Нам стоит радикально переосмыслить распространенные предположения о размере мозга коалы и о том, как он работает.
Даже если бы мозг коалы был меньше среднего, это не обязательно означало бы, что животные глупы. По словам Веры, опираясь на размер мозга, предсказать когнитивные способности млекопитающих получается слишком неточно.
– Размер не слишком хорошо отражает инфраструктуру мозга, – объясняет она. – Мозг разных млекопитающих может сильно отличаться по плотности расположения клеток и числу связей между ними, и в любом случае существует лишь незначительная связь между когнитивными способностями и размером или структурой мозга как у разных видов, так и для животных одного вида.
Размер человеческого мозга не коррелирует с интеллектом. Мозг Эйнштейна был значительно меньше среднего, из-за чего ученые стали искать существенные различия в теменных долях и мозолистом теле или наличие редких бугорков и бороздок, чтобы объяснить его экстраординарный интеллект. Взаимосвязь между структурой и функциями мозга сложна и только сейчас становится понятна. Интеллект может зависеть не только от того, сколько у вас взаимосвязанных нейронов, но и от того, насколько хорошо эти связи установлены и сформированы опытом. Часть нейронных связей может быть бесполезной, мы их теряем с возрастом, а ценные – укрепляем.
Некоторые птицы способны решать сложные задачи и демонстрировать невероятные навыки работы памяти, кроме того, они используют определенные инструменты и язык для достижения собственных целей, соперничая в этом с приматами и китообразными с хваленым большим мозгом. И все же у них нет неокортекса, и мозг намного меньше и более гладкий, чем у млекопитающих. Необходимость летать не позволяет птицам развивать большой, тяжелый мозг, поэтому он у них маленький, но эффективный[38]. Важно не только то, сколько у вас мозгов, но и как вы их используете.
Люди немного помешаны на размере мозга, да и, на самом деле, на всем, что, по нашему мнению, отличает нас от других животных: например, это использование инструментов, язык и социальность. Мы слишком щепетильны в отношении связей с миром природы и нашего места в нем. Мы предпочитаем считать себя другими, отделенными, превосходящими других, лучшими.
Мы восхищаемся животными, у которых проявляются общие с нами черты или привычки: невероятные навыки ориентирования осьминогов, семейная жизнь социально связанных птиц, сложное общение китообразных. Но мы не всегда распознаем или даже замечаем интеллект, не похожий на наш или проявляющийся в поведении или выборах, отличных от наших. Мы думаем, что животные умны, когда они делают выбор, который сделали бы мы, даже если их выбор продиктован эволюционным отбором или инстинктом, а не мышлением. «Интеллект» – это способность принимать целесообразные решения в изменчивом и разнообразном мире, решать задачи, адаптироваться к меняющимся обстоятельствам. Некоторым видам это прекрасно удается. Другие, такие как многие акулы или крокодилы, приняли стратегию, позволившую им выжить неизменными на протяжении тысячелетий в меняющихся условиях. Быть умным – не всегда лучшая стратегия.
Доктор Дениз Херцинг предполагает, что нам следует использовать более объективные методы оценки нечеловеческого интеллекта, включая измерение сложности структуры мозга, коммуникационных сигналов, индивидуальных особенностей, социальной организации и межвидовых взаимодействий. В конце концов, мне интересно, не выражается ли интеллект животных в большей степени в поведенческой гибкости, способности адаптироваться и реагировать на изменяющиеся обстоятельства в течение жизни отдельного животного. Такая адаптивность важнее для выживания вида, чем наследственная изменчивость, особенно в нынешнее время быстро меняющейся среды обитания.
Возможно, нам стоило бы тратить меньше времени на ранжирование животных по шкале, где мы всегда находимся на вершине, и рассматривать, учитывая их достоинства и возможности с точки зрения того, как они живут и что делает их успешными в их жизни. Таким образом, у нас было бы больше шансов чему-то у них научиться.
Я вспоминаю коалу, которую студенты подбросили до другого берега на реке Мюррей. Коалы, как и большинство диких животных, предпочитают не подходить слишком близко к людям. Обычно они отходят подальше, прячутся за стволом дерева или просто смотрят в другую сторону. Однако так бывает не всегда. В редких случаях коалы терпимо относятся к человеческому обществу или даже ищут его. Они спускаются с деревьев и просят о помощи или просто удовлетворяют свое любопытство. Часто это свойственно молодым животным, и они дотрагиваются до людей носами или просто тянутся к ним. Иногда кажется, что они ищут компании, что странно для животного, живущего в одиночестве.
