Мы часто замыкаемся и оказываемся в вакууме, строим поверхностные социальные контакты либо начинаем включаться в зависимые отношения (ищем человека, который даст ощущение стабильности). Если нет живого искреннего общения, то усиливаются одиночество и отчужденность.
Мы застреваем в кризисах и не ищем выхода. Количество нерешенных вопросов растет. Мы невнимательны к собственным переживаниям. Погружаясь в вечную гонку, заглушаем внутреннюю грусть сиюминутными удовольствиями (еда, алкоголь, покупки). При этом не уделяем времени внутренней рефлексии и пониманию, что действительно для нас сейчас важно, чтобы не погрязнуть в кризисе. Возникает привычка избегать жизненные ситуации, которые мы не можем разрешить и которые тяготят нас. Проблемы накапливаются, превращаются в «снежный ком», а навыки их решения мы не вырабатываем. Нарастает ощущение бессилия. Формируется социальная апатия: склонность к пассивной позиции, замирание. Человек чувствует, что не в силах изменить ситуацию при столкновении с событиями, на которые не может влиять. При этом он недоволен и отчужден, слабо вовлечен в социальную жизнь.
Когда мы проживаем макрокризис, связанный с глобальными изменениями, важно еще раз обратить внимание: что в нашей жизни меняется, а что остается прежним. Понять, какие ключевые вопросы касаются нас лично.
В этот период важно быть внимательными к своим переживаниям, переводить фокус внимания на поиск решения и выхода из кризиса. По ключевым вопросам важно сформировать собственную позицию. Это поможет легче проживать сам кризис, так как внутренний ориентир определит дальнейшие действия. Во время пандемии это были вопросы, связанные со здоровьем и заботой о своем организме. СВО запустила вопросы о нашей гражданской позиции.
С психологического ракурса важно понимать, как снизить собственную тревогу. Важно сформировать внутренние опоры, которые успокоят и стабилизируют нас. Для управления своим состоянием полезно соблюдать информационную гигиену. Найти соратников, схожих по взглядам людей, чтобы обсуждать с ними волнующие вопросы. Не оставаться в одиночестве, вместе искать новые возможности, проводить рефлексию текущей ситуации и фокусироваться на поиске вариантов выхода из кризиса.
С духовного ракурса важно принимать глобальные перемены и порождаемые ими макрокризисы, их влияние на нашу жизнь. Благодаря этому опыту мы задаем себе ключевые вопросы, которые нас волнуют в возникшей ситуации, и находим на них ответы. Так мы можем прийти к гармонии, даже когда вокруг бушует шторм.
Адаптация к глобальным кризисам
Когда мы переживаем критические изменения в социальном, политическом или экономическом контекстах, у нас растет напряжение и тревога при просмотре новостей. Для саморегуляции полезно ответить на следующие вопросы.
• Как внезапные внешние события могут повлиять на мою жизнь, привести к стрессу?
• Какие угрозы и риски возникают?
• Как я могу себя обезопасить? Что остается стабильным в моей жизни?
• Что меняется? Какие вопросы мне важно решить сейчас, чтобы адаптироваться к ситуации?
• Какие новые возможности передо мной открываются?
• Что я могу делать иначе?
• Как внешние события касаются членов моей семьи? Как я могу о них позаботиться в изменяющихся условиях?
СВО и кризисы
Ниже описаны типичные ситуации, о которых участники боевых действий и их жены рассказывали на консультациях. Не все рекомендации универсальны. В реальных ситуациях есть много нюансов, которые также нужно учитывать.
Участники боевых действий за период службы проживают как минимум два кризисных перехода.
• Первый кризисный переход: адаптация к жизни в новых условиях. Это боевая подготовка, быт, выстраивание взаимодействия с сослуживцами и руководством, изменение отношения к смерти, изменение картины мира, которая происходит после увиденного в процессе боевых действий (разрушения, смерти, ранения; ощущение безысходности в некоторых ситуациях, потеря веры в справедливый мир). К этому в полной мере невозможно подготовиться заранее. Приходится адаптироваться к новым условиям жизни в интенсивном режиме.
• Второй кризисный период: адаптация к «мирной» жизни после боевых действий. Это возвращение в семью и выстраивание взаимодействия с социумом и близкими, поиск себя в деятельности, формирование круга общения.
Нередко первая адаптация проходит легче, чем вторая. В ситуациях, когда военный проживает ее совместно с сослуживцами, в схожих условиях, где легче найти людей, близких по духу. Когда есть взаимовыручка, есть старшие товарищи, которые вызывают уважение, понимают, что и как делать в критических ситуациях. Темп жизни в военных условиях интенсивен, человеку иногда даже некогда подумать, нужно концентрироваться и выполнять стоящие перед ним задачи.
