Таню, постоянно приходившую к бабушке на работу, Пират верно и безоговорочно обожал. Бабушка могла сказать ему: «Пират, пора встречать Таню», – и пес шел на автобусную остановку, садился и терпеливо ждал девочку. Тем же порядком он провожал ее обратно до остановки и не уходил, пока она не сядет на автобус.
Не осознавая этого, Татьяна училась у своих подопечных каким-то базовым человеческим вещам: верности, преданности, надежности. Дружбе. И спустя много лет, возвращаясь с семинара «Валты» к себе домой, в питомник – а для Татьяны это всегда было одно и то же, – она пыталась понять: вот японцы говорят, что учитель появляется только в тот день и час, когда к этому готов ученик. Интересно, имели ли они в виду, что стать человеком можно, учась у собак? С другой стороны, сказать, что лучшие качества в тебе воспитали не люди, а друзья человека, – это все равно что публично признать себя Маугли. Заковыристый получается икигай.
Иногда категорический императив рождается из компромисса. По-настоящему своя собака у Тани появилась в 11 лет, когда мама все-таки дала слабину.
Это была история почище истории Ромео и Джульетты. К тому времени семья переехала в Одинцово, и по соседству с их домом оказался – кто бы мог подумать, да, Таня?! – питомник служебных собак кинологической службы МВД.
(Японские мудрецы тут многозначительно кивают выбритыми макушками с лаковыми косичками и тонко улыбаются: «Куда бы ни вел тебя путь икигай, он приводит правильных людей в правильные места».)
А в питомнике случилась драма – кинологи не уследили, как у породистой суки овчарки случился бурный роман с приблудным безродным кобелем. На последствия романа – нескольких щенков сомнительного качества – кинологи смотрели с профессиональным бессилием и растерянностью. Пахло нагоняем от начальства, и выводок было решено тихо сбагрить окрестным любителям животных. Таня совершенно не случайно оказалась в числе первых «облагодетельствованных». Хотя и получила щенка из вторых рук – собаченька сначала попала к ее соседям, которые несколько дней поиграли с ней, а потом вдруг передумали и стали искать нового хозяина. Узнав об этом чуть ли не в песочнице от сына нерадивых владельцев щенка, Таня пришла к ним, вцепилась в тщедушное тельце и утащила его домой.
Мама ожидаемо сказала очередное решительное «Нет!». С боем, слезами и соплями Татьяна отказалась расставаться со щенком. Аргумент, что она будет лучше учиться, на маму не подействовал, так как Таня и так была отличницей. Тогда девочка пригрозила, что уйдет с собакой из дома – прямо в тапочках и халатике. Мама повздыхала, погладила осторожно щенка по носу и впервые подумала: «Пусть будет».
Нового члена семьи назвали Герда, и впервые в жизни Таня была абсолютно и непоколебимо счастлива. Герду она сама мыла, кормила, лечила от чумки, возила на прививки и дрессировала на площадке. Когда пришло время, пятнадцатилетняя девочка нашла профессионального заводчика «немцев» королевских кровей и потребовала повязать свою Герду. «Зачем тебе это, девочка? – удивлялся заводчик Павел, кинолог и дрессировщик. – Это порченая порода, хороших щенков не получится». «Сам ты порченый, если так говоришь про мою прекрасную Герду», – думала Таня, а вслух упрямо повторяла: «Герде пора становиться мамой. Остальное меня не интересует. А щенков я сама раздам». Щенков, кстати, расхватали. Сказалось то, что, кроме ДОСААФа, в то время питомников еще не было и бесплатная раздача щенков была основным инструментом их дистрибуции.
Герда стала Тане больше чем лучшим другом. Когда мама спрашивала ее: «Герда, где Таня?» – собака приводила девочку, даже если ее нужно было найти на другом конце района. Дважды она в прямом смысле спасала ей жизнь: один раз от начинающего абьюзера из старшего класса, другой – от каких-то гаражных алкоголиков, возомнивших себя сексуальными маньяками. После этого Таня с Гердой вообще ничего не боялась. И все знали, что Герду можно погладить, поиграть с ней, но стоит замахнуться на Татьяну или повысить на нее голос – и ущерб здоровью гарантирован. Когда другие девчонки плакали о своих горестях в подушку, Татьяна «плакала в Герду». Герда прожила 14 лет, и, когда она ушла, для семьи это была огромная потеря. Она снилась Татьяне еще полгода почти каждую ночь, и, вспоминая о ней, Татьяна плачет до сих пор. Это история даже не о настоящей дружбе, а о первой большой утрате.
Во дворе гулял палевый лабрадор…
После ухода Герды Татьяна около года не могла думать о том, чтобы завести другую собаку. Ей казалось, что это будет предательством. Но жизнь шла своим чередом. Стоял 2002 год, Татьяна вышла замуж. Она часто листала кинологические справочники, смотрела, какие на белом свете бывают породы. Однажды к ней подошла мама и сказала: «Хватит оплакивать Герду. Нам нужна собака. Я добавлю денег, если что». Удивительно было это слышать именно от мамы с ее сложными отношениями с собаками. Впрочем, хорошие мамы умеют забывать о своих проблемах, когда детям что-то очень нужно. И Татьяна стала присматривать себе нового друга.
