— Ах, вот как. — Я кивнул вроде как с пониманием. Однако сарказма моего мог не заметить разве что только слепой и глухой одновременно. — А что такое простая человеческая порядочность, вам, я так понимаю, неизвестно?
— Я должна знать, с кем мне предстоит работать, — сказала Лоя.
— Да-а? — произнес я с придыханием. — Полагаю, после прочтения моего досье у тебя сложилось обо мне законченное мнение?
— По крайней мере когда ты попросил меня обновить подборку дисков, я знала, что тебе нужно, — изящно парировала Лоя.
И, черт возьми, в этом она была права. Даже как-то сразу спорить расхотелось. В конце концов, ну что такое досье? В нем может быть написано, какую музыку я слушаю, какую еду предпочитаю, когда обычно ложусь спать и во сколько встаю, когда последний раз был у дантиста и сколько денег потратил на пиво в двухтысячном году. В досье могло быть все, что угодно, любая информация, имеющая то или иное отношение к личности Дмитрия Алексеевича Каштакова. Но в нем не было и быть не могло главного — меня самого. Потому что никто не знает, что я собой представляю на самом деле. В том числе и я сам. Вы будете смеяться, но я до, сих пор уверен, что главная страница в книге моей судьбы еще не написана.
Гамигин взял кофейник и наполнил стоявшие на столе чашки, каждую чуть больше, чем наполовину. Закончив эту процедуру, демон оказался у меня за спиной. Секунду помедлив, он положил руку мне на плечо:
— Я давно собирался тебе сказать, Дима…
Увы, я так и не узнал, что так давно хотел сказать мне Анс, потому что его прервала трель телефонного звонка. Взглянув на дисплей, я нажал кнопку приема звонка.
— Слушаю тебя, Антоша… Сделал?… — Я посмотрел на часы. — На две минуты раньше срока… Нет, не шучу… Да, слушаю… — Я перевернул лист с распечаткой чистой стороной вверх, взглядом поискал на столе авторучку. Быстро сообразив, в чем дело, Лоя сунула мне между пальцев остро заточенный карандаш. — Записываю… Так… Так… Ага… Понял… — Я быстро записывал то, что говорил Антоша. Склонившись надо мной, Гамигин следил взглядом за бегающим по бумаге кончиком грифеля. Сидевшая по другую сторону стола демоница с трудом подавляла в себе желание приподняться, чтобы тоже увидеть мои записи. — Благодарю за службу, Антоша! — Я припечатал карандаш к столу поверх исписанной бумаги. — Бейсболка за мной… Да, помню, с эмблемой «Челси»… Передам при случае… Антоша, я тебя когда-нибудь подводил?… Ну так о чем речь?… Хорошо… Еще раз, спасибо, Антоша. Всего доброго… Конечно, позвоню.
Я нажал кнопку отбоя, положил телефон на стол и посмотрел на Лою взглядом волка, приметившего на лужку отбившуюся от стада овечку.
— Антоша честно заработал свою бейсболку.
Лоя слегка оттопырила нижнюю губу, как будто собиралась фыркнуть. Но не издала ни звука.
Я обернулся и через плечо посмотрел на Гамигина, который видел, что было написано на обороте распечатки.
— Ну как? Стоило это того, чтобы нарушить закон?
— Впечатляет, — не споря с очевидным, демон все же ушел от прямого ответа.
Я смахнул с листа карандаш и с выражением зачитал:
— Машина была взята напрокат Абахиром Мармабаевым, гражданином Казахстана, прибывшим в Московию в этот же день, тринадцатого апреля, по туристической визе. Договор оформил на неделю. Расплатился кредиткой «Москоу-банк». Остановился, между прочим, на частной квартире по адресу: Минская улица, дом девятнадцать, квартира сто сорок пять.
Я сделал паузу. Мне хотелось знать, что скажет на это Лоя.
— Ну и что? — небрежно дернула плечиком демоница.
Собственно, ничего иного я и не ожидал.
— Ну и что? — Я положил бумагу на стол и прикрыл ее сверху ладонью: — А не кажется ли тебе странным, что гражданин Казахстана, прибывший в Московию как турист, останавливается не в гостинице, а на частной квартире? И вместо того, чтобы любоваться красотами Кремля и наслаждаться изобилием Торгового Двора, следит за перемещениями по городу двух агентов Службы специальных расследований Сатаны?
— Странно, — вынуждена была согласиться Розье. Но после этого она еще сочла нужным добавить: — жизни вообще много чего странного.
Я ждал, что она еще скажет.
— Что? — Лоя перевела удивленный взгляд с меня на стоявшего у меня за спиной Гамигина. — Предлагаете вломиться в квартиру к этому Мармабаеву, связать и допросить с пристрастием гостя Московии?
— Ну, откуда, — я протянул вперед руку с открытой ладонью, — откуда у молодой красивой девушки такие дикие представления о методах оперативно-розыскной работы? Есть же множество других способов узнать все, что нужно, о господине Мармабаеве и о том, зачем он прибыл в Московию!
Лоя обиженно поджала губы.
— Например?
— Например…
Зазвонил телефон. Я посмотрел на дисплей Номер телефона, с которого был сделан вызов, не определился.
— Вот как раз один из тех способов, о которых я собирался рассказать. — Я взял телефон в руку. — Что бы ни произошло, прошу соблюдать тишину, — трагическим полушепотом предупредил я демонов. После чего нажал кнопку приема звонка: — Здравствуйте, господин подполковник.