Часто в этих случаях коала чего-то хочет: воды, бесплатно прокатиться на лодке или защиты. Это не единственные животные, которые обращаются к людям за помощью, особенно в чрезвычайной ситуации, но для других это редкость. Животные случайно используют людей для защиты, например, пингвин или тюлень, когда пытаются спрятаться на проходящей лодке от охотящихся на них касаток, или раненый кенгуру, ищущий убежище рядом с домом. Не так поступают коалы: они не принимают помощь пассивно, как кит, который позволяет спасателям освободить его из сетей и лески. В этих случаях животное считает присутствие человека менее рискованным, чем альтернативный вариант развития событий. Но эти коалы не стараются избежать большего риска: не так велики опасности. Иногда это больные коалы или те, что не могут найти воду, но для других животных и такое поведение в похожих случаях считалось бы необычным: никто из них не ищет людей, когда болен. Каким бы ни было состояние здоровья коалы, ее поведение предполагает упреждающее понимание ситуации: способность предсказывать будущие действия и извлекать выгоду.
Однажды моя подруга рассказала мне, как услышала, что кто-то подозрительно скребется в дверь. Когда она вышла посмотреть, кто там, она увидела коалу. Та пыталась проникнуть внутрь дома через стеклянное окно в двери. Коал, как и многих других животных, стекло сбивает с толку. Оно является для них либо невидимым препятствием, которое они безуспешно пытаются преодолеть, либо они видят отражения деревьев или нежеланного соперника. Подруга открыла дверь и налила коале воды. Та сидела на крыльце, похоже, не зная, что делать дальше. Через некоторое время, когда женщина вернулась, коалы след простыл.
Хотела ли коала, которая забралась в машину с кондиционером, пока фермер был на винограднике, насладиться прохладой в жаркий день? Или машина была просто интересным препятствием и случайно оказалась на пути любопытного животного? Трудно сказать, но и в автомобилях стекло является проблемой. Кому было бы легко обойти странное невидимое препятствие? Что видит коала, когда приближается к окну, человеку или зданию?
Я не очень понимаю, что именно заставляет коал приближаться к людям, когда они в этом нуждаются. Или что они ощущают, когда тянутся к вам лапой или носом. Но когда коала действительно просит о помощи, она делает это привлекательно для человека. Глаза, расположенные на передней стороне головы[39], круглая мордочка и внимательное выражение явно создают мимический шаблон, на который люди запрограммированы реагировать при социальных взаимодействиях. Доктор Джесс Тауберт – когнитивный нейробиолог из Университета Квинсленда; она работала с рядом видов животных и изучала различные функции, в том числе распознавание лиц, в Национальном исследовательском центре приматов Йеркса в Соединенных Штатах. Она говорит, что люди, особенно дети и люди с аффективными расстройствами, часто сильнее реагируют на лица животных, чем на человеческие.
– Моя интуиция подсказывает, что по лицам животных легче читать сигналы, чем по лицам взрослых людей, потому что мы не всегда улыбаемся, когда радуемся, или смотрим на то, что находится в поле нашего внимания, – говорит Джесс. – Людей с детскими лицами принято считать более теплыми, наивными, добрыми и заслуживающими доверия, и коалам это тоже выгодно.
Джесс ни сентиментальна по отношению к коалам, ни устойчива к их очарованию. Она рассказывает историю о том, как во время работы в парке дикой природы ее укусила коала, которую она несла посетителям, чтобы они ее сфотографировали.
– Я знала, что что-то не так с того момента, как взяла ее на руки. Следовало бы тут же поставить ее на землю, – рассказывает она. – Обычно этот самец коалы был очень мил и терпелив, но после одной или двух фотографий он просто вцепился зубами мне в плечо. Мне пришлось быстро сбежать с выставки, пока кто-нибудь не увидел, что произошло. Это было не единственное животное, которое меня укусило за все время моей работы в разных зоопарках. Но он был таким милым, что я сразу же простила его.
Милыми коал делают не только мордочки. Это и их склонность протягивать лапы к людям, пришедшим их спасти, когда они на земле. И вид сидящего на дереве животного, несущего на спине детеныша, чтобы лапы были свободны для лазания. Будучи приматами, мы, люди, тоже обладаем этой инстинктивной особенностью: младенцы цепляются за нас точно так же, как детеныши обезьян цепляются за шерсть матери, когда те скачут по деревьям. Мы приспособились быстро ходить на двух ногах, жить в пустынях, но младенчество выдает наше происхождение. Мы носим детенышей так же, как обитатели деревьев. Новорожденные хватаются за пальцы и предметы, находящиеся в пределах досягаемости в силу рудиментарного инстинкта, унаследованного от наших предков-приматов, общего со многими обитателями деревьев, включая сумчатых, таких как коала.
Возможно, когда коалы тянутся к людям, они ищут спасения на самом высоком предмете в зоне их досягаемости. И когда мы видим, что они поднимают лапы, мы отвечаем им тем же и протягиваем им руки. Там, где они видят дерево, мы видим младенца, просящего о помощи. Возможно, мы оба являемся жертвами собственных запрограммированных инстинктов.