Но Миса-Хой не дала себя смутить.
– Что с ним произошло?
– Попал под действие мутагена, – я развернул к ней экран с хитровыкрученной нуклеотидной спиралью для наглядности.
– И это… настолько изменило его? Психику, я имею в виду.
– Не совсем, – покачал я головой. – Происходит перестройка организма, а не сознания. Просто из-за сумасшедшего скачка гормонов он оказался вроде как в состоянии аффекта. А под кайфом, как известно, всё дерьмо всплывает наружу.
– Значит, остальные…
– Мы видели всего двоих. Я уверен, что большинство чистильщиков не превратились в моральных уродов и от них просто избавились, как от неудобных.
– И кто же это сделал?!
– Метаморф.
– Мета… кто?
– Одна из самых удачных разработок «Иерихона». Солдат, полностью контролирующий свою физическую оболочку, биоробот, в общем. Может выглядеть как угодно, вплоть до твоей двоюродной бабушки или отца-командира. Некоторые из них обладали довольно сильными ментальными возможностями, делавшими их весьма… эффективными.
– И что с ними стало?
– Большинство бросили на затыкание Прорывов, хотя создавались все модели биороботов совсем для других целей. Я думал, их не осталось больше, а вот поди ж ты…
– И кто это может быть?
– Да кто угодно, говорю! Даже ты…
– Ну уж нет, – замотала головой женщина. – А есть способ его вычислить?
– Да, – кивнул я. – Если у тебя в голове суперкомпьютер.
Миса-Хой посмотрела, как я перелистываю файлы, не прикасаясь к периферии лэптопа, и довольно хмыкнула.
– И как уничтожить ублюдка?
Я сжал в кулак «перчатку Архангела», которую до сих пор не снял.
– Ты видела её в действии, а теперь прошу, уходи. Я отдал распоряжение коменданту пропустить вашу машину наружу, выбирайте любую, и вперёд. Здесь скоро будет очень жарко, а чистильщики и так потеряли достаточно бойцов.
– Мы не бежим от опасности, – твёрдо заявила Миса-Хой. – Иначе какие из нас защитники человечества?
Я невольно залюбовался решительностью привлекательной женщины, но в дверь снова постучали, не дав в полной мере насладиться зрелищем. Проходной двор какой-то.
– Открыто!
В допросную осторожно заглянул Дюбуа, но увидев меня с Мисой, расслабился и подсел к ней, благо стульев хватало.
– Ну вот, почти все в сборе, – заявил я. – Ждём Ржавого и начинаем охоту.
– На кого? – тут же спросил любопытный иностранец.
– На убийцу экипажа корабля, плюс кучу местных солдат и чистильщиков.
– О, а немало ли нас?
– Хватит. Если что, запросим поддержку у военных в лице нашего бравого сержанта.
– Сначала его нужно вычислить, – напомнила Миса-Хой.
– Кого? – опять запутался в нашем разговоре Дюбуа.
– Вот это, как раз-таки, легче всего, – отмахнулся я.
В металл третий раз гулко постучали.
– Открыто, вашу мать! Задрали!
Но дверь, против ожидания, не распахнулась, а наоборот, лязгнула закрывающимся запором.
– Спасибо!
Дюбуа и Миса-Хой недоумённо уставились на меня.
– Ржавый снаружи подождёт, – пояснил я.
До них доходило несколько томительно долгих мгновений.
– Ты?! – врач вскочила, опрокинув стул, и рванула пистолет из наплечной кобуры.
Иностранец лишь кротко улыбнулся, не делая попыток ей помешать. Женщина выбросила вперёд руку с оружием, да так и замерла напряжённой статуей.
– Вот теперь поговорим спокойно, – вздохнул мужчина. – Здравствуй, Азазель.
– И тебе, Уриель, – буркнул я в ответ, складывая лэптоп. – Твой позывной числился в списках испытуемых. Мог бы подтереть.
– Это было бы невежливо с моей стороны. Сто лет ведь не виделись. Почти.
– Я бы ещё столько же твою рожу не видел.
Лицо Дюбуа смялось и поплыло, будто мираж в раскалённом воздухе – ни одной чёткой черты, ни одного штриха. Истинное обличие метаморфа.
– Ты меня до обидного быстро вычислил. Понимаю, брат, что у тебя электроника вместо мозгов, но все же…
– Ты был слишком деловит, чтобы списывать всё на проделки надышавшихся мутагена чистильщиков. Ещё тогда, на корабле, я заметил подозрительно чистую дверцу сейфа капитана. Когда погиб старина Бивень, она была приоткрыта, и крови на неё попало мало. Тогда, конечно, и подумать не мог, что там работал кто-то из наших, но после посещения лаборатории «Иерихона»… Наша альма-матер, мать её. А в сейфе тебя интересовали личные дела заключённых, вот только нахрена весь этот дешёвый маскарад? Захватил бы корабль и уплыл восвояси.
– Так и хотел поначалу, – пожал плечами Уриель. – Терпеть не могу колёсный транспорт, всегда мечтал о круизе на яхте… Но потом я заметил тебя, ковыляющего, как пьяный паралитик.
– Время нас всех поимело. Никто не ушёл обиженным.
– Это не оправдание тому, что я узрел. Почему ты до сих пор служишь им?! – метаморф кивнул на замершую Миса-Хой. – После всего, что они сделали с нами, с тобой, в конце концов!
– Те, кто хоть каким-то боком были причастны к «Иерихону», давно уже накормили червей. Глупо обвинять в этом сразу всё человечество.
