л куда-нибудь подальше, чтобы скрыть их от матери и сестер.
После смерти отца Джаясекара хотел бросить учебу, но этому решительно воспротивилась мать: ведь отец всегда мечтал, что его сын по крайней мере окончит колледж. Об университете теперь не могло быть и речи, но колледж нужно было закончить обязательно. И не только из уважения к памяти отца, но чтобы найти хоть какую-нибудь работу, так как участок земли, который у них был, в будущем никак их всех не прокормит. Из этих же соображений было решено, что и старшая сестра должна учиться дальше, а дом и земельный участок следует оставить младшей сестре. Как только Джаясекара окончил колледж и устроился на работу, он принялся помогать старшей сестре, которой удалось закончить университет в Перадении. Закончить-то университет она закончила, а вот работы долгое время найти не могла. Однажды какой-то человек, близко знакомый с депутатом парламента от их округа, предложил за пятьсот рупий устроить сестру на работу. Однако Джаясекару это возмутило. «Если наши политики потеряли и честь, и совесть, то хоть мы, простые люди, в их плутнях участвовать не будем», — твердо заявил Джаясекара и заставил домашних со своим мнением считаться.
Старшая сестра только через два года устроилась на работу в банке, вскоре после этого вышла замуж за работавшего там же клерка и через полгода вместе с мужем переехала в Тринкомали. По-видимому, она затаила-таки обиду на Джаясекару: писала ему крайне редко и после переезда в Тринкомали впервые встретилась с ним только на похоронах матери. Тогда они с мужем приехали в деревню на новеньком мотоцикле «судзуки», и сестра сунула Джаясекаре, который оплатил все расходы по похоронам, только триста рупий, посетовав на тяжелые времена и безденежье.
Младшая сестра продолжала жить в деревне. Она вышла замуж за простого крестьянского парня и вместе с ним вела нелегкую борьбу за существование. Тяжелый крестьянский труд преждевременно состарил ее, но она по-прежнему была доброй и приветливой и жила счастливо со своим мужем Пиядасой. Впрочем, Джаясекаре иногда казалось, что она умело делала вид, будто довольна своей судьбой.
Старшая сестра Джаясекары в конце концов нашла работу. А сколько университетских друзей Амарасили остались безработными! Как по-разному складываются их судьбы! Как-то к ним зашли Джинадаса и Сирисена. В студенческие годы они вместе со своим товарищем Джаясири организовали марксистско-ленинский дискуссионный кружок. Амарасили часто приходила на его заседания. Ей нравились та убежденность, искренность и последовательность, с какими рассматривались самые различные явления общественной жизни — литература, борьба профсоюзов, международные проблемы. Однако Амарасили происходила из сравнительно состоятельной семьи и поэтому имела смутное представление о тех проблемах, которые волнуют простых людей, и многое из того, что вызывало жаркие споры, было ей просто непонятно.
После окончания университета, как рассказали Джинадаса и Сирисена, Джаясири быстро распрощался со своими студенческими увлечениями. Он получил должность клерка в Ратнапуре и начал помимо всего прочего спекулировать драгоценными камнями. Через некоторое время он стал обладателем вполне приличного состояния, вступил в одну буржуазную партию и активно участвовал на ее стороне в предвыборной кампании. Теперь он был секретарем одного из министров.
— То, что такой слизняк, как Джаясири, переметнулся в другой лагерь, ровным счетом ни о чем не говорит, — сказал в заключение Джинадаса. — Положение в развитых капиталистических странах убедительно свидетельствует и том, что капитализм не в состоянии обеспечить сносные условия жизни для трудящихся. Постоянно растет число безработных. Реальная заработная плата падает. Все большее число крестьян разоряется. Но наступит день, когда трудящиеся, объединившись, прогонят эксплуататоров и наладят новую жизнь. А что Джаясири? Вначале он соблазнился деньгами, и ему удалось их заработать. Потом ему потребовалась власть, чтобы защищать добытое. Узкие, эгоистические соображения скрыли от него неумолимый ход истории и вытравили прежние убеждения.
Амарасили тут же отметила про себя, что Джаясири занимает сейчас значительное положение. Если обратиться к нему с просьбой помочь получить работу, то он наверняка поможет, тем более что в студенческие годы она ему нравилась и он пытался даже ухаживать за ней. Однако когда она поделилась своими мыслями с Джаясекарой, то вначале поддержки у него не нашла.
— До сих пор мы жили на мой заработок, проживем как-нибудь и дальше, — возразил Джаясекара. Ему было неприятно просить об одолжении такого человека, как Джаясири.
— Прожить-то проживем. Но ты ведь сам видишь, как трудно нам приходится, — принялась мягко уговаривать мужа Амарасили. — Денег хватает только на еду. Мне тебя жалко. Забросил учебу и вечно мечешься в поисках дополнительного заработка.
