Почти все заказчицы оказались дамами неработающими. Я поражалась этой особенности московского быта – те женщины, которые ежедневно бегают на службу, тащат детей в детские сады, волокут сумки с продуктами на свои пятиметровые кухни и стоят потом у плиты, всегда справляются со всеми домашними хлопотами сами. А вот те зефирные особы, кому не нужно каждый день вскакивать по будильнику и торопиться к станку или офисным бумагам, они как раз не находили в себе сил и времени на уборку, стирку и глажку и призывали на помощь меня.
Благоденствие этой особой породы расслабленных москвичек проистекало не из каких-то их волшебных умений аккумулировать деньги из воздуха или осуществлять материализацию чувственных идей силой мысли. Все благополучие доставалось им от мужчин. И потому я не могла их по-настоящему уважать, поскольку на этом фоне ощущала себя предприимчивой и деятельной – Фигаро в юбке. Лишь одна дама, которой я помогала облегчить тяготы быта, заслужила мое полное восхищение. Если остальные клиентки, не имея определенных занятий, были постоянно погружены в напряженное и суетливое безделье, то эта мадам, сохраняя вид торжественной праздности, постоянно, однако, была при деле и сама зарабатывала себе на жизнь.
Меня поразил способ, которым эта женщина добывала деньги. Анастасия Викторовна занималась ровно тем же, чем и мои деревенские родители: обихаживала сады и огороды. Только мама с папой едва сводили концы с концами, несмотря на то что всякую минуту ковырялись в земле, а эта женщина и пальцем не притрагивалась ни к навозу, ни к лопате, а только командовала табуну киргизов, куда и что сажать. И зарабатывала при этом столько, будто лично вспахала десяток колхозных полей, своими руками засадила их картошкой, прополола, извела колорадского жука и сама же потом эту картошку выкопала. Дело ее представлялось мне совершенно нехитрым и не требующим особых знаний – ну в самом деле, велика ли трудность вырастить на газоне бессмысленную зеленую травку, пестренькую клумбу и пару розовых кустов? Воткнуть в ямку саженец яблони или елку? Да это может каждая бабка! Необыкновенным мне казалось, что за свой пустячный труд этой даме удавалось брать очень и очень непустячные гонорары. В чем тут хитрость? Силясь постичь эту загадку, я проводила в доме Анастасии Викторовны как можно больше времени. Особенно тщательно смахивала пыль с огромного письменного стола, заваленного глянцевыми альбомами, каталогами, справочниками, чертежами и пейзажами.
К моему разочарованию, заказчики никогда не приезжали к хозяйке на дом и я не могла подслушать те волшебные слова, которыми она убеждает толстосумов выложить приличные гонорары за их бессмысленные огородики. (По поводу баснословных сумм я обладала достоверной информацией – у меня была возможность порыться в ее бумагах.) Когда хозяйки не было дома, я с удовольствием устраивалась за ее рабочим столом, просматривала альбомы, запоминая полезные словечки вроде «партер», «зеленый кабинет», «регулярный сад», «террасирование», «парк в английском стиле», «боскет» ну и так далее. Меня теперь совершенно не увлекала перспектива сделаться учительницей русского языка и литературы, проверять дурно написанные сочинения и изложения сопливых детей, которым писанина столь же малоинтересна, как мне их будущее.
Однажды я имела случай убедиться, что не только я, но и сама Анастасия Викторовна находит поведение своих заказчиков довольно странным. Она долго и благожелательно беседовала с кем-то по телефону, откинувшись в кресле. И при этом смотрела в окно – таким взглядом, будто заглядывала в самую дальнюю даль, даже не за горизонт, а за пределы Солнечной системы. Кивала, поддакивала и безупречно вежливо произносила «вы» и «разумеется». Но когда положила трубку, с легкой усмешкой покачала головой, обращаясь ко мне: «Еще один модник! За бесценок продал родовой, дедовский сад в деревне и купил за бешеные деньги участок на “престижном” пустыре. Теперь хочет, чтобы там по мановению моей руки возник сад – со столетними дубами, тенистыми черемухами и зарослями малины. Он бы еще захотел, чтобы среди кустов сирени мелькала юбка мамы, когда та была молодой. Солидности хочет и истории. Основательности. И в этом они все». Я закивала – мол, видала я бессмыслицу, но эта – самая несусветная глупость, о которой мне только доводилось слышать.
Однажды, когда я крутилась в роскошном кожаном кресле хозяйки (дома ее не было), на столе зазвонил телефон. Я вздрогнула. Вообще-то, подходить к телефону, вскрывать письма и перекладывать бумаги категорически запрещалось. Но я поняла, что это звонит сама судьба. И звонит она мне. У меня нет времени ждать «правильных» и «достойных» возможностей – надо хвататься за любые. Выждав буквально две секунды, я схватила трубку.
Это действительно был он – мой шанс.
– Анастасия Викторовна? – потешным, немного детским голоском поинтересовалась дама на другом конце провода.
– Анастасии Викторовны нет дома, это ее помощница, – представилась я, еще не понимая, знакома ли звонящая с моей хозяйкой, или это ее первый звонок. – Но я все запишу и ей передам. Она вам непременно перезвонит.
