Впервые название «Барбос» появилось на бывшем умирающем овощном магазинчике – помещение сосватали Андрею общие знакомые. На 9-й Парковой старый арендатор не справлялся с управлением и распродавал площади в аренду. И из опостылевшего «Тонара» торговля в Измайлово переехала в это одноэтажное стационарное строение – по сути, первый полноценный зоомагазин после всех кочевых ларьков и палаток у станций метро. Скоро Андрей выкупил полную аренду здания, и зоомагазин проработал в нем больше 20 лет.
– А почему именно «Барбос»? В этом есть какой-то скрытый смысл?
– Да нет никакого скрытого смысла, – вдруг смущается Андрей. – Название, разумеется, из фильма «Пес Барбос и необычный кросс» Леонида Гайдая. Это уже потом появились эти… толкования.
– Какие толкования?
– Всякие ассоциации с моей фамилией: Барничев – «Барбос», первый слог совпадает. И лишь позже я узнал, что наши сотрудники расшифровывают название как «Барничев – босс». Но это так не задумывалось!
Первый шаг к большому зоомаркету, как это часто бывает, помог сделать «волшебный пинок» из ниоткуда. У Андрея появилась очередная «точечка продаж», шесть «квадратов» аренды в большом павильоне на Семеновской площади. Но шел 2006 год, времена наступали цивилизованные, мелкую торговлю изгоняли с улиц и направляли упорядоченным потоком работать в моллах. Большой ТЦ тогда строился и на Семеновской, и ради него было решено снести тот самый павильон, в котором среди прочих работал и маленький «Барбос».
Между тем в Москве уже начали появляться большие профессиональные зоомагазины и даже сети, заработал «Бетховен». И, как все умные люди при любом кризисе, Андрей решил неприятности обратить во благо. Он пришел к руководству ТЦ «Семеновский» и предложил в пустующем цокольном помещении сделать огромный зоомаркет. Те долго сомневались в творческом потенциале «Барбоса» – все-таки не сетевики, а какой-то никому не известный ИП.
– Мы еще не решили, оставить там паркинг или нет. А может, там будет «Детский мир», – ответило Андрею руководство ТЦ.
– Вы же не решили еще? Ну вот вам и решение – давайте сделаем зоомаркет, большой и красивый, – возразил Барничев.
– Но там голый бетон, – сомневалось руководство.
– Я все сделаю сам, – настаивал Андрей.
– Вы понимаете, что это должен быть якорный магазин ТЦ? – пугало руководство возможными рисками.
– Понимаю, – решительно отрубил Барничев. – Хотите якорный – будет вам якорный.
Он оставил руководство обреченным павильончиком на свою помощницу, а сам погрузился в строительство. По сути, в тот переходный период павильон зарабатывал деньги, на которые тут же строили зоомаркет – доходы перетекали через Семеновскую площадь и становились расходами.
Целый год Андрей не вылезал из своего бетонного бункера с торчащими из стен трубами и коммуникациями. Бригада югославских строителей выкатила смету в 400 тысяч рублей. Андрей ходил за ними по пятам и задавал неудобные вопросы.
– Почему у вас тут указан коэффициент за зимнее строительство, сейчас же тепло? – настырно спрашивал он, тыча пальцем в смету.
– Ну давайте уберем, – уныло соглашались югославы.
Результатом этой дотошности стала смета, урезанная по сумме почти вдвое. Барничев контролировал все с упорством маньяка: электропроводку и светильники, опрыскиватели и пожарные сети. Время от времени в цоколь наведывалось руководство ТЦ и уважительно кивало. К концу строительства в 2008 году югославы смирились и уже делали все на совесть, а руководство доверяло и не беспокоило. Когда пришло время сдавать объект, приехавшая комиссия даже не пошла на цокольный этаж: «А, это объект Барничева? Знаем мы его, там все в порядке!»
В новом магазине появился уголок продажи животных – для увеличения клиентского потока. Он сразу проектировался с ветеринарной клиникой и кабинетом груминга – и кстати, это было уже советом специалистов «Валты». Именно на этапе обустройства магазина компания Ирины Головченко вошла в дело и помогала Барничеву распланировать и оформить пространство. У Бариничева был опыт и мечта, у «Валты» – знания.
– Сразу решили – вот здесь будет огромный аквариум, для солидности, – вспоминает Андрей. – Особых доходов от этого мы не ждали, но выглядел он очень престижно, презентабельно.
– Я правильно понимаю, что сейчас продажа животных – не самый рентабельный бизнес?
– Сейчас совсем нерентабельный. Основной доход шел из сопутствующих товаров. А животные нужны скорее для привлечения клиентов: глядя на них, люди покупали больше и охотнее, – кивает Андрей.
– Как это работает?
