– Мы настроились, – неуверенно пообещала Яхгль. – Покой и приятие.
Как же! Обман и преувеличение, Гав это отметил дрожанием хвоста – а жалостливо потерся об руку идянки. Откуда ей-то почерпнуть покой? Но – надо. Саид давно принимает данные поврежденного мозга, он устал и нуждается в разгрузке, в опоре на знакомых и надежных. Идяне – их теперь на поддержке телепата двое – станут такой опорой, вдобавок попытаться восстановить связи и вернуть в извилины то, что из них «просыпалось» – так назвал работу Рыг. Он сам замер у дверей и мрачно давит взглядом врачей. Потому что врачи не верят в ненаучные методы Иды. Зато в способностях Рыга убеждены сполна…
– Я нащупал главное, расправил и сориентировал. Теперь пойдет в полном формате, – выдохнул Саид. – Удачно беру, хотя давность зашкаливает… Но мозг не мертвый, я вытяну. Не торопясь. Запись?
– Мр-ряу, – пообещал Гав.
Ему, морфу, доверено контролировать общее внимание и подстраивать запись. Он ведь и слова понимает, и потоки сознаний ловит, и всех присутствующих более или менее знает, это важно.
– Начальная точка формирования событийного пласта, оттуда идет срыв в сознании, – шепнул Саид, презрительно кривя губы. – Запрос на встречу от незнакомого гуманоида. Получен по открытому каналу. Частный… Пустышка.
– Пустышка, – презрительно кривя губы, процедил Билли Уэйн, еще недавно габнор с расширенными полномочиями, сейчас – обладатель временного статуса ут-габрала. Урожденный землянин. Уволен из армии США в звании капрала. Принят в габ-систему в звании рядового – габбера. Сейчас он отдыхает. Свет приглушен, настроение тоже.
Билли чует в себе невнятную, тянущую жилы маяту. Такую удобно списать на скуку: в малый габ-порт он попал прямиком из кошмарного Зу с его модными показами и шопоголиками. Перевелся достаточно давно, чтобы наладить службу, перезнакомиться с коллегами, изучить территорию, выстроить маршруты на случай внезапных угроз, пристрелять доработанный сувенирный калаш, присланный Иглем. Обдумать на досуге, что в оружии есть от исходника кроме сленгового названия и несколько искажённой формы корпуса. Еще пристрелять. Глубже изучить территорию. Снова обойти закоулки, сервисные ярусы… Набросать план инспекций на цикл вперед. Провести три учебных тревоги: больше не допустил местный габрал. Увы, он брыг, а вовсе не мурвр или там – пыр.
– Чертов идеалист, – проворчал Билли и поморщился. – Пыра мне подавай и не меньше. Во вляпался!
Тяжелый вздох. Еще бы! Он не ожидал того, во что с разгону вляпался. Он до зубовного скрежета ненавидел габ Зу и прилепленный к нему многопланетный мир торгашей, пышно изукрашенный ложными посулами и приманчивыми рекламами. Он жаждал отдохнуть, затем взяться за учебу и силовые тренировки… и попал по своему же выбору в тоскливейшее болото вселенной. Игль предупреждал: габ Зу – местечко безумное, но веселое. Сима, эта русская, тоже не одобрила перевод. Русская… кто бы ее заподозрил с первого взгляда? – а ведь психованная на всю голову, да и прицельную стрельбу освоила в считанные недели. Так вот, Сима твердила: скука доканывает злее сборища отморозков из Грибовидной туманности. Увы, Билли осознал доводы, но предпочел всех послать и упереться. Он высчитал, что отсюда через цикл сможет перейти в габ-центр, там он доучится, подаст рапорт Чаппе, надавит на Игля, вытрясет рекомендации из брыгов – и стать первым в истории универсума американцем в ранге габрала. Сможет управлять системой безопасности габа! Уроженцев невзрослых миров не производят в габралы? Это не доказано. Но будет опровергнуто! Билли скривился еще кислее.
– Пустышка, – повторил он, заново просматривая текст.
Незнакомый гуманоид просил о встрече по личному делу. Скорее всего, желал проконсультироваться по швартовке корабля нештатных параметров. Или хуже, истратил окислитель и намеревается униженно просить в долг, напирая на гуманизм и свои связи в габ-центре, а в душе надеясь на наивность человека из диких миров за барьером. Похожий фокус уже два раза пробовали провернуть. Мошенничество не свойственно взрослым расам. Но, с другой стороны, в большом галактическом стаде уж одна-то паршивая овца найдется. Только ее вылавливание и воспитание не развеет скуки.
Изучив свое кислющее настроение при помощи зеркала, Билли хмыкнул: вот до чего доводит отсутствие возможности прыгать с парашютом! Он не телепат, но оказывается, и ему нужна разгрузка. Сейчас бы с высоты пятнадцати кэ-мэ… После вторичной развертки он бы мог без маски с двадцатки прыгнуть. Почти с орбиты! Внизу синяя Земля, родная страна, формой напоминающая сердце, хотя эта русская шиза твердит – Америка походит на желудок.
– Чертовы мечты, – вздохнул Билли.
Стало проще надеть выражение непрошибаемого покоя. Добрать солидность, чуть выпятив челюсть. Еще раз полюбоваться калашом, спрятанным в прозрачный сейф типа «витрина». И выдвинуться на дежурство.
