— И два свободных дня тебе тоже не нужны?
Вопрос демоницы несколько охладил мой пыл.
— Что ты предлагаешь? — Я оперся ладонями о стол.
— У меня возникло подозрение, что, общаясь с «назарами», Зифул подцепил неизвестную вирусную инфекцию. Поэтому для всей нашей группы я объявляю карантин. Сегодня я отправлю взятые у Зифула пробы в нашу лабораторию. Завтра к вечеру, в крайнем случае послезавтра утром придет ответ, что мои опасения не подтвердились. И тогда уж нам точно придется вернуться.
До чего же переменчивым бывает порой настроение. Как погода в мае. Я почувствовал, как мои губы сами собой расплываются в счастливой улыбке.
— Лоя, ты прелесть.
— Я знаю, — улыбнулась рыжая.
— Анс?
— Я готов.
Уже в дверях я обернулся.
— Почему ты так поступаешь? — спросил я у Лои.
— Сам подумай, — загадочно улыбнулась демоница.
У меня был вариант ответа, который меня очень даже устраивал. Но я не стал его озвучивать. Всему свое время.
Глава 15АНТОША
Я даже не стал пытаться звонить в дверь Антошиной квартиры. Что толку? В десять утра Антоша спал, как сурок, зашторив окна и обрубив все средства связи с внешним миром, включая дверной звонок. Конечно, можно было попробовать постучаться. Но, боюсь, нам скорее ответили бы соседи, нежели заключивший бессрочный договор с Морфеем хакер.
— Ты что, с ума сошел? — зашипел на меня Гамигин, когда я засунул отмычку в первый замок Антошиной квартиры.
— Все в порядке, — тихо ответил я.
Щелк— шелк…
Первый замок открыт.
Я перешел ко второму.
— Ты понимаешь, что с юридической точки зрения осуществляешь взлом квартиры?
Я устало вздохнул, вот же неймется черту.
— Прежде Антоша всегда оставлял мне ключи от своей квартиры. — Щелк. Открыт второй замок. — Так, на всякий пожарный.
— Но сейчас-то их у тебя нет?
— Чего?
— Ключей.
— А это, по-твоему, что? — Я показал Ансу отмычки.
Демон озадаченно сдвинул брови к переносице.
А я тем временем принялся за третий, последний замок.
Щелк— щелк-щелк…
— Мы можем напугать хозяина. — Это был последний и, надо сказать, весьма хлипкий аргумент, который смог привести Гамигин.
— Антоша не из пугливых.
Щелк.
Я осторожно приоткрыл дверь. По счастью, цепочки на двери не было — кусачки я не прихватил.
— Заходи, — махнул я рукой Гамигину.
Пропустив демона в полутемную прихожую, я осторожно, стараясь не производить лишних звуков, прикрыл дверь и запер все три замка. Антоша, как всякий нормальный хакер, был отчасти параноиком, но при этом, понятия не имея о современных системах безопасности, по старинке считал замки самой надежной защитой от вторжения непрошеных гостей.
Кинув шляпу на прибитые к стене лосиные рога, богато декорированные разноцветными бейсболками и Длинными, свисавшими до самого пола шарфами, я достал из галошницы две пары растоптанных шлепанцев — себе и Гамигину. Переобувшись, мы прошли в единственную, но зато очень большую комнату.
В комнате было жарко и душно. Пахло потом и нестираными носками. Хорошо еще, что Антоша не курил. Вообще-то прежде он курил, но бросил, когда понял, насколько это вредно для компьютеров. Окно закрывали не шторы, а жалюзи — обнова, которой раньше в квартире Антоши не было. Рядом с окном стоял стол с желтым пластиковым покрытием. На столе три плоских монитора, один трехмерный экран и два вскрытых процессорных блока. В обоих, судя по доносящимся из их разверстых чрев негромким стрекочущим звукам и помигивающим индикаторам, протекала какая-то тайная, скрытая от глаз людских жизнь. Еще три процессорных блока занимали стойку слева от стола. Справа на трехъярусной этажерке стояли принтер, сканер, жесткодисковый накопитель памяти и еще какое-то оборудование, название которого я если и знал, то забыл, а о назначении так и вовсе не имел ни малейшего представления. Круглый обеденный стол был застлан потертой на сгибах клеенкой с красочными картинками, иллюстрирующими бурную жизнь легендарного Джеймса Бонда. Часть картинок была скрыта тремя пустыми коробками из-под пиццы, вложенными одна в одну, двумя большими чайными кружками и пустым пакетом с надписью «Куриные окорочка в панировке». У противоположной стены стояли два плоских шкафа — двухдверный платяной и книжный с застекленными полками. Вот только место книг занимали коробки с чипами и мини-дисками, неопрятные пачки бумаг и подшивки пожелтевших газет.
Наиболее примечательным предметом интерьера являлось старое черное пианино с двумя канделябрами, закрепленными на передней крышке. Играть Антоша не умел. Пианино досталось ему по наследству от какой-то дальней родственницы. Затащить его в квартиру на третьем этаже по узкой лестнице — грузового лифта в доме не было — стоило Антоше немалых усилий. Совершив этот почти немыслимый подвиг, он понял, что уже никогда не расстанется с этим черным ящиком.
На пианино стояла розовая полупрозрачная вазочка с пятью засохшими цветами. На стене за вазочкой висел вставленный в застекленную рамку большой портрет молодого и в то время еще вполне довольного и жизнью, и собой Элвиса Пресли.
