Капитан Корл приказал разбудить экипаж и собраться у спасательных шлюпок. Люди, одетые в тяжелую одежду, последовали приказу, но немного сомневались, что вскоре на самом деле должны будут покинуть судно. Они свернули чехлы спасательных шлюпок и отложили их в сторону, уверенные, что маленькие лодки вскоре снова придется зачехлить. Ход «Марин Электрик» значительно замедлился, теперь он шел со скоростью всего 1,5 узла. На такой скорости капитан Корл все еще мог управлять судном при помощи руля и продолжать придерживаться курса в пределах 10 градