– А это? – я показал на приличных размеров сумку, в которую при сильном желании мог бы упаковать все свои вещи: шлепанцы, рубашку… все.
– Да ты только посмотри, какая она хорошенькая! Наконец-то мне есть где хранить косметику! – триумфально воскликнула Марта и на коленях поползла по разложенным перед ней вещам в направлении сумочки. И должен признать – выглядело это очень сексуально.
Я не хотел заглядывать в эту сумку – ну чего я там не видел? Но Марта все же мне показала.
– Чудо! Смотри, тут есть отделения, вот тут у меня кремы, бальзам, косметика, смотри, тут даже есть отделение для карандашей! Видишь, как все устроено? А вот сюда жвачку. Я наконец-то могу видеть, что у меня есть.
Она и правда радовалась. А я смотрел и, ей-богу, честное слово – не понимал. Карандаши и жвачка. Их носят в сумочках те, кому лет семь. А не тридцать. Я никогда не смогу понять, зачем женщине, которая уезжает на два дня, десять баночек, десять тюбиков и десять карандашей. Я не вмешиваюсь в процесс рисования – я в этом ничего не понимаю, но держать тут полмагазина? Да что там держать – брать с собой?!!
Но я только покивал головой в знак полного понимания.
– Ага, – сказал я и вложил в это свое «ага» как можно больше доброй воли, чтобы оно звучало с энтузиазмом.
– Да ну тебя, – вздохнула Марта, – ничего ты не понимаешь. И всегда у тебя претензии. Так что я должна оставить? Юбку? И ходить с голым задом? Или, может, купальник, чтобы даже нельзя было искупаться, если вдруг погода будет хорошая? Или парео? Ведь мы же пойдем на пляж?
– Вот эта штука хорошая, – я поднял какой-то платочек. – Красивая. Возьми это.
– Но ведь все это ничего не весит! – Марта расправила два других платочка. – Ну пожалуйста, пожалуйста, это же пустяки, ну почему ты такой мелочный? Я могу сама нести свой чемодан, если ты думаешь, что не потянешь, – укусила она меня, и я тут же замолчал.
Люди добрые! Теплое, потому что может быть холодно, легкое, потому что может быть жарко… платочки, потому что может быть пляж… юбка, которая открывает ноги, и юбка, которая ноги закрывает… куртка, потому что она будет ходить в куртке, и блузка, потому что она не будет ходить в куртке.
Два дня!!!
Кремы до, после и во время.
– Бальзам – это не крем! – с возмущением сообщила она мне как-то. – Тебе тоже надо им пользоваться.
Караул. Я пользуюсь «Нивеей» – и мне достаточно. Еще я бреюсь. И использую туалетную воду после бритья. Хорошую. И хватит!
У меня перед глазами опять встала картинка, как мы сражаемся с дождем и ветром.
Я упаковал свои вещи и пошел на кухню.
– Собери мусор, надо вынести до отъезда, а то будет вонять! – долетело до меня из комнаты.
Надо вынести!
Понятно, кому надо. И кто вынесет, тоже понятно.
Вот я все-таки неудачник: в собственном доме должен выполнять чьи-то распоряжения. Это прямо-таки невыносимо – еще она будет следить за мной и диктовать, что я должен делать!
И когда я уже упаковал мусор, Марта возникла в дверях кухни:
– А может, положить еще вот это? А то у меня не умещается…
В руках она держала кучу… кучу! Кучищу!!! своих шмоток.
И что я сделал?
Я переложил свои вещи быстренько в сумку побольше, ее вещи тоже туда покидал, дотащил все это на Центральный вокзал, закинул в поезд, там – на багажную полку, потом с багажной полки все это поснимал, потом нес это в такси… а она за два дня даже не взглянула в сторону этой моей сумки, где лежали ее такие наиважнейшие, наинужнейшие, абсолютно и безоговорочно необходимые ей вещи.
Ну вот. А теперь все иначе – гораздо лучше.
Музыку выключить, мусор выкинуть, потому что иначе я сдохну от вони, когда вернусь, – жарко же. Постучать на прощание Серой Кошмарине. У меня маленькая сумка и еще одна маленькая сумка в качестве ручной клади. Я не беру полотенец, карандашей, кремов, бальзамов, всяких женских причиндалов. И мне вообще ни капельки не жаль, что не она со мной едет. Мы едем с Джери снимать фильм, знакомиться с девушками и радоваться жизни. Вот так.
И никакая Марта, всемирно известная блудница, мне не нужна.
Я вообще ни о чем не жалею.
Are you ready?
Долетели мы хорошо и приземлились удачно, я отправил смс мамуле. Она, конечно, могла бы и новости посмотреть – если бы была катастрофа, то она точно бы об этом узнала, а я бы сэкономил.
В самолете мы с Джери внимательно смотрели по сторонам, но на весь самолет была всего пара девушек более-менее нашего возраста и более-менее симпатичных, а все остальные – старики и семьи с маленькими детьми.
Конечно, была еще стюардесса, на нее было приятно полюбоваться – но она была чешка и не давала с собой флиртовать, хотя Джери всеми силами пытался установить международный контакт.
Милая пани в аэропорту поделила нас на группы, автобусы развезли пассажиров по отелям. Мы попали в очень неплохой отель с видом на океан, просто бомба, я так и знал, что эта поездка поставит меня на ноги!
