Зина работала в Лименде, в швейной мастерской. По выходным они встречались. Зине он нравился, с ним было интересно. Николай бережно относился к своей подруге, она чувствовала его внимание и любовь. Шло к тому, что рано или поздно молодые сыграют свадьбу. Но судьба распорядилась по-своему.
На дне рождения приятеля Николай познакомился с девушкой. Выпили, и он посватался к новой знакомой. Зина, узнав об измене любимого, сильно переживала.
Она стала реже бывать в деревне, но в один из её приездов домой к ней приехал свататься Владимир из села Козьмино. Она отказалась выходить за него замуж, он ей не нравился. Да и не могла она представить рядом с собой никого, кроме Николая.
Володя уехал ни с чем, но не терял надежды, что сможет понравиться девушке. Он вновь и вновь приезжал к Зине, но получал отказ. Родители убеждали дочь выйти замуж за Владимира. Основной их довод – жених при должности, работал мастером в строительном отделении Гулжелдорстроя на одном из объектов строящейся станции. Живут в достатке, да и восемнадцать ей исполнилось, а в семье у Зины кроме старшей Нины, что была замужем, ещё три младших сестры и брат.
В конце концов Зина согласилась, считая, что делает это назло Николаю. Знала, что он по-прежнему её любит.
Не раз Николай приходил, просил прощения и каялся. Обещал развестись с женой, но Зина не принимала покаяния, и, получив от ворот поворот, он в очередной раз уходил ни с чем.
Первый день свадьбы по традиции проводили в доме невесты, второй день – у жениха.
Свадьба была в самом разгаре, когда в избу зашёл Николай. Он был пьян, прошёл к столу и сел напротив молодых. Володя занервничал:
– Уходи, Никола, не срами нас.
Николай пристально смотрел на невесту. Зина покраснела и закрыла лицо фатой. Ей было стыдно за бывшего друга.
Подошёл Николай Дмитриевич – отец Зины. Он положил руку на плечо несостоявшемуся зятю и сказал:
– Знаешь что, Николай Иванович, у тебя было время и возможность взять Зину в жёны, но ты выбрал другую, а потому я тебя очень прошу – не тереби душу моей дочери и не мешай им!
– Эх, Колька, Колька, такую девицу потерял! Я бы Зинку из ковша выпил! – сказал стоявший рядом отец Николая, гулявший на свадьбе, и, взяв сына под руку, повёл к выходу.
Гулянье продолжалось. Гармонист играл «Барабушку». Гости веселились, плясали и пили, а любопытные наблюдали за происходящим. Жених сидел за столом и исподлобья смотрел на гуляющих. Он затаил обиду на молодую жену. Зина хотела только одного – быстрее уйти со свадьбы. Ей был очень неприятен поступок Николая и было обидно, что муж видит в этом её вину. Вскоре молодые ушли.
В доме Александры Игнатьевны – мачехи Николая Дмитриевича, молодожёнам была приготовлена постель. Добрая хрупкая старушка воспитывала Зининого отца с раннего детства, после того как родная мать утонула в Вычегде при сплаве леса, а его отец, Дмитрий Алексеевич, женился во второй раз.
Александра Игнатьевна, как и большинство русских женщин, хватила лиха. Тяжёлый крестьянский труд. Родила четверых детей, воспитывала своих кровиночек с надеждой на устроенную старость. Но рано овдовела, затем умерли два сына.
Война забрала и последнюю надежду, двух сыновей – Власа и Серафима. Бабушка – так Зина звала её, проводила молодых в летнюю избу, где была приготовлена кровать для брачной ночи.
Володя огляделся. Постель с пышными подушками на пуховой перине, застеленная белоснежным бельём, выглядела в полумраке таинственно и притягивала к себе чистотой.
Он посмотрел на Зину: повернувшись спиной, она стояла у окна. Володя почувствовал, как его тело наливается тёплой истомой, благодатной живой водицей проникая во все поры молодого здорового организма, разливаясь желанием воссоединиться с женской плотью.
Он сделал шаг в её сторону, но вдруг перед глазами встала свадебная сцена с Николаем, который страстным взглядом смотрел на его молодую жену. В глазах потемнело, его обдало жутким холодом, охватил озноб. Он даже испугался, потому что испытал подобное ощущение на фронте, когда, раненный и контуженный, придя в сознание, увидел над собой двух немецких солдат, один из которых тыкал его стволом винтовки в грудь.
Желания разлетелись, словно разбитая вдребезги бутылка. Он быстро разделся и лёг в благоухающую травами постель.
Зина смотрела в окно: в сумерках июльской ночи она видела деревенские избы, засеянное рожью поле и редкие звёзды на серо-синем небосклоне.
Она очень хотела спать, но боялась лечь в постель к мужчине и никак не могла осознать, что уже замужем. Молодой муж засопел. Зина сняла свадебное платье, надела ночную рубашку и осторожно прилегла на край кровати, боясь разбудить супруга. Уставшая, пережившая трудный день, она тут же заснула. Так прошла её первая брачная ночь.
На следующий день молодые направились в родительский дом мужа. Розовое платье, сшитое из трофейного шёлка, очень шло Зине. Она пыталась заговорить с мужем, но Володя был угрюм и не желал общаться с женой. Её раздражало его поведение, но она не показывала виду, стараясь быть весёлой и жизнерадостной. Гости встретили молодых поздравлениями, после чего наполнили стаканы водкой и закричали:
– Горько! Горько! Горько!