Грузовой габ-порт Офх за условные сутки переваливает из одной дыры пространства в другую массы, превышающие суммарный потенциал Солнечной системы вкупе с неизученными еще ее объектами. Увы, современный грузовик на борту не имеет водителя, экспедитора и даже киборга контроля. Он полноавтономный. Движется в режимах, закритических для живого. Длина его прыжков чудовищна. Надежность сканирования груза по прибытии и отправке железнее самого железа. Перевозки контролируют хрясы, фанатики, полагающие инструкции по грузоперевозке – молитвами… А кто возразит? Говорят, за последние пять сотен лет хрясы не теряли и малую посылочку…
Из-за хрясского фанатизма дежурство ут-габрала – это метание тигра по клетке. Он голоден до дел, а дел-то нет. Нет и не предвидится.
– Учи тактику, Билли, – сказал себе ут-габрал, стоя на пороге и тоскливо изучая коридор.
Со вздохом он сдался слабости, воровато огляделся – никого. Вернулся в каюту, добыл из сейфа калаш, спрятал под куртку и зашагал по коридору быстро, почти весело. Если любимую игрушку разобрать и собрать еще раз пять, время потянется медом, а не застынет янтарем…
Час спустя Билли сидел в кабинете на контрольном ярусе и любовно полировал калаш. Изредка отрывал взгляд от матового псевдометалла, чтобы полюбоваться крупными, в натуральную величину, объемными иллюзиями «харлеев», расставленных в иллюзорном гараже. Щурясь и поглаживая калаш, Билли предвкушал, как доломает нервы несгибаемого сун тэя и получит за неведомую услугу настоящее двухколесное сокровище. Как пригласит коварного Игля, вызвонит непоседу Симу, бесцеремонно свяжется с самими Оггой и потребует выдать на пару дней славного парня Тиля, пусть он сто раз дрюккель и военнообязанный, и на особом счету. Еще пошлет запрос двум толковым пырам-инженерам. И тому щуплому подслеповатому старику мурвру. Следует заказать банкет, сафары посодействуют. Сесть за общий стол, поднапрячься… Атака силой в дюжину мозгов продавит любой тупик. Харлей будет похож на исходник. Но, конечно, он обязан работать по-новому.
– Хотя бы локально портироваться, – мечтал Билли, помечая на будущее функционал так называемого мотоцикла. – Полет, это обязательно. Что еще? Что еще… вот же дерьмо! Откуда бы, а?
Нехотя, почти через силу он вслушался в ощущение – и не счел его ложным. Огляделся. Кивнул, окончательно признавая: запашок донимает не на шутку. Как он знает еще по земному опыту, для Билли Вэйна, сильного про-эмпата, так пахнет не упомянутый вслух продукт жизнедеятельности, а призрак грядущей беды. Поэтому время сборки калаша вдвое хуже среднего показателя за минувшую долю цикла. Он даже уронил деталь!
– Окей, дерьмо, давно не вляпывались, – оживился Билли.
Отложил калаш, погасил имитацию мотогаража. Вырастил второй стул и закинул ноги на его спинку, посвистывая и щурясь на матовое, зеленоватые стены. Ткнул пальцем в воздух, жестом формируя запрос.
– Игль?
– Это дежурный по сектору. Ваш запрос…
– Вали, дежурный. Я тебя понял. Не появлялся, да?
Билли отключил канал, обрезая ненужный ответ. Подумал, составил другу Иглю послание из одного слова – «дерьмо». Отправил, не сомневаясь с понимании намека. Снова прикрыл глаза и принялся просеивать данные по личным контактам и габу в целом, звучно принюхиваясь. Со стороны смотрелось бы дико, найдись хоть один зритель.
– Окей, – развеселился Билли, когда запах усилился. – Не пустышка?
Именно от послания незнакомого гуманоида несло во всю. До встречи оставалось два часа. Исходя из логики, гость мог прибыть на одном из трех пассажирских кораблей или на малой яхте. Если он уже находится в габе, все и того занятнее – значит, нелегал.
Билли зевнул, удобнее устроился в кресле. Со стороны казалось, что ут-габнор спит на посту. Но Билли во всю работал. Конечно, такое в два часа не провернуть. Но все же…
Сдав пост сменщику и отчитавшись, Билли покинул кабинет за полчаса до встречи и направился обычным маршрутом – обедать. Именно за едой он планировал повидать незнакомца. Вернее, он принял без возражений чужой план. И теперь шагал, просматривая снова и снова сведения о зоне питания гуманоидов, о сервисных коридорах, о работе систем экстренного оповещения.
Хозяином обеденного зала был человек. Готовил он божественно, хотя внешностью скорее напоминал грешника – жирноватый, с незначительным косоглазием и привычкой фальшиво, не по делу улыбаться.
Запах мешал думать о еде. Чертов запах так давно не навещал, что от его мощи мутило. Между тем, благополучие габа выглядело образцовым, и сеять панику на пустом месте Билли не желал. Вдруг его просто решил отравить жирный хряк из числа стажёров, дважды обозванный хряком вслух? Предположение нелепое ля взрослого мира, где гробить сослуживцев не принято,0 такие патологии сознания выявляются и корректируются в ранней стадии. И все же… и тогда это частный запах частного дела одного ут-габнора.
Вот и обеденный зал. В арке входа Билли споткнулся, с подозрением изучил носок своего левого берца. Габ-форма не предусматривает обуви типа берцев, но Билли настоял. Даже шнуровка должного вида и удобства, для дополнительной фиксации сустава. Протектор в точности армейский.