— Ни ерничай, Каштаков, — ответил мне ворчливый голос подполковника НКГБ Малинина. — Прекрасно ведь знаешь, что в Московии восстановлено старое обращение к старшему по чину.
— Честное слово, не слышал. Это как же? Братан?
— Товарищ, Каштаков. Товарищ!
— Понял, товарищ подполковник.
— К тому же я уже полковник.
— Поздравляю, товарищ полковник! — Восхищение мое прозвучало почти искренне. — Честно говоря, не ожидал, что вы так быстро получите повышение по службе после того, как провалили последнее задание.
— Ты Пастернака любишь, Каштаков?
— Пастернака? — растерялся я.
— Поэта Пастернака. Бориса.
— А… Ну…
— Так «а» или «ну», Каштаков?
Что и говорить, умел полковник Малинин загнать собеседника в угол. Всего пара ни к чему не обязывающих вопросов, и я уже начинаю блеять в ответ что-то невнятное. Да, старая школа. Или это я форму потерял?
— Не сказать, что люблю, товарищ полковник, но читал.
— Так что говорил великий московитский поэт по сему поводу?
Ну, прямо экзаменатор!
А я, как студент, не рассчитывающий на оценку выше трех баллов, растерянно мямлю:
— О чем, товарищ полковник?
— Двойка, Каштаков, — безнадежно вздохнул Малинин. Во как! Оказывается я даже на тройку не вытянул. — «Но пораженье от победы ты сам не должен отличать». Так писал поэт Борис Пастернак. А я бы от себя к этому добавил, что весь фокус в том, как подать информацию начальству. Врубаешься, Каштаков?
— Гениально, — согласился я исключительно из дипломатических соображений.
— Одним словом, зла я на тебя, Каштаков, не держу…
Это ж надо! Можно подумать, это не меня, а его, тогда еще подполковника НКГБ, с продырявленной шкурой, едва живого в Ад привезли! Ну, гад! А еще про Пастернака мне рассказывает!
— …Если бы не та дурацкая история, в которую я по твоей милости оказался втянут, — продолжал между тем как ни в чем не бывало полковник, — я бы очередной звездочки еще годик-другой подождал. Мини-диски с информацией о финансовых махинациях с использованием банка Нелидии оказались очень кстати.
Надо же, какие фортеля порой выкидывает судьба. Я-то полагал, что крепко подставил Малинина с этими мини-дисками…
— Ну что, Каштаков, какие у тебя для меня новости?
Я, как психоаналитик, повторяю конец последней фразы собеседника:
— Новости?
Малинин коротко усмехнулся:
— Хочешь сказать, что просто так оставил Власенко свою визитку?
Нет, конечно, я на то и рассчитывал, что визитка попадет в НКГБ. Только не думал, что это произойдет так быстро.
— Да, и что это за фигня, Каштаков, — «Бельфегор, младший»?
— Оптовая торговля изделиями из адской кожи.
— Ох, не парь мне мозги, Каштаков. — Я почти воочию увидел, какую физиономию состроил при этом полковник Малинин. — А то я тебя не знаю. Ну, какой, скажи на милость, из тебя консультант!
Я все же сделал робкую попытку поддержать свое реноме:
— А что?
— А ничего. Не затем ты явился в Московию, чтобы Бельфегора консультировать. Пусть он даже самый младший.
Вот и весь сказ.
Прикрыв микрофон ладонью, я смущенно кашлянул:
— Нужно встретиться.
— Пивом хочешь угостить? — усмехнулся Малинин.
— Можно и пивом.
— Так я ж пиво не пью.
Дурацкий армейский юмор.
— Поговорить нужно.
— А мы что сейчас делаем?
— Нетелефонный разговор.
— Да ну?
Я молчу. Малинин тоже молчит.
— Каштаков, я, между прочим, полковник НКГБ, — решил напомнить мне Малинин.
— А я консультант фирмы «Бельфегор, младший», — ответил я ему веско.
На другом конце линии тишина — Малинин снова задумался.
— Хорошо. Через сорок пять минут возле памятника героям Плевны.
Он даже спрашивать не стал, успею ли я добраться, просто дал отбой.
Глава 9ВОЗЛЕ КИРИЛЛА И МЕФОДИЯ
Я отказался от предложения Гамигина отвезти меня к месту встречи. Полковник Малинин знал, что я работаю на демонов, но, надеюсь, пока еще не подозревал о моем нынешнем статусе в Службе специальных расследований Сатаны. И все же я не хотел показываться ему на глаза в компании черта. В конце концов, нужно уважать принципы человека, особенно если рассчитываешь договариваться с ним о сотрудничестве, которое обещает оказаться взаимовыгодным, но при этом не подлежит афишированию.
Неподалеку от дома я остановил неказистую «Вольво», весь внешний вид и бледно-зеленая окраска которой не говорили даже, а вопили о том, что собрана машина на бывшем Автомобильном заводе имени Ленинского комсомола, нынче находящемся под управлением тех самых бывших комсомольцев. Карма у них видно, такая, у комсомольцев, — за какое дело ни возьмутся, наработают такого, что руки оторвать мало. То дорогу из ниоткуда в никуда вымостят, то, вот, пожалуйста, «Вольво», надсадно пыхтящая и лязгающая всеми своими железками, что твой старенький «Москвич».