– Ну что ж, пишите, – легко согласилась женщина. – Это Эмма Леонтьева… Вы, наверное, понимаете? Леонтьева… – она многозначительно выдержала паузу.
– Угу, как Валерий Леонтьев, – я не придумала ничего умнее в ответ. Что она имела в виду? Наверное, намекала на то, что я должна была слышать о ее высокопоставленном муже?
– Феноменально, – рассерженно фыркнула дама, и я чуть не рассмеялась, настолько странно это фырканье сочеталось с ее мультяшным голоском. – Записывайте же! – продолжила Эмма. – Мы построили особняк. Надо обустроить участок. Мне рекомендовали Анастасию Викторовну. Хотелось бы выслушать идеи, что она может предложить? Пусть позвонит.
В тот момент, когда дама начала диктовать телефон, из коридора послышались металлические щелчки – в замке входной двери поворачивался ключ. Черт, Анастасия Викторовна войдет сюда через несколько секунд! Дама же, как назло, никуда не торопилась, тянула время и заставляла меня повторять каждую цифру номера. В коридоре послышались шаги. Не попрощавшись, я бросила трубку, запихнула бумажку с номером в карман и на всякий случай принялась тереть телефон полотенцем.
Я ни звуком не намекнула Анастасии Викторовне, что ей звонили потенциальные заказчики. Вместо этого, выждав время, перезвонила Эмме сама. С домашнего телефона хозяйки, разумеется (век мобильников еще не настал).
Старательно изменив голос, я прикинулась зрелой и опытной Анастасией Викторовной. Говорила от ее имени. С большим прискорбием Анастасия Викторовна сообщала Эмме, что, к сожалению, вынуждена отказаться от столь лестного (бесконечно лестного) предложения. Ах, как жаль! Несомненно, с такой неординарной заказчицей, как Эмма, ей удалось бы разработать и воплотить очень креативный и свежий проект, но Анастасия Викторовна по горло завалена работой! Невозможно поднять голову – все труд и труд. Некогда даже сходить к врачу. А ведь уже возраст! Да-да, вы же понимаете – возраст? – я не преминула потешить себя напоминанием о своем главном, с моей точки зрения, преимуществе перед всеми этими богатыми москвичками. – Но… есть замечательное предложение. Альтернатива. Имеется очень толковая ученица. Молодая, способная, подающая надежды. Свежая голова, незамыленный взгляд, модное видение, дерзость. Конечно, решать только Эмме. Но может быть, она даст девушке шанс, та приедет и предложит свой дизайн-проект? Разумеется, совершенно бесплатно. Понравится Эмме – значит, сложится сотрудничество. Ну а если нет – так это все равно будет замечательный опыт для Флоры (да-да, именно так зовут помощницу! С таким именем, как говорится, сам бог велел работать ландшафтным дизайнером). Ха-ха. Фамилия, кстати, Елисеева.
На том и сговорились. В ближайший уик-энд Эмма ждала меня на своем загородном участке.
Отдельной (и неожиданной для меня) головной болью оказалась задача добраться до элитного коттеджного поселка, где свила гнездо семейка Леонтьевых. Я и предположить не могла, что существуют населенные пункты, куда невозможно доехать на электричке и маршрутке, а можно только торжественно вплыть на личном автомобиле – и то если поднимется шлагбаум.
Из всех моих знакомых автомобилем обладал только Егор – отец давал ему ключи от своего «жигуля». К тому же мне очень хотелось похвастаться перед ним: вот, мол, со мной происходит кое-что серьезное. Жизнь меняется. Значит, Егор и отвезет меня! Но его телефон не отвечал несколько дней подряд – наверное, опять отключили за неуплату.
Нарядившись в свое лучшее обтягивающее платье и единственные туфли на каблуке, прикрыв все это великолепие роскошным кашемировым пальто – алым, как мантия палача (подарок с барского плеча одной из клиенток), я отправилась дежурить около дома Егора. Попасть в подъезд не смогла – там внезапно обнаружился кодовый замок (новая модная московская тема). Пришлось ждать на улице. Я знала, что рано или поздно он отправится выгуливать свою любимую псину – здоровенную овчарку с обманчиво игрушечным именем Ириска (сокращение от Ирэны). Она была еще совсем щенок, но столь буйного нрава, что навевала на меня ужас.
На дворе стоял апрель, вечер выдался холодным и темным из-за обложивших небо низких облаков. Вокруг панельной многоэтажки Егора бесился безжалостный ветер, беспардонно просовывавший свои ледяные щупальца прямо под мою короткую юбчонку. Я вся посинела, челюсть приходилось придерживать рукой, чтобы она не стучала от холода. С каким удовольствием я бы не стояла здесь, а залезла вместо этого под верблюжье одеяльце с чашкой горячего чая и романом Диккенса «Домби и сын» (его, кстати, необходимо было прочитать по институтской программе в ближайшее время, иначе я рисковала завалить коллоквиум и меня бы не допустили до экзамена). Но я уже пролистала первые страницы этого эпохального литературного произведения и извлекла из него самый главный урок: надо делать усилия! Об этом твердили слабовольной мамаше Домби-младшего все окружающие. Жизнь состои