– О да, – скривился Уриель. – И ты решил стать спасителем этого проклятого рода? Тот самый Азазель, который с улыбкой шёл по щиколотку крови во дворце эмира? Тот самый, вырезавший целые семьи, выполняя волю кучки орденоносных свиней?! И какую благодарность ты заслужил – стал затычкой в лопнувшей канализации! Тобой и остальными заткнули прущее наружу дерьмо, чтобы не испачкать белоснежные мундиры!
– Что-то я тебя, брат, среди ходячих вантузов не видел, – припомнил я.
– Меня назначили здешней подопытной крысой! А что с тобой произошло?!
– Побывал внутри Прорыва, по ту сторону адской воронки. Ничего особенного в том Чистилище нет, между нами, но во время путешествия я осознал, что мы все – люди. Ты просто не видел настоящих нелюдей.
– Я – нелюдь! – заорал метаморф. – И я не успокоюсь, пока каждая человеческая тварь не сдохнет!
Рука Миса-Хой медленно начала сгибаться, разворачивая пистолет в мою сторону.
– У меня титановая лобная кость, – напомнил я и сжал в кулак «перчатку Архангела».
– Ах, ну да.
Неуловимо быстрым движением Уриель оказался позади женщины, уйдя с линии огня. Звонко хрустнули шейные позвонки, и безвольное тело осело на пол.
– Тварь, – констатировал я и выпалил весь оставшийся в перчатке заряд в грудь метаморфа.
Того отшвырнуло к стене, опалённой прошедшим насквозь выстрелом. Секунду я сидел, невидящим взором уставившись в одну точку, после чего стащил ставшую бесполезной перчатку, отшвырнув её в угол. Титановые скулы сводило от клокотавшей ярости, лишь огромным трудом мне удалось сдержаться.
– Поверить не могу, ты выстрелил в меня… – прохрипел Уриель, поднимаясь с пола.
Огромная дыра в его груди стремительно затягивалась, хотя из неё ещё вился дымок, и тянуло горелой плотью. Жив?!
– Какого х…
– Иногда бывает полезно побыть лакмусовой бумажкой, – просипел тот довольно, устраиваясь обратно на стул. – Перед самым концом яйцеголовым удалось-таки разработать более качественную модель мутагена. Такие дела.
На стол лёг серебристый цилиндр пневмошприца.
– Я не хочу драться, возможно, ты – единственный брат, который у меня остался.
– И он очень хочет тебя убить.
– Не получится, смирись! – довольно хохотнул он. – Я воистину бессмертен! И вообще, действие стимуляторов скоро закончится, и ты окончательно превратишься в старую развалюху. Но выход есть – прими мутаген. Метаморфом тебе, конечно, не стать, но хотя бы приведёшь в порядок умирающую биологическую оболочку. И вернемся к вопросу о неотвратимой гибели человечества в следующую нашу встречу, надеюсь, не в следующем веке.
– Далеко собрался? – усмехнулся я, кивнув на заблокированную дверь. – Бригада новоявленных каменщиков под предводительством сержанта Ржавого, наверное, уже принялась замуровывать подвал. Ты не мог выбраться из законсервированной лаборатории – не сможешь и отсюда. Даже у возможностей метаморфа есть предел.
– Да? – ничуть не обескуражился Уриель. – А у тебя он есть? Давай проверим! В здании заложено несколько устройств, распыляющих старую версию мутагена. Времени осталось совсем мало, успеешь найти все?
Я прикрыл глаза, сканируя окрестности. Метаморф не врал – в вентиляции обнаружилось три инородных объекта, излучающих слабый электромагнитный фон.
– Их семь, – поведал торжествующий Уриель, почёсывая грудь. – И они надёжно экранированы от таких, как ты. В «Иерихоне» чего только не разрабатывали, взять ту же перчатку. Понравился, кстати, мой подарочек?
Мне осталось только скрежетнуть зубами. Метаморф демонстративно посмотрел на часы.
– Мы дождёмся, пока большая часть гарнизона взбесится, или ты меня выпустишь по-хорошему? Вряд ли обожаемые тобой людишки за стеной окажутся ангелами во плоти и не попытаются сюда ворваться, одержимые дикой жаждой убийства…
– Много болтаешь, – я сплюнул и три раза постучал кулаком по двери. – Открывай, сова, медведь пришёл!
– Всё гениальное – просто, – оценил Уриель. – Надеюсь, мои новоявленные миньоны уже закончили погрузку. До встречи, братишка.
В недрах массивной двери лязгнул отпираемый засов. Биоробот не спеша поднялся, чётко, по-уставному, отсалютовал старшему по званию и взялся за ручку.
– А ты помнишь, почему меня назвали в честь ПАДШЕГО ангела? – поинтересовался я, придержав его за плечо.
– Хм, нет, – покачал головой метаморф. – Это важно?
– Я самый вредный из всей нашей линейки. Тронешь людей снаружи, и для меня не будет цели важнее, чем уничтожить тебя.
– Это даже интересно, – Уриель сбросил мою начинающую мелко дрожать руку и открыл дверь. – У тебя двадцать минут до начала апокалипсиса в отдельно взятой крепости, поторопись.
Солдаты во главе с Ржавым замерли каменными истуканами с бесполезным оружием в руках, потом резко вскинули стволы к подбородкам и нажали на спуск. Метаморф спокойно прошествовал мимо упавших тел и стал подниматься по лестнице, приняв мой облик. Всех одновременно он контролировать не мог, максимум – пару десятков человек. Хоть это не изменилось с прежних времён.