– Вот смотрите – есть у нас в магазине один хомячок. Нам он стоил пятьдесят рублей, мы его продавали за сто, но он за время ожидания нового хозяина в магазине сжирал корма еще на полтинник. Вроде вышли в ноль, но ведь когда его покупают, сразу докупают у нас же клетку, корма, колесо для бега, игрушки, лакомства. Через какое-то время родители приходили за «клонами» хомячков, пока дети в школе, ну, вы понимаете. Это приносило неплохие деньги. Но потом наступила пандемия…
«Барбос», как и весь ТЦ «Семеновский», стоит впритык к станции метро и доходы черпает из постоянного пассажирского трафика. С началом эпидемии людей посадили на самоизоляцию, они перестали ездить на работу – и потоки полностью иссякли, в ТЦ заходили только редкие местные жители. Доходы у населения начали падать, и это напрямую отразилось не только на продуктовой корзине людей, но и на качестве питания их животных – многие снова перешли на «единое питание» со своего стола, хотя уже и знали, что для самих животных это неполезно.
Усугубило ситуацию еще и то, что крупные поставщики вошли в сговор с гроссерами – так в торговле называют большие торговые сети ретейла. Зоомагазины перестали быть для поставщиков главной целевой аудиторией, те переориентировались на «Ашаны» и «Пятерочки», которые ввели в свой ассортимент зоокорма и поэтому закупали их по низким дисконтным ценам, зато в огромных количествах. В погоне за крупным оборотом поставщики сбрасывали партии товара в соседние с зоомагазинами супермаркеты, и очень быстро народ понял, что закупаться там и дешевле, и удобней.
Но в результате плохо стало всем. С одной стороны, у зоомагазинов упала прибыль. С другой – супермаркеты затарились дешевыми кормами настолько, что предложение многократно превысило спрос, и товары лежали на полках бесполезным грузом. И с третьей стороны, по договору поставщики обязаны были под угрозой штрафных санкций поставлять постоянный и довольно большой объем товара. А в это время на общую ситуацию наложились западные санкции, перерезавшие пути поступления новых партий из-за границы, – и поставщики были вынуждены платить гроссерам штрафы за невыполнение плана. Кто выиграл от такой «реформы рынка»? Никто. Все проиграли. Lost – Lost – Lost.
– Доходило до маразма, – дальше рассказывает Андрей. – Является к нам представитель отдела розницы крупного брендового поставщика и спрашивает: «А чего это у вас в магазине продажи падают?» Я в восторге от такой наивности уточняю: «А вы со своим оптовым отделом вообще никак не общаетесь? Прибыль ушла туда, куда вы товар тоннами отправляете. Новые магазины открываются – они у вас загрузку крупным оптом берут, но будут ли они работать с вами в дальнейшем – большой вопрос. А вы пока под этот шумок все зоомагазины убьете».
– Вы как-то пытались приспособиться?
– Мы стали закупаться в интернет-магазинах, благо они давали хорошую скидку, такую, что мы могли хотя бы приблизиться к ценам «Ашана».
Схема торговли, а за ней и покупательское поведение меняются. Раньше люди «покупали глазами». Им нужно было прийти, потрогать товар, поболтать с продавцом. И уйти с уверенностью, что сэкономили если не деньги, то риски и что им не впарят за глаза ненужный продукт. Что сделали правильный выбор. Сейчас это поколение покупателей уходит. И надежда зоомагазинов – на гибкий ассортимент. А также что гроссеры настолько заполнят спрос, что начнут выталкивать друг друга с рынка и народ вернется в привычные, любимые, уютные магазинчики. Еще удается обороняться за счет фокусировки на премиальном сегменте. Такие продукты требуют профессиональной консультации и индивидуального подбора, а значит, никогда не будут делать вал в супермаркетах. Те же корма класса суперпремиум и холистик по-прежнему составляют более 70 % в продажах специализированной розницы, и эта цифра не снижается.
– Когда сняли карантин, я боялся, что народ не вернется – все привыкли к интернету, к доставке, – тяжело вздыхает Андрей. – Но народ потянулся, вернулись нашли старые клиенты, чуть увеличился оборот. Правда, появилась новая группа противных «покупателей» – они придут в магазин, измучают девочку-продавца вопросами, выяснят, что нужно и почему именно это. А потом говорят: «Я все понял, пойду в интернете куплю». Ну не будь ты скотиной, промолчи хотя бы, не обижай человека, который на тебя потратил столько времени, усилий и знаний.
Мы выходим из ветеринарного закутка в общий зал магазина. К нам присоединяется Наталья Мерник, многолетний помощник Андрея. Она откровенно рассказывает, как попала на работу в «Барбос»:
– Я же экономист по образованию, до 2003 года была обычным наемным бухгалтером, потом пришла работать с Андреем – тоже по финансовой части. Я это рассматривала не как мое дело жизни, а просто как источник дохода, хотя и приятный, потому что ты делаешь хорошее дело. Наши покупатели – это особый контингент, какая-то другая категория людей, которые любят своих питомцев. И девочки у нас в отделах – они прямо фанаты, все знают про животных, всегда дадут квалифицированный совет.
Мы проходим мимо живого уголка, и Наталья добавляет драматичных деталей в историю условного хомячка за 50 рублей и других представителей фауны:
– Несколько лет назад началась большая кампания по борьбе с контрафактными животными. Такими считаются те, кого завезли нелегально, хотя что значит «контрафактный хомячок» – он что, не настоящий? В общем, к нам пришел Роспотребнадзор и забрал всех, на кого не нашлось документов. Больше всего жалко ха