А второй вопрос, мучивший меня… О нем надо просто забыть. Напридумывала себе ужасов с этой могилой. Ну конечно там старая собака. Надо перестать вспоминать о ней. Хотя, кажется, перестать про нее думать значило для меня перестать думать вообще. И я прекратила эту возню в голове, которая притворялась мыслями. Дни потекли спокойные и сонные.
Подчиняться, благоговеть, принимать, благодарить. На все отвечать «да» и никогда «нет». В этом заключались теперь мои главные добродетели. Мне казалось, что я уже разучилась за это время думать самостоятельно и тем более принимать решения.
В какой-то момент поймала себя на том, что даже моя речь потеряла энергию и решительность. Точнее говоря, не я, а меня на этом поймали. Раньше, когда работники задавали вопросы, я отвечала абсолютно уверенно и однозначно.
– Не пора ли сделать то-то?
– Приступите в понедельник! – отвечала я.
Когда же на днях мы встретились в парке с двумя помощниками, чтобы составить расписание работ на ближайшее время, я начала мямлить:
– Наверное, нужно очистить сучья от отмершей коры и мха. Было бы неплохо купить снежную пушку для розария и экзотов. Может, пора уже высеивать однолетники под зиму?..
Парни начали с ухмылочками переглядываться. И тут один, нагловатый, жмурясь осеннему солнышку, спросил:
– А что, снег-то сегодня идет?
Я растерянно посмотрела на золотистый свет, янтарную листву, втянула ноздрями воздух, в котором еще не было даже запаха холода, и растерянно покачала головой:
– Снег? Наверное, мог бы и пойти.
И тут эти двое начали безудержно ржать. Так молодо и заливисто, что даже меня пробрало – я тоже рассмеялась. К счастью, у меня еще хватало мыслительного аппарата, чтобы понять причину этого смеха.
Марина. Пропавшие козыри
Я пила уже пару месяцев. Каждое утро просыпалась около пяти, дрожа от липкого, тревожного, похмельного озноба. Все тело колотило, будто я спала на льду, даже если лежала под одеялом в шерстяной кофте, а в комнате вовсю жарили батареи. Я пробуждалась от холода, нервной трясучки и огромного, затапливающего комнату отчаяния. Если бы были силы встать, могла бы повеситься в одно из таких утр – такое это было мерзкое, паническое пробуждение. Я лезла рукой под кровать, нащупывала бутылку, делала глоток спиртного и ждала, когда сон заберет меня снова. Второй раз просыпалась поздно, когда сентябрьский утренний туман успевал развеяться и за окном появлялось солнце. Зеркало отражало опухшее, моментально постаревшее лицо с красными глазами и набухшими веками. Но мне почти не было стыдно… И вот почему…
«Люди, умирающие на глазах у других людей, всегда умирают мужественно», – говорил Вольтер. Но вот о чем он не говорил: свидетель необходим не только для того, чтобы умереть, но и для того, чтобы жить достойно. Сложно сохранять достоинство и не опускаться, когда ты понимаешь, что не будет никаких наблюдателей твоего падения и разложения. Нет аудитории. Наверное, я бы так и не вышла из запоя, если бы однажды не поймала на себе полный брезгливости и презрения взгляд Флоры. И вдруг меня пронзило – наблюдатель есть! Вот же она, свидетельница моей жизни (а также моего умирания). Я не в вакууме – я у нее на глазах. Взгляд Флоры был полон превосходства. Как будто она одна тут настоящий Человек и Женщина, у которой есть Воля и Самоуважение.
Негодование, стыд и злость зашипели во мне, как таблетка аспирина, которую Флора уронила в стакан с водой. Она протянула мне лекарство и стала раздвигать шторы. Я выпила залпом.
Как во сне, я бродила по комнатам, собирая спрятанные бутылки. Торопилась, чтобы успеть выгрести все, пока во мне еще сохранялся этот порыв – завязать. Сделать все быстро, пока не передумала. Оставаться трезвой. Избежать соблазна прямо сейчас, а потом будь что будет. Вылила все их содержимое в раковину. Раковина стала бордово-сизой.
Как пережила вечер того дня, лучше не вспоминать. Я сожалела о вылитом. Крутилась около раковины, надеясь, что что-то случайно сохранилось. По второму и третьему разу проверяла тайники… Но нет, ничего не осталось.
На следующее утро Флора снова прошмыгнула в мою комнату с таблеткой шипучего аспирина и очень удивилась, что ее услуга мне не понадобилась. Она приходила еще пару раз и перестала. Смешно: как только я решила жить достойно, так, чтобы можно было смело и гордо смотреть в глаза соглядатаям, Флора исчезла. Она перестала таскаться ко мне в комнаты и торчать тут часами. Как будто только в свиноподобном своем состоянии я и была ей интересна. Как будто люди нужны другим только для того, чтобы самовозвышаться на фоне иных. Я смеялась над собою и над получившимся анекдотом. Конечно же, мне хватило самоуважения, чтобы не бегать за Флорой. Не пытаться ткнуть ее носом в свою трезвость и силу воли.
Потянулись нескончаемые недели осенней непогоды. В такие дни хорошо сидеть, запершись в комнате в глубине дома. Я раскладывала пасьянсы. Все они не сходились. Это потому, что я пытаюсь играть с судьбой, поняла я. Не стоит быть такой амбициозной и самонадеянной. Не надо пытаться переигрывать Провидение. Можно начать с соперников попроще. Для начала научиться обыгрывать людей, а уж потом тягаться с судьбой. Когда до меня это дошло, я наплевала на свое обещание не навязываться Флоре. И пригласила ее на карты. Играли в буру, на интерес. Вначале было весело, азартно, но я не горячилась, сохраняя благоразумие и трезвость. Однако же чаще проигрывала, чем побеждала. Подкралась досада: опять, опять мне не везет. «Это потому что игра ненастоящая. Я ничем не рискую, поэтому и не стараюсь. Нет жгучей потребности выиграть. Нужна мотивация!» – догадалась я и предложила сделать ставки. На что играть? Денег у Флоры не было, у меня, впрочем, тоже. Она предложила книжку – редкий ботанический атлас. Я поставила платье – любое, пусть сама выберет в гардеробной. Снова раздали. Мне шли хорошие карты. Откровенно удачные: прилетали «письма», козыри выпадали парами. И я не могла понять, как с таким фартом и такой откровенно выигрышной комбинацией на руках… все равно проигрывала.
Я разозлилась, смахнула карты со стола и пнула их, как ворох опавших листьев: «Игра окончена».
Мне не было жалко платьев. Похоже, они мне вообще уже никогда не понадобятся. Угнетала только эта моя неспособность выгодно распорядиться даже хорошими шансами, моя непробиваемая неудачливость. Почему? За что? Чего я не понимаю в этой жизни и ее играх? Какой неуловимый закон не могу постичь? Почему я недостойна даже крошечного триумфа? Может, я недостаточно рискую? Или слишком хочу победы? Или, наоборот, недостаточно сильно к ней стремлюсь?
Стало страшно и тревожно. И почему-то зябко. Я накинула плед поверх шерстяного свитера. Полжизни прошло, и на что я ее потратила? Похоже, во второй половине мне удастся не отыграться, а только лишь спустить последнее – остаток молодости и сил. Господи, как обидно, как несправедливо!
Я выгнала Флору. Она унесла с собой платье. Когда я распахнула двери гардеробной, она тут же, почти не выбирая, сняла с вешалки черное, бархатное, которое превращало в пантеру и висело отдельно от всех остальных. Я вздрогнула. На какую-то секунду мне захотелось воскликнуть: «Только не это, дурочка!» Но тут же мелькнула вторая мысль: «А может это знак? Она заберет платье и все, что с ним связано». Интересно, куда она его собралась надевать?
Егор. Герой начинает DDOS-атаку
Корректно сформулировать задачу – уже половина решения. Я открыл ноутбук. Старенькая глупая подслеповатая Ириска, везучая долгожительница, втиснулась под стол и рухнула мне на ступни, привалилась горячей лысеющей спиной к моим ногам. Раньше, когда я садился за компьютер, она устраивалась напротив и смотрела мне в глаза. В любой момент можно было оторвать взгляд от монитора и уткнуться в ее карие сосредоточенные зрачки. Стоило ответить на этот взгляд – она тут же вскакивала, включала хвост в режиме «пропеллер» и радостно тащила поводок: «Уже закончил? Уже гулять?» Так что я до последних сил сидел, уткнувшись в монитор, не отвлекаясь от кода ни на секунду. Знал: отвернешься от экрана – придется тащиться на улицу.
Потом, слегка сдав, погрузнев и поседев, Ириска устраивалась на том же месте, но морду клала на лапы. Сворачивалась калачиком и прикрывала глаза. А последние два года старушка прописалась в моих ногах – грелась. Укладывалась поверх тапочек и тут же начинала храпеть. Теперь можно было сколько угодно шарить по комнате взглядом, отвлекаться от висящей на экране задачи и думать о ремонте, который рано или поздно придется сделать. Проблемой было только встать, не потревожив собаку, и долить себе кофе. Поэтому я садился за письменный стол сразу с огромной кружкой. И с термосом.
Так вот, кофе из кружки уже был выпит, а задача все еще не сформулировалась. Я открыл термос, плеснул в кружку на треть и представил, что это не я ставлю себе задачу, а кто-то другой, важный, весь из себя такой «не поспоришь», ставит задачу кому-то очень ловкому, сильному и всемогущему. Ну типа М ставит задачу Бонду. Или Бобби Аксельрод командует своими менеджерами. Или Тони Сопрано отдает распоряжения. Во-о-от! Так стало намного легче, и я наконец выдал:
Условия задачи.
Дано:
Слабо заселенная и хорошо охраняемая территория, окруженная каменным 5-метровым забором. Камеры видеонаблюдения по всему периметру. Протяженность периметра около4—5 километров. Профессиональная вооруженная охрана. Вход только по приглашениям и пропускам.
Найти:
Находится ли внутри объект Ф? При положительном ответе: вывести с территории.
Решение 1:
Получить приглашение (как вариант – пропуск) на территорию и обследовать ее.
Возражение: приглашения не раздают. А если вдруг повезет, то за приглашенными надзирают, невозможно самостоятельно выстроить маршрут. Затруднительно покинуть территорию вдвоем.
Решение 2:
1. Вызвать отказ работы охранной системы.
2. Проникнуть на территорию.