– Требую соединения с первым лицом Интры, – начинает оживать некто, по-прежнему безымянный.
– Это я. Ну, так получилось после смерти Игиолфа. Я интмайр и я на линии, что дальше? Куда будем сажать катера? Кто у вас на флагмане от габ-системы, без нейтралов такие операции смотрятся совсем криво.
– Как мертв, – голос срывается. – Это ложь!
– Прослушайте сообщение задохлого фантома, только без меня, ладно? Он таки мертв.
Отсылаю сообщение. Жду. Грисхши застроили зал колоннами так плотно, что самим негде висеть и лежать. Нехотя, со вздохами, устраняют часть красоты. Совещаются, по три раза меняют решения, ужас какие серьезные. Интересно, если они дырявят мир бесследно, пролезая от откуда угодно в куда им надо, то как они видят мир? Может, это не колонны. Если присмотреться, грисхши их стараются искривить, украсить наплывами и связать одну с другой.
– Серафима, мы получили данные о вас. Предлагаем портироваться на флагман, немедленно, – напряженным голосом просит – именно просит! – очередной безымянный имперец. – Отсылаю координаты.
– Ответ отрицательный. Ребята, чтобы было кристально внятно: я сижу под замком в главном зале, злодеи и злодейки неустановленной численности свободно шарятся по планетам. Среди злодеек есть особо одаренные симпатки. Создавая им уют, я первым движением после вступления в должность ввела тотальный ПИН протокол, с запретом на портацию вплоть до самой малой дальности. Отменять я ничего не буду. К тому же в зале со мной толпа грисхшей, до сотни, наверное. Им вы что будете втолковывать о своем флагмане?
Опять тишина. У людей, вроде, скорость реакции выше, чем у улиток. Но даже улитки дадут фору команде имперского флагмана. Пока там отсыпаются в шоке, я успеваю сообразить: а по мнению грисхшей, запредельной дальности портации не существует. Так что они, содействуя моей отправке в Утиль, не были причастны к плану убийства, даже если понимали суть портатора, как транспортного устройства.
– Вынужден поставить в известность, – чеканно выносит приговор тот же безымянный тип, – что ранее мы активировали «нову». До выхода звезды в закритический режим одна десятая доли суток. Мы намерены… вынуждены прыгать отсюда немедленно. Если вы не воспользуетесь портатором, это будет ваше решение. И ваша ответственность.
– Моя? Ах ты вонючка шишковатая!
Я вдохнула, готовясь со вкусом, многословно выдохнуть – и молча спустила пар. Нет времени на злость. На глупость тоже. Рву канал. Ставлю таймер с отсчетом времени до очередного конца света. Врубаю поиск.
– Шарпушечка, – умоляю я вселенную проникновенным шепотом.
– На месте, – сообщает напарник. – Отследил и координировал выхухливание, постоянно нахожусь в ожидании твоего сигнала.
– Макс тут? Вот хорошо… наверное. Дай мне Макса!
– В режиме маскировки связь через меня, – гордится Шарп. Щелкает и дальше вещает басом интрала. – Сима, ты обязана заняться составлением полного отчета. Мы не могли установить с тобой контакт полные сутки, находясь в звездной системе и получив предварительный короткий сигнал о склейке ярлыка. Это либо сбой технологии, либо неизвестное воздействие.
– Второе. Все пучком, Макс. Ну – со мной все ок.
– Принято. Что не отменяет написания отчета. Сейчас мы сменим дислокацию и через сто таков будем готовы к запитке энергосистем. Прошу связаться с официальными властями и уточнить, является ли допустимым изъятие в пользу Сада Тиа звездной массы, подлежащей уничтожению.
– Это целиком наша масса, вроде бы даже моя лично. А что, можем изъять? Ты слышал, империя решила нанести удар и уже в процессе.
– Мы трижды отрабатывали аврально съем малой доли энергии при блокировании плазменных аномалий, – вещает Макс и я улыбаюсь, слушая его роскошный бас. – При нынешнем, прогрессирующем непрерывно, состоянии росли и странства мы способны безопасно и без потерь изъять энергию звезды данного типа. Гораздо сложнее удержать равновесие планетарной системы, поскольку вклейка ярлыка для объекта «звезда» нами не проводилась. В перспективе сорока-пятидесяти циклов я прогнозирую рассогласование орбит и коллапс планетарной группы.
– То есть до того могу не объявлять на планетах панику и скоростную упаковку в простыни для достойной кремации?
– Да, – мрачно отзывается Макс, который не ценит шуток по серьезным вопросам. – Объявите режим непокидания мест дислокации до контактной идентификации подконтрольными мне подразделениями.
– Ты вспомнил, как лаять командами без моего позитивного влияния. Эй, тут особый случай, отправляй клонов с обнуленным гормональным фоном и сам без Зэйры ни шагу.
– Принято. За прошедшее с момента вывухливания время установлен ряд фактов, подлежащих немедленному анализу, – еще строже сказал Макс. – Отсылаю. Требую изучить безотлагательно.
– До отчета?
Он прервал связь. Значит, до. Я посмотрела в потолок, зажатый в лесу ветвящихся колонн. Позвала Ихассу и в каких-то две минуты объяснила ему, что ближняя звезда накрывается. Я краснела и стыдилась, но все же использовала термины «бздынь» и «пшик нахрен». Интеллект грисхшей, по моему мнению, огромен. Никто, даже сам Чаппа, не выудил бы информацию из моего бреда. Но Ихасса кивнул – он усвоил движение согласия! Повернулся к своим что-то сказал. По команде все нырнули. Дыр в полу не осталось, но грисхши сгинули. Лишь тот, кто первым меня встретил и решил не убивать, а выслушать – он рискнул пережить в зале и пшик, и даже полный бздынь. То ли остался в разведке, то ли не бросил меня. Верится во второе. Я предпочитаю красивые объяснения. Когда дело не касается людей, я оказывают права, пусть и не всегда.
Итак, что за срочный рапорт от строевого во гневе Макса? Читаю, балдею, вскипаю, луплю столешницу, ушибаю кулак, начинаю думать. И все это за десять секунд. У меня мозг небольшой, зато безынерционный. Уже ищу канал связи.
– Дежурный по сектору.
Игля в империи нет, что и требовалось подтвердить. Когда сун тэй на задании, за него сообщения выслушивает курсант или предпенсионный неудачник с манией секретности.
– Дежурный, я Серафима Жук, интмайр системы Интра. Требую немедленно соединить прямо с ри тэем, это вопрос чести империи и мира с целым рядом рас. Считаю до десяти, затем отсылаю данные габариусу, и тогда все станет необратимо. Ну как, шевелимся сейчас или будем всю оставшуюся жизнь привыкать грызть локти?
– Что?
– Не трать время. Отошли ему мои слова. Сразу.
Жду. Если и ри тэй – улитка, то империя в полной жопе. Раз, два, три, четыре…
– Серафима, как приятно, что вы позвонили именно мне и именно теперь, – отечески улыбается высочайший интриган.
– Я получила отчет от своего друга Макса. Он гений и он кое-что просек. Линия защищенная?
– Да.
– Опуская все «может быть» и «маловероятно, но» из его классного отчета, скажу прямо: имперские хари с длиннющими ушами были заказчиками ряда проектов, грязнейших. Думаю, в говне не только империя, но пока Макс рассмотрел именно ваши грязные уши. Самый весомый прокол идет по теме хранения мозгов с разной степенью защиты на планетах, подверженных катаклизмам… не буду уточнять. Повторюсь, у меня масса доказательств того, что империя была заказчиком у Игиолфа. Ваш флот прямо теперь намерен грохнуть управленческие планеты Интры, не считаясь с жертвами и крахом репутации людей. Вы стараетесь хотя бы так ликвидировать здешние архивы, чтобы предотвратить еще худший крах. Так?
– Не мы, – поморщился ри тэй. – Корпус сделал все, чтобы локализовать ситуацию. Нам не хватило времени.
– Ха. Стареете, герр бульдог, военные оттерли от миски с кормом, ага? Или вы слабо упирались? Не надо так смотреть. Я не самая умная, зато от ядовитого взгляда не сдохну. И еще. Я понимаю, что вы – люди. Скажу точнее: я и вы, все мы – люди, все одной крови и яд в ней тоже один. Итак, вот суть сообщения. Я готова изъять данные… совсем. Мне хочется верить, что люди не безнадежны. Это наивно, но мне так нравится. В обмен вы в минимальный срок выдавливаете из ваших резервов вот это, умноженное на десять, – я отправила список острых потребностей, который Макс составил для Сада Тиа и его аналогов еще дня три назад. – Простая сделка, дешевая для вас. Начало подачи ресурсов будет расценено мною, как признание сделки.
– До финализации работы «новы» пять минут, – поморщился ри тэй.
– Мне что, перезвонить через шесть? Могу, но не хочу. Я не намерена даром отдавать технологию нашего спасения. Может, двое суток назад я бы сдуру, от безысходности так и сделала, стремясь получить то, в отправленном списке. Но сейчас я при ресурсах. И что куда важнее: я видела Игля. Молитесь там, чтоб он выжил, иначе… Не важно. Мне противно. Вы понимали, на что обрекаете его. Вы, лично. Это аннулирует мое к вам уважение.
– Он старался именно избежать применения «новы», – поморщился ри тэй. – Сима, я просил бы вас более трезво реагировать. Эти детские вспышки эмоций…
– Игль недавно зарезал меня. Можно после воскрешения малость поблажить, – угробила я ри тэя и с наслаждением пронаблюдала, как он зеленеет. – А вот скажите: у вас была няня? Такая, ну – по найму из Интры.
– Вероятно такая, – нехотя ответил ри тэй.
– Ваши родители ее вернули, когда их говнючок подрос и перестал пачкать пеленки? Расторгли договор, да? Так это называется?
– Мы уходим от темы.
– Нет. Мы как раз пришли к ней. Вы помните свою няню. Вы прожили жизнь, длиннючую, и не задали себе вопроса, где она, как она и кто она – человек или… игрушка. Значит, у меня есть зеркальный вопрос, ри тэй: кто вы. Впредь я не готова сказать вам ни слова, пока не приду к выводу, что вы все же человек в моем эмпатском понимании, путь оно и неумное, ненаучное и вообще… дикое. Те, кто виновен в униженном состоянии Тиа и ей подобных, будут до последнего урода включены в черный список, мой личный. Ни слова их, ни мига внимания. Отбой.
Я оборвала связь и отвернулась от стола. Ну прет меня, ну горожу то, о чем может и пожалею, а может и нет. Позже станет видно. А пока Ихасса рядом и следит за движениями с растущим интересом. Попробовал повторять жесты. Тронул кончиком щупальца мое колено. Замер, когда я стала смотреть на него. Жестом показал ком – пожалуй, это шкуры. Зашипел, сомневаясь, что получится объяснить. Показал снова ком, гораздо больше. Показал плоскости вокруг кома, а затем щупальцем нацарапал в воздухе «мы». Изобразил, как толкает ящик, тот удаляется… Все, сник.