Это не могла быть овчарка – не после Герды. И нужно уже было делать из хобби работу, источник заработка – новую собаку Татьяна собиралась брать под вязку. Они с мужем стали ездить по птичьим рынкам, знакомиться с только появившимися тогда профессиональными заводчиками, ходили в первые питомники. Но выбор она сделала внезапно, и ходить далеко за озарением не пришлось. Во дворе гулял лабрадор. Татьяна подошла, разговорилась с хозяином, спросила, где его купили. Так она попала в питомник «Шоколадная сказка». На новую собаку они скинулись зарплатами втроем с мамой и мужем.
Лабрадоры тогда только начали появляться в стране, и Татьяну они очаровали. Это была крупная, но не агрессивная собака, что в свете планируемого расширения семьи было очень актуально. Не столько охранник, сколько надежный спутник и партнер – не зря именно эта порода была выбрана спасателями для помощи после катастроф и бедствий. Стабильная по характеру, добрая и умная – это была идеальная семейная радость.
– У людей часто евгенический подход к собакам – покупатели стараются запрограммировать для себя идеального питомца, – говорю на это я, – правилен ли такой подход? С детьми-то такого нет, свой ребенок – всегда хороший, какой бы ни был…
– Вы знаете, люди по-разному выбирают себе собак, но мысль об идеале уже ничем не выбить из головы, – не соглашается Татьяна. – Ко мне приезжал мужчина, хотел купить лабрадора. И признался: «Знаете, у меня на них аллергия. Ничего не понимаю – была овчарка, ничего такого не было». Я ему предлагаю – возьмите другую породу. Нет, мотает головой – никакой другой ему не нужно: «Она для меня идеально подходит. Только я почему-то чихаю». Я сначала вообще отказывалась продавать щенка – знала, что при аллергии невозможно жить с собакой. А он настаивает – я, говорит, не буду к ней близко подходить. Сошлись на том, что если не сможет ужиться, то вернет ее только мне, не будет пристраивать по родственникам или продавать на сторону. Прямо в договоре это прописали. Он, конечно, вернул щенка. Но, когда приехал возвращать, натурально рыдал.
Ириска выбрала Татьяну сама. В питомнике «Шоколадная сказка» (название происходило не от кондитерских радостей, а от окраса лабрадоров, на которой питомник специализировался) на тот момент с идеальными документами было несколько щенков. Толстая маленькая собачья девочка подошла к Татьяне и легла ей на ноги. «Вот эта», – шепотом сказала Татьяна. «Не лучший выбор, – строго ответила заводчик. – Вторая сука получше будет: и поголовастей, и экстерьер более желательный и правильный». «Эта», – упрямо повторила Татьяна. И не ошиблась. Такого темперамента, жизнерадостности и любви к людям Татьяна никогда не видела ни у животных, ни у людей.
На выставках собака должна не только красиво, статно и энергично двигаться в ринге, но и спокойно стоять в стойке, пока ее описывают специалисты. Ириска спокойно стояла и эффектно дефилировала перед судьями, получала свое юниорское чемпионство, а потом срывалась и бежала играть со знакомым лабрадором, которому дали взрослый best. И все умилялись: чемпионы дружат после соревнований. Через год и два месяца после того, как взяли Ириску, у Татьяны родилась дочь Даша, и неожиданно пригодились «водоплавательные» и гувернантские способности лабрадора. Когда Даша залезала в воду, Ириска всегда находилась рядом. Если девочка уставала – собака «протягивала» ей хвост и буксиром тащила на берег. Дашка училась ходить, схватившись за Ирискину холку. Они спали вместе, и не раз их ловили, когда они дружно хрустели собачьим кормом из одной миски.
– Отдельная история была с родами Ириски, – вдруг улыбается Татьяна, а на глазах у нее выступают слезы. – Она у нас рожала в новогоднюю ночь. Огромный помет, тринадцать щенков – и на седьмом новорожденном родовая активность вдруг заканчивается, они остаются внутри. Ни один телефон не отвечает. Под утро открылась ветклиника, мы помчались туда, сделали УЗИ. Выяснилось, что щенки еще живые, но нам порекомендовали подождать до вечера – может, сами выйдут. А они не выходят! Мы вечером опять мчимся по клиникам – находим одну, там все пьяные. Медсестра сидит на ресепшен, записывает данные. Я ей сквозь рыдания объясняю, что у собаки замершие роды, нужно срочно кесарить, вынимать щенков. А она на меня туманный взгляд поднимает и спрашивает: «А у вас кобель или сука?» Все, думаю, понятно, и мы ушли оттуда.
Пятеро щенков тогда погибли. Но Ириску прокесарили, вычистили и зашили. Ириска была живым доказательством, что бизнес никак не мешает настоящей любви. Она стала первой собакой для вязки в питомнике Beautiful Life, но относиться к ней как к источнику дохода не получалось. Впрочем, как и ко всем остальным.
Джонни стал первым, кто появился у Татьяны просто из-за своей неземной красоты. Татьяна всегда предпочитала крупные породы – так повелось со времен Герды. Но Ириска уже была, исправно рожала, возилась с Дашкой и вообще оставалась любимицей и помощником. А хотелось собачинки. И надо было расширяться. Однажды к Татьяне приехала девушка из кормовой компании, они разговорились – и девушка сказала, что завела себе очень редкую на тот момент породу – австралийского силки-терьера.