Рядом с пианино стояла узенькая софа, на которой и спал, накрывшись с головой тонким шерстяным одеялом. престарелый хакер Антоша.
Я присел на край софы и осторожно, боясь напугать, тронул спящего за плечо.
— Антоша, — позвал я вполголоса.
Из— под одеяла послышалось невнятное, но явно недовольное бухтение.
— Антоша, — позвал я чуть громче и попытался стянуть с него одеяло.
— Отстань! — грозно вскрикнул Антоша. Дернув одеяло на себя, он рывком перевернулся на другой бок. — Надоели… На фиг… — И снова укрылся с головой.
Я подал знак Гамигину:
— Давай!
Демон с сомнением посмотрел на большой пластиковый пакет, что мы принесли с собой.
— Может быть, не стоит…
— Давай! — махнул я рукой. — Иначе мы его не поднимем.
Анс достал из пакета и протянул мне холодную, с серебристой россыпью капелек росы по матовой поверхности банку колы. Я сначала приложил бочок банки к щеке — то что надо! — затем, приподняв край одеяла, как гранату, кинул под него банку, а сам предусмотрительно отпрыгнул в сторону.
Секунда, другая, третья…
Заметив, как поджал скептически губы демон, я сделал успокаивающий жест рукой.
И в тот же миг…
— Да чтоб вас всех!… — взбрыкнув ногами, Антоша откинул в сторону одеяло. — На тридцать три части!… — Он уже сидел на софе, сложив почему-то ноги по-турецки и держа в руке злополучную банку.
Антоша был небольшого роста и щуплого телосложения. Большая лысая голова с рыжеватым пушком держалась тонкой шее. Заспанное лицо с трехдневной щетиной было тем не менее не просто недовольным, а гневным. Да, Антоша умел гневаться, хотя хватало его обычно ненадолго.
Глянув на меня крайне недовольно, Антоша поправил на плече тоненькую лямочку бледно-голубой майки и дернул за кольцо банки с такой решимостью, что можно было подумать, он сейчас запустит ею в меня. Кола зашипела. Припав жадными губами к холодной банке, Антоша сочно забулькал.
Я быстро подмигнул Ансу — я же говорил, что знаю, как вести с Антошей переговоры.
Оторвавшись от банки, Антоша довольно крякнул, провел тыльной стороной ладони по влажным губам, посмотрел на Гамигина, поморщился отчего-то и перевел взгляд на меня:
— Какими судьбами, Дмитрий Алексеевич?
Вот же человек! Ему даже в голову не пришло спросить, как это мы с чертом попали в его запертую на три замка квартиру!
Я улыбнулся:
— Я же обещал тебе кепку, Антоша. — И протянул хакеру красивый бумажный пакет с фирменной эмблемой Белъфегора, младшего.
Антоша вытянул из пакета бейсболку из адской кожи с эмблемой «Челси».
— Между прочим, спецзаказ, — счел нужным прокомментировать Анс. — Ни у кого больше такой нет.
Антоша хмыкнул эдак неопределенно, придирчиво осмотрел бейсболку, перехватил ее за козырек и натянул на голову.
— Пойдет. — Антоша зевнул и глянул на часы. — Ну, вы, ребята, озверели. — Лицо его приобрело трагическое выражение. — В такую рань… — Запрокинув голову, Антоша двумя глотками допил то, что оставалось в банке. — Чего еще хорошего принесли?
Гамигин с пакетом подошел к столу и выставил сетку с шестью банками «Райской колы» и здоровенный пакет из «Макдоналдса».
Еще не до конца проснувшиеся глазки Антоши азартно заблестели.
— Ну, ежели так, прошу к столу!
Гостеприимный хозяин вскочил с кровати, натянул синие тренировочные штаны и, как был, в майке и бейсболке, первым уселся за стол. Гамигин освободил себе стул, переместив на пол кучу мелких коробочек с неизвестным содержимым, при этом Антоша приговаривал: «Осторожнее! Осторожнее!» — как будто это была коллекция экзотических бабочек. Мне пришлось сходить за табуретом на кухню.
Когда все расселись, Антоша улыбнулся блаженно и сложил руки перед грудью, как будто собирался прочесть молитву, прежде чем перейти к трапезе.
— Ну!… — Антоша перевел задумчивый взгляд с меня на Гамигина. — Приступим!
И он приступил.
Я уже упомянул о том, что Антоша не курил. Он также не употреблял спиртного. Ни в каком виде. Наркотиками и психостимуляторами не баловался. Засыпал без снотворного. До супермаркета на углу бегал трусцой. Можно было бы сказать, что Антоша вел здоровый образ жизни, если бы не его пристрастие к фаст-фуду и сладким шипучим напиткам.
Я— то к подобному зрелищу был готов, а вот Гамигин с изумлением первооткрывателя нитроглицерина наблюдал за тем, с какой скоростью исчезают в ненасытной Антошиной утробе принесенные нами гамбургеры, кусочки куриного филе и обжаренные в масле ломтики картошки.
Уполовинив пакет с едой и опорожнив три банки колы, Антоша откинулся на спинку стула, постучал себя кулаком в грудь и тихонько, я бы даже сказал, очень интеллигентно рыгнул.
— Недурственно, — сказал он после этого. — Весьма недурственно.