Мы устали с дороги, сразу упали в койку и уснули младенческим сном. Кровать, кстати, оказалась в номере одна, двуспальная, и разделить ее было никак нельзя, это, конечно, было страшно неудобно и неловко, но, к счастью, знакомых у нас тут никого не было. А когда мы познакомимся с девушками, то уж как-нибудь придумаем, как разделить эту постель.
Я сразу сообщил Джери, что если он меня ночью толкнет, даже во сне, то я ему оторву яйца, он мне пригрозил тем же самым, и мы проснулись на рассвете на разных концах двуспальной постели, а в середине, между нами, вполне мог бы уместиться средних размеров слон.
Быстренько покончив с водными процедурами, через десять минут мы выскочили из номера, чтобы оглядеться по сторонам и разузнать, что да как.
Итак, бассейн фантастический, вода холодная до чертиков, но отлично бодрит, а бассейн построен просто гениально: когда в нем плаваешь – у тебя перед глазами океан, вода переливается через бортик и исчезает где-то внизу, и у тебя полное ощущение, что ты паришь в бесконечности. Отель хороший, лестница ведет вниз к океану, теннисные корты, буйная и зеленая растительность, и это очень контрастирует с тем, что видишь с другой стороны дороги, потому что с другой стороны, перед отелем – пустыня.
Ну а что тут поделаешь – это же вулканический остров.
Мы с Джери прыгнули в бассейн, и яйца у нас моментально скукожились, как земляные орешки (это я позволил себе процитировать любимый фильм Марты), но вскоре я начал чувствовать себя словно молодой бог. Я проплыл еще двадцать бассейнов туда-обратно и выскочил из воды, дымящийся и готовый к началу новой жизни.
Мы помчались на завтрак, голодные как волки. Столовая была красивая, как бальный зал во дворце, а еда такая вкусная, что мы не могли оторваться. После омлета, колбасок и свежевыпеченных булочек, которые мы заели шестью сортами отменного сыра, мы переключились на фрукты, и только поедая свежий ананас и запивая его коктейлем из папайи, мы наконец осмотрелись по сторонам.
Черт. Ничего. Ничего, на что можно было бы положить глаз. Как попадется какая-нибудь симпатичная женщина – так обязательно вокруг крутится выводок детей. Да когда она только успела ими обзавестись?!
За столиком неподалеку сидела симпатичная девушка, волосы до попы, одинокая. Я уже было навострил к ней лыжи, кровь быстрее побежала у меня по венам – но через пять минут к ней подошел мужик, обнял, поцеловал в лобик, и сразу стало понятно, что они спят в одной постели – в точно такой, в какой спали сегодня мы, только без слона посередине.
Зато была куча немок возраста наших матерей или даже матерей наших матерей.
Мы обменялись разочарованными взглядами, выпили еще по кофе и закончили этот праздник живота. Перед нами было шесть дней свободы, поэтому мы вернулись в номер, чтобы переодеться, а потом надо было занять хорошие лежаки у бассейна и включить тестостерон. Девушки будут загорать – они ведь не знают других способов развлечься.
Хотя вот Марта любила путешествовать, когда бывала в чужой стране, и проводила в отеле минимум времени, а предпочитала такие места, где нет туристов.
Ну, а я – не Марта.
Мы заняли местечки прямо у бассейна, прямо у бортика, перед нами был и бассейн, и океан, а за спиной – бар. Конечно, мы были совсем белыми, к сожалению, сразу видно, что свежатина, но ничего – за два дня слегка загорим и станем очень красивыми ребятами.
Из-под темных очков мы оглядывали свои владения.
Рядом с нами загорала кучка итальянцев, за ними – немцы, все, как на подбор, седые – кажется, кто-то из них точно присутствовал при рождении Иисуса Христа. Нам хватило одного взгляда, чтобы понять: охотиться надо не здесь, а чуть в отдалении – там команда аниматоров налаживала аппаратуру.
У меня был отличный наблюдательный пункт. Смуглый аниматор через мегафон объявил по-испански о начале урока самбы и аквааэробики, и я возликовал: все знают, что девушки на такое летят, как мухи на мед.
Смуглый взывал в свой громкоговоритель:
– Come on, baby! Ladies, come on!
И вдруг откуда ни возьмись отовсюду посыпались девушки и попрыгали в бассейн.
– Are you ready?
– Yes! – закричали девушки.
– Serting?
– Ja!!!
– Estais listas chicas?
– Si!
И смех, аплодисменты, а плеск какой – не передать!
Мы смотрели друг на друга с невыразимым изумлением. Вода в басейне кипит, как будто кто-то запустил туда пираний.
Смуглый подает каждой цветную гнущуюся палочку из поролона и кладет ее между ног.
– Бара-бара, – смеется он, и дамы в бассейне смеются вместе с ним.
– Уно, дос, трес, ван, ту, сри, айн, цвай, драй… – кричит Смуглый и машет руками то в одну, то в другую сторону, при этом поролоновая палка ездит у него между ног. Я не могу поверить своим глазам, а дамочки в бассейне делают то же самое.
– Джамп, джамп, уно, дос, трес!
И дамочки джампуют.
Средний возраст их – семьдесят лет. А если считать со Смуглым – то шестьдесят девять лет и два месяца.