Военные говорят, что адаптироваться к военным условиям им помогала интуиция: тонко ловить моменты, когда важно строго придерживаться жестких регламентов, а когда, кроме базовых правил, необходимо проявлять смекалку и наблюдательность, анализировать ситуацию, находить нестандартные решения, за счет которых можно спасти себя и сослуживцев. Развивать «чуйку» помогали наставления опытных товарищей, которые уже прошли через множество критических ситуаций, многое повидали. Больше вероятности защитить себя у тех, кто владеет дополнительной достоверной информацией и понимает всю картину, прогнозирует варианты развития событий. В военных условиях ситуация меняется очень быстро, нужно принимать решения в режиме постоянной неопределенности и повышенного стресса. К такому режиму жизни постепенно адаптируешься.
В военных условиях смертельная угроза становится повседневной реальностью. Действия военных приводят к смерти людей (об этом человек не задумывается, работают законы джунглей – «либо ты, либо тебя»). Каждый день происходят значимые события. Впереди – враги, а рядом могут быть те, кто проявляет трусость, кто принимает решения, приводящие к тяжелым последствиям. Все это сильно влияет на психику. Она перестраивается, меняется гормональный фон, иначе работает мышление, меняются эмоциональные реакции, по-другому видятся приоритеты и актуальные потребности. Например, в конкретный момент времени военный, находясь уже в госпитале, может думать только о том, чтобы обеспечить себя и сослуживцев необходимыми боеприпасами (а не о восстановлении собственного здоровья). У него включается тоннельное мышление, все другое как будто перестает существовать и иметь какое-либо значение.
Возникает категоричность восприятия (свой – чужой, товарищ – враг, герой – трус), которая может долгое время сохраняться, когда военный вернется к гражданской жизни.
У военных, которые наделены полномочиями принимать решения, некоторые ситуации будут вызывать этические дилеммы (вопросы без ответов: «Правильно ли я поступил?», «Можно ли было еще что-то сделать?»), незавершенные гештальты (не успел кому-то сказать что-то важное; не успел вовремя что-то сделать, решить), сожаления об упущенных возможностях.
Обычно этические дилеммы называют выбором «из двух зол»: чтобы человек ни выбрал, его выбор может иметь для кого-то печальные последствия. Этическая дилемма – ситуация выбора между несколькими вариантами, когда нет четкого и ясного понимания того, какая альтернатива является лучшим выходом из ситуации. Обе альтернативы создают риск нежелательных последствий. Если военный принял решение, которое прямо или косвенно привело к чьей-то смерти, он может винить в этом себя, игнорировать тот факт, что на момент принятия решения он не обладал полной информацией, у него не было возможностей предвидеть, как развернется ситуация дальше. Ему трудно выбраться из этой иррациональной вины, хотя прямого ущерба другому человеку с его стороны нет. Безусловно, он в своих мыслях может возвращаться к этим ситуациям снова и снова, прокручивая разные варианты. Военный может размышлять, как можно было бы предотвратить тяжелые последствия. Мысли о том, что все могло быть иначе, загоняют его еще в большую вину. Застревание в чувстве вины никому не делает лучше. В этом состоянии он может сильно ухудшить свою бдительность, бессознательно наказывать себя. В боевых условиях граница между жизнью и смертью становится особенно тонкой. Есть то, на что можно влиять, а есть то, на что нельзя. Понимание границ ответственности позволяет не утонуть в иррациональной вине и при этом определять: какие действия нужно предпринимать; на что все-таки можно влиять; как сегодня можно позаботиться о себе и о тех, кто рядом.
Этические дилеммы
У вас была ситуация, где вы принимали решение, которое все еще вызывает у вас вопросы? Проведите ее рефлексию.
• В каком контексте мне довелось принимать это решение? Какой информацией я обладал на тот момент? Что еще происходило до этого? На чем было сфокусировано мое внимание?
• Представлялись ли мне на тот момент альтернативные варианты?
• Что мешало мне действовать по ним? Обстоятельства, дефицит времени, дезинформированность или иные ограничения.
• Какие чувства я испытываю в связи с этим? (В таких ситуациях может появляться вина, стыд, злость, досада, разочарование. Очень токсичной может быть иррациональная вина, она уже освещалась в Главе 1. Если вина проявляется интенсивно, стоит еще раз перечитать ее, чтобы лучше понять себя.)
• Что для меня важно прямо сейчас в этой ситуации? Что даст успокоение? Что можно сделать сегодня, чтобы восстановить внутренний баланс и чтобы эта история для меня завершилась?
Кроме этических дилемм, есть и иные критические ситуации, которые вызывают интенсивные переживания. Это дефицит боеприпасов и защищенности со стороны своих; разочарования в товарищах в моменты, когда их действия не оправдывают наши ожидания, ранения или смерть сослуживцев; отсутствие достоверной информации при принятии решений; страх за свою жизнь; переживания за то, что происходит дома; невозможность поговорить с близкими. Все эти переживания часто одновременны. Психика иногда уходит в режим «анестезии», притупляются все эмоции. Иногда это и помогает выжить, не потерять бдительность.