Линнисийцы – это серьезно. Такая орава легко справится с одиноким крейсером, силы слишком неравные. Но неужели за несколько лет наши вооруженные силы кто-то подменил? Стрелять по своим, чтобы сохранить разработки каких-то роботов… Это не наши методы, как бы ни были ценны эти «мирные» биороиды.
– Десантные боты спокойно пройдут сюда прямо сейчас, – возразил я. – На штурм время есть.
– Дроны захватили управление системой антигравитационных пушек на поверхности, – Уоррен устало пожал плечами. – Мы сейчас пытаемся прервать питание, но время работает против нас.
Теперь понятно, почему они сидят с такими лицами. Штурмовики не смогут подойти к астероиду, пока мы не обесточим антигравы, а это долгий процесс. Сталкиваться с соседними глыбами не входило в планы создателей станции и противометеоритной защите был дан высший приоритет. Тут может всё обесточиться и вымерзнуть к чертям, а пушки продолжат работать.
Дьюк положил на стол табельный пистолет и гарнитуру внутренней связи.
– Эндрю, у нас кроме тебя осталось несколько зеленых патрульных. Все остальные в заложниках…
– И по уставу должность исполняющего обязанности начальника службы безопасности за мной, – я сгреб пистолет и гарнитуру. – Если вы меня, конечно, восстановите.
– Уже восстановили, – Дьюк кивнул. – Эвакуацией мы займёмся сами, а ты… Сделай всё, что в твоих силах.
«Спаси наши задницы!» – так прозвучало бы вернее. Гибель нескольких тысяч сотрудников навсегда поставит клеймо на их карьере, и выше должности младшего оператора ассенизаторских систем им никуда уже не устроиться. Если, конечно, их не посадят махать виброкайлом где-нибудь на задворках галактики.
Я бы посадил.
– Когда «окно»? – нужно узнать, сколько у меня осталось времени.
– Через пять часов, и оно будет очень коротким.
«Окном» мы называем благоприятное расположение ближайших астероидов и другого космического мусора, позволяющее приблизиться к нам какому-нибудь крупному кораблю. И пусть наша «Ариадна» вращалась довольно далеко от основного скопления – почти на границе пояса – подлететь к ней без приключений было проблематично.
Времени мало, но оно есть.
– Док, пару слов о биороидах, – обратился я к ученому. – Чем они так хороши, что линнисийцы за ними целую ударную группу отправили?
– Это не просто андроиды, они – индивидуумы! – в его голосе послышались нотки гордости. – Мы совершили огромный прорыв в области создания искусственного интеллекта… Боюсь, мой рассказ будет слишком долог, а временем мы не располагаем. Главное, что вам нужно помнить – их разум не столько электронный, сколько биологический, и мало чем уступает человеческому, разве что немного в эмоциональном плане…
Ну вот и в чем смысл? Природа уже сотни тысяч лет, без всякой науки, создает мыслящих индивидуумов – людей. К чему клепать подобия?
– Как вы думаете, что могло послужить причиной такого агрессивного поведения?
Профессор покосился на своего кусающего губу коллегу.
– Наш эксперт утверждает, что виной всему инстинкт самосохранения. Биороиды считают, что им угрожает опасность…
У роботов. Инстинкт. Ещё немного и мой мозг преодолеет точку кипения.
– Запомните, биороиды намного быстрее человека, у них потрясающая реакция и мыслят они на много ходов вперед! – напутствовал меня горе-ученый, когда я уже покидал зал.
Мне меньше всего хотелось испытывать их реакцию и интеллект. Леонардо уже попробовал силовой метод, и что из этого вышло?
В коридоре топтался смущенный Линдсей. Когда Дьюк сетовал на «зеленых патрульных», он в первую очередь имел в виду именно его. Мальчишке едва перевалило за двадцать, он только закончил Академию, и «Ариадна» стала для него первым местом службы. Парень поглядел на пистолет и улыбнулся своей фирменной детской улыбкой.
– Какие будут приказы, сэр?
– Еще раз обратишься ко мне «сэр» – получишь в лоб протезом! – пообещал я.
Линдсей усердно закивал.
– Сколько операторов на месте?
– Ни одного, все заняты пушками!
Другими словами – готовятся к эвакуации, лихорадочно создавая слепую зону, чтобы улизнуть через неё с обречённого астероида. Что ж, хотя бы не будут мне мешать.
– Беги в карцер и освободи Алехандро. Альварес, который. Передай ему, что если он хотя бы частично не вернет под контроль систему безопасности к моему приходу – запру его обратно и на эвакуацию пусть даже не надеется.
– Но он же… – начал было парнишка.
– Заключенный? – перебил я. – Конечно, просто его мера наказания пересмотрена. На ближайшие несколько часов я тут царь, диктатор и божий помазанник. Выполняй!
Паренька как ветром сдуло. Вот что значит вбитая накрепко выучка…
Хмыкнув, я заковылял в наш центр связи.
