Все больше кроманьонцев стараются ограничивать отношения с себе подобными, а то и вовсе избегать их. Растет количество одиноких людей. Бездетных людей. Это общая тенденция для таких разных (на самом деле нет) стран, как США, Россия и Китай.
Тут-то и пригождаются домашние питомцы с умными и жалобными глазками. Взаимодействовать с ними намного легче, чем с другими людьми: риск быть отвергнутым крайне низок. Отношения можно установить или завершить в любое удобное для человека время.
Все больше людей называют мохнатых своими детьми. И, кажется, всерьез. Это можно понять по ценникам в ветеринарных клиниках. На операции для питомцев тратят тысячи, а то и десятки тысяч долларов.
В последние годы число домашних животных в США растет, а число детей – снижается. Первых уже больше, чем вторых. Американский социолог Андреа Лоран-Симпсон предполагает, что эти вещи взаимосвязаны. Она фиксирует появление мультивидовой семьи.
В своей книге «Точь-в-точь как семья: как животные-компаньоны присоединились к домашнему хозяйству» Лоран-Симпсон пишет об «огромных последствиях» такой перестройки общества: семьи все чаще учитывают своих питомцев при выборе жилья, воспитании детей, планировании поездок. Ради них люди выбирают загородные дома с приусадебными участками, тратят миллиарды долларов на товары для животных и ссорятся из-за опеки на бракоразводных процессах. Судьи, в свою очередь, начинают учитывать «наилучшие интересы» четвероногих в делах об опеке. Уже высказываются предположения, что однажды питомцы станут полноценными субъектами права.
В общем-то, это идеальное время для зообизнеса. Люди все еще плохо понимают своих питомцев, но уже очень высоко ценят их. Дороже денег.
Вторая «экологичная» новинка в подходе к кормлению животных объясняется словом «устойчивость» (англ. sustainable) – имеется в виду производство такого корма, который обеспечивает устойчивость экосистем. К сожалению, традиционное производство мяса не может этим похвастаться. Коровы – основной источник метана, вызывающего парниковый эффект, глобальное потепление. Считается, что ради спасения планеты (читай – человечества) следует сократить количество буренок. Поэтому ответственное потребление предполагает снижение мяса в рационе или полный отказ от него. Того же хотят от собак.
Взамен предлагается перевести всех мясоедов на корм из насекомых. Это высокобелковая пища, в этом смысле она не хуже любого стейка, но при этом не производит такого отрицательного влияния на климат. Насекомые, в отличие от коров, не пукают.
Если удастся хотя бы домашних животных перевести на корм из жуков, человечеству будет причинена значительная польза, уверяют защитники климата.
Как объяснил специально для нашей книги диетолог Кен Тьюдор, который как раз занимается разработкой инсект-диеты для собак, проблема в том, чем будут питаться сами насекомые, которых хотят выращивать на корм. У доктора Тьюдора есть ответ: отходы.
«40 % всех продуктов в американских продуктовых магазинах выбрасывается каждый день. Большая часть этих продуктов идеально подходят для кормления насекомых и содержат всю необходимую им воду. Белок, вырабатываемый насекомыми, практически безвреден для окружающей среды, поскольку для его производства не требуется пахотных земель и дополнительной воды. Его нужно всего лишь забрать из магазинов», – написал нам господин Тьюдор.
Кажется, собакам не избежать взаимодействия с отходами никогда, даже в прекрасном экологическом будущем, хоть и опосредованно. Откормленных на помоях шестилапых предлагается перерабатывать и скармливать четвероногим.
Насекомые – это и возможный ответ на еще один тренд, связанный с растущим числом вегетарианцев и веганов, которые, будучи хозяевами домашних хищников, вынуждены балансировать между своим душевным равновесием и здоровьем компаньонов, которым необходима белковая пища.
Если с кормом из насекомых все получится, это будет доказательством нашего тезиса о том, что мы даем питомцам то, что нужно нам, а не им. Ну вот разве нужны собакам жуки? Они не отказались бы от настоящего мяса, вонючего, можно даже слегка протухшего. Но если бы только это было важно для наших друзей, они остались бы в лесу и никогда не стали бы теми, кем стали.
Ведь условием выживания собак как вида было умение угадывать желание человека, подстроиться под нужды человека, быть такими, какими их хотел видеть человек. И если человек дает им печенье в виде косточки, то они будут есть фальшивую косточку. А если хозяин решит, что собаки должны есть насекомых, то собаки подумают: «Что ж, если ты, человек, хочешь…» – и будут есть насекомых. Просто потому, что они – собаки, существа, готовые на все ради нас. Даже на обман.
История торговли товарами для животных показывает, как менялось наше представление о радости жизни, как ранжировались наши приоритеты о высших ценностях. Это долгая и еще не пройденная дорога к пониманию наших питомцев, их истинных потребностей и условий благополучия.
Но мы по ней действительно движемся. Например, мы уже знаем, что, когда собаки смотрят нам в глаза, в их организме тоже выделяется окситоцин.
Когда во время прогулки собака убегает вперед и оказывается на незнакомом перекрестке, она оборачивается к хозяину и смотрит ему в глаза, как бы спрашивая, куда идти. Она всегда повернет туда, куда мы скажем. Возможность следовать за нами наполняет ее любовью.