Вначале Джаясекара никак не поддавался на ее уговоры, но в конце концов сдался и даже согласился пойти вместе с Амарасили, когда та, позвонив Джаясири, договорилась с ним о встрече. Когда Джаясекара вместе с Амарасили переступил порог приемной министра, им овладели робость и смущение — никогда прежде ему не приходилось видеть ничего подобного. Пол был покрыт роскошными толстыми коврами. Перед дверью, ведущей в кабинет министра, застыли двое полицейских. Чиновники и посетители были одеты так, словно собрались на праздник, и Джаясекаре стало стыдно за свой более чем скромный костюм. Он украдкой взглянул на Амарасили — у нее тоже был смущенный и растерянный вид. Перед ними вырос чиновник, ведавший приемом посетителей. Джаясекара объяснил ему цель их прихода. Чиновник тут же позвонил Джаясири, а затем, проводив их к кабинету, распахнул дверь и пригласил войти. Джаясири говорил по телефону. Он небрежно кивнул Джаясекаре и Амарасили и махнул рукой в сторону стоявших у стола стульев. Джаясекара и Амарасили сели напротив друг друга, а Джаясири все говорил и говорил по телефону. Он сидел вполоборота к столу, закинув ногу на ногу и откинувшись на спинку вращающеюся кресла так, что его лицо было обращено к потолку. Положив трубку, он, не обращая внимания на посетителей, нажал на кнопку электрического звонка. Затем передал проскользнувшей в кабинет секретарше какую-то папку со словами:
— Немедленно отнесите министру.
И лишь после этого повернулся к Джаясекаре и Амарасили и, изобразив на своем лице приветливую улыбку, осведомился:
— Ну, так чем я могу быть вам полезен?
Однако прежде, чем Амарасили успела что-нибудь сказать, зазвонил телефон.
— Ни минуты покоя, — пожаловался Джаясири и, притворно вздохнув, снял трубку. — Конечно, я уже доложил министру, — принялся он уверять невидимого собеседника. — Если я обещал, можете не сомневаться — все будет сделано. Безусловно. Безусловно.
Когда наконец Амарасили изложила свою просьбу, Джаясири важно кивнул головой и сказал:
— Для меня это не составит никакого труда. Только вам нужно будет повидать министра — он сам принимает решения по таким вопросам. Сначала я зайду к нему один, а уж потом мы пойдем все вместе.
Джаясири вышел, и примерно через пятнадцать минут пришла секретарша и пригласила Джаясекару и Амарасили пройти в кабинет министра. Министр окинул Амарасили оценивающим взглядом и принялся расспрашивать ее о том, какое учебное заведение она окончила, по каким предметам специализировалась, где живет.
— А партийную карточку вы принесли? — закончил министр свои расспросы.
Джаясекара догадался, что речь идет об удостоверении члена партии, к которой принадлежал сам министр.
— Какую карточку? — в недоумении спросила Амарасили — смысл последнего вопроса министра до нее не дошел.
— Джаясири, эти люди помогали нашей партии на выборах? — Вопрос министра прозвучал очень сурово.
— Думаю, что да. — Джаясири смутился и начал усиленно подмигивать Джаясекаре.
— Надо не думать, а знать наверняка, — отрезал министр. — Вам придется принести письмо с рекомендацией от депутата, которым избран в парламент от вашего округа, — продолжал он, обращаясь к Амарасили.
— Депутат вряд ли даст мне такое письмо, — упавшим голосом сказала Амарасили.
— Что же он, не знает людей, которые нам помогают?
— Ни я, ни моя жена ничем не помогали вашему депутату на выборах, — вступил в разговор Джаясекара. — И без рекомендации депутата ясно, что у моей жены есть все основания, чтобы получить работу.
— Ах так! Уж не думаете ли вы, что мы отблагодарили всех своих сторонников и теперь устраиваем на работу кого ни попадя? — Голос министра был полон сарказма. — И потом, — продолжал он, — в первую очередь мы должны предоставлять работу незамужним, а вы замужем, и вас должен обеспечивать муж, — закончил министр, бросив иронический взгляд в сторону Джаясекары.
— Сар, может быть, у вас все же есть возможность предоставить мне работу, — со слезами в голосе попросила Амарасили. — Это нам очень бы помогло.
— Я предоставляю работу только тем, кто приносит письма от депутатов. — И министр углубился в какие-то бумаги на столе, давая понять, что разговор окончен.
Джаясири торопливо распрощался с ними у дверей кабинета министра.
— У меня есть одно срочное дело, — пояснил он.
— Неужели нельзя было сказать, что мы голосовали за депутата от партии министра? — упрекнула мужа Амарасили, когда они вышли на улицу.
— Незачем унижаться и говорить, чего не было, — возразил Джаясекара. — Честное правительство предоставляет работу всем, а не делает это в виде одолжения только для тех, кто его поддерживает.
— Теперь уж мне работы не получить, — вздохнула Амарасили.
— Ничего страшного. Может, оно даже к лучшему. Если бы ты пошла работать, то пришлось бы искать няню для сына. А кто будет заботиться о ребенке лучше, чем мать? А я худо-бедно смогу вас обеспечить. У меня почти все время есть сверхурочная работа. Да еще беру работу у Ратнаяки. В удачные месяцы до трехсот рупий зарабатываю. А ты ведь у меня экономная хозяюшка, так что продержимся. — Джаясекара ласково сжал руку Амарасили.