Итак, как говорил мой знакомый химик-самогонщик, что мы имеем в сухом остатке? Линнисийцы на всех парах спешат сюда за роботами и командование решает стрелять по своим. С этим бредом смириться трудно, но приказ уже отдан. Кто-то из штаба хочет прикрыть свою толстую тыловую задницу? Вряд ли уничтожение целой станции смогут утаить от высшего командования, значит – оно в курсе. Если так, то здесь у нас явная провокация, которая может привести к очередной войне. Дьявол, мы от прошлой-то ещё не отошли…
Может, я и ошибаюсь, но, скорей всего, наши ученые опять изобрели какую-нибудь уберштуку, и всем не терпится испробовать её в деле. А тут, как назло, линнисийцы в последнее время вели себя смирно, занимаясь излюбленными клановыми разборками, пока не пожаловали сюда целой группировкой. И решили наши заскучавшие главнокомандующие разыграть небольшой гамбит, который даст им повод вновь утопить космос в крови.
А внизу сидят запертые десять тысяч человек, на них уже поставили крест и записали в потери. И самое поганое, что надеяться им надо сейчас не на вооружённые силы огромной звёздной державы, а на одинокого инвалида. Лишь одно в этой поганой ситуации сыграло в мою пользу – на «Пустынном Ястребе» летает мой давний знакомый…
С такими вот невеселыми мыслями я и вошел в центр связи. Заведовал им невысокий улыбчивый толстячок – Адонис Попандопуло. Он носился между блоками аппаратуры со скоростью, не свойственной его телосложению, постоянно что-то настраивая и поправляя.
– Хьюстон, у нас проблемы! – поприветствовал я его старой как мир поговоркой.
– Фу-у-ух, тебя-таки выпустили! – с облегчением выдохнул Адонис.
– Надолго ли? – пожал плечами я. – Есть связь с «Ястребом»?
– Конечно, – засуетился толстячок. – Сейчас соединю, один момент!
Воздух передо мной заколыхался, будто раскаленный, и перед моим взором возникло прекрасное женское лицо, обрамленное гривой густых каштановых волос.
– Привет, Мариночка, – поприветствовал я голограмму на русском. – А ты все хорошеешь!
– Громов, ты здесь откуда? – удивилась она.
– Меня выгнали из инструкторов, пришлось сюда приткнуться, в службу безопасности.
– Вижу, ты ничуть не изменился, – немедленно укорила она. – Мне сейчас меньше всего нужны твои комплименты.
– Ну, тогда к делу, – согласился я и рявкнул уже куда громче. – Какого дьявола у вас там с командованием творится?! Они что, таблетку от маразма принять забыли?
– Хватит острить, – усталым голосом попросила женщина. – Я не в состоянии сейчас оценить твое чувство юмора. У меня приказ уничтожить несколько тысяч человек, если ты не успокоишь этих чертовых роботов и не привезёшь их срочно на борт.
– У нас новая война на носу?
– Я не уполномочена обсуждать с тобой такие вопросы.
Значит – война. Какие же они там в штабе скоты…
– Начальству станции даже не заикайся, что знаешь меня, и о том, что я с тобой связался, хорошо?
– У тебя новый приступ паранойи?
– Нет, просто не хочу, чтобы они узнали, что мы…
– Довольно! – прервала она меня на полуслове. – Убедил. Даже слышать не хочу, что ты сейчас ляпнешь.
– Отлично, Мариша, а теперь напомни мне, где я служил, пока не потерял пятую часть тела?
Женщина поморщилась.
– Полковая разведка. Линнисийское приграничье.
– Очень хорошо, – кивнул я. – Раз ты такая осведомленная, найди для меня всю имеющуюся информацию об этих чёртовых ученых, кстати, сколько вы нам сюда заслали?
– Пятеро, как и роботов, и ещё техническая группа, они сейчас тоже в заложниках.
– Спасибо, что не двадцать, – съязвил я. – Также мне нужны досье всех, кто приехал сюда за последние пару месяцев.
– Зачем тебе все это? – удивилась она. – Твоя проблема – биороиды!
– Эх, Мариночка, – вздохнул я. – Вот поработаешь с мое в службе безопасности, и поймешь, что главная проблема – это люди. Всегда. И вообще, кто-то же напугал роботов.
– Это всё?
– Да, но напоследок я загадаю тебе загадку.
– Громов, клянусь, если ты выживешь, то весь обратный путь до базы ты у меня просидишь в изоляторе!
Ха, нашла чем испугать.
– Итак, Мариша, к вопросу о моей службе, – напомнил я. – Угадай, сколько раз мы перехватывали послания идущих на рейд линнисийцев? Рад был увидеться, конец связи.
Марина открыла было рот, но я уже отключился.
Вот так всегда, не видишь человека столько лет… А поговорить и некогда. Всё у меня вечно через одно место.
– Адонис, дорогой, ты ничего не слышал.
– Не слышал чего?
– Молодец, а теперь соедини меня с нашими искусственными террористами.
– Один момент!
Профессор не обманул, и на меня с интересом уставились вполне себе человеческие лица. Забавно.
– Здравствуйте, – сказало правое лицо. – Представьтесь, пожалуйста.
– Говорит начальник службы безопасности Громов! – рявкнул я в ответ. – Немедленно сложите оружие и отпустите заложников!
– Вообще-то человек с этой должностью сейчас спит, – недоверчиво произнесло правое лицо.
– Именно поэтому я временно исполняю его обязанности.
– Приятно познакомиться, мистер Громов, – вежливо поклонилось левое лицо. – И кстати, почему вы не в карцере?