Целоваться Зине не хотелось, но она пересилила себя. Улыбаясь, встала перед гостями, громко требовавшими принародного поцелуя, закрепляющего союз молодожёнов.
Муж продолжал сидеть. Её красивое лицо пошло пятнами, а затем стало красным.
– Не буду я целоваться при всех! – категорически заявил Володя, не поднимаясь с места.
Никакие уговоры гостей не действовали на молодого супруга, он был непреклонен. Зина готова была провалиться сквозь землю, мысли мелькали одна за другой: «Что подумают люди? Что я не девица? Бежать?» Она стала присматривать место и думать, как и куда ей лучше выбежать, чтобы её не остановили.
«Зинка, не выходи замуж за Володьку, он тебе не пара», – вспомнила она слова друга детства Саньки Пронюшкина.
Её взгляд остановился на сидящих за столом родителях. Отец перехватил взгляд дочери и, похоже, понял, на что она решилась. Николай Дмитриевич поднялся из-за стола и, стараясь смягчить возникшую неловкость, попытался перевести всё в шутку. Зина не слышала отца, мысли путались в голове: «Родители поистратились, готовясь к свадьбе. Тятя совсем больной вернулся с войны. Что будет, если я убегу?» Эти мысли остудили её пыл. Она села на место и еле сдерживала слёзы, боясь показать слабость.
«Ну ладно, Володюшка, ты ещё пожалеешь об этом!» – подумала молодая жена, осознавая, что наступает другая жизнь.
Не так, как у всех, началась замужняя жизнь у Зины. Не простив мужу унижения, она не подпускала его к себе около месяца. Володя добивался её, нервничал, умолял, но молодая жена не давала ему овладеть собой. Зина очень переживала, не понимая, как будет жить с этим человеком.
Николай Дмитриевич, видя терзания дочери, жалел её, пытался поговорить, успокоить. Как-то раз они ставили зарод. Отец снизу подавал сено вилами, а дочь стояла наверху стога и укладывала. Работала она быстро, умело, молча распределяя охапки. Отец любовался сноровкой дочери, и она это чувствовала. Когда закончили метать, Зина спустилась со стога, упала на землю и зарыдала. Она дала волю слезам, а отец сидел рядом, гладил её, как в детстве, давая выплакаться дочери, и в конце концов сказал:
– Ну что, Зинушка, не любишь, не можешь принять его, уходи! Мы с матерью примем тебя.
Зина ещё громче зарыдала, потом встала на колени, вытерла слёзы и дрожащим голосом сказала:
– И куда я, тятя, пойду? Кому беглянка нужна? Что люди скажут? Кому я буду объяснять и доказывать, что после месяца замужества я девицей осталась?
Она встала и пошла к ушату с водой. Умылась, вытерлась висевшим на скобе полотенцем и пошла в избу.
Вспоминая своё недалёкое прошлое, Зина подошла к двухквартирному дому. В небольшой трёхкомнатной квартире две комнаты занимала Зина с семьёй и приехавшая нянчиться с внуком свекровь. В третьей жили недавно освободившиеся из заключения двое мужчин, работавшие бухгалтерами на одном из предприятий станции. Отношения у невестки со свекровью сложились доброжелательные.
Мария Михайловна относилась к снохе по-матерински, а Зина отвечала взаимностью этой уже немолодой и мудрой женщине. Свекровь с внуком на руках встретила сноху. Увидев мамочку, сын, весело повизгивая, запрыгал и замахал ручонками. Лёне было больше двух лет, но любящая бабушка баловала внука и носила на руках.
Зина покормила сына и стала обряжаться[24]. Приготовила ужин, наносила с реки воды для стирки. С водой в посёлке было плохо. Воду для питья развозил на лошади, запряжённой в телегу с большой деревянной бочкой, заключённый-бесконвойник. Для других хозяйственных нужд воду носили с реки из-под угора, а зимой возили на санках от водонапорной башни.
Носить вёдра с водой было тяжело, а стирать приходилось часто. Володя был скуповат и везде пытался урвать копеечку, а потому, кроме своего белья, приходилось стирать и соседские мужские порты.
Несмотря на возрастающую неприязнь к мужу, Зина оставалась послушной женой.
Она не любила Володю и, возможно, потому отрицательно воспринимала его действия и поступки. Муж любил прихвастнуть, показывая на людях свою значимость, что очень стесняло Зину. Не нравилась в муже скупость, переходящая в жадность. Получая хороший продовольственный спецпаёк, он тем не менее ограничивал семью в еде. Продавал так называемые излишки на сторону. Все деньги, до копейки, хранил у себя, а если выдавал на расходы, то требовал отчёта. Всё это тяготило Зину, выросшую в семье с другими порядками. Но, как гласит северная поговорка, в каждой избушке свои бобушки. Так проходили дни и месяцы на работе и дома.
Выйдя из бухгалтерии, Иван направился в каптёрку. Он только что увидел молодую женщину, которая не оставила его равнодушным. Его сердце учащённо билось, а все мысли были только о ней. Симпатичная, с густыми чёрными, слегка вьющимися волосами, добрым и немного грустным взглядом, Зина понравилась ему. Иван решил обязательно с ней познакомиться. Придя к себе, он разжёг керогаз, поставил чайник и взял книгу. Прочитал страницу и отложил: мысли были заняты незнакомкой. Иван давно не испытывал такого смешанного чувства восторга и тревоги одновременно. В груди как будто что-то сжималось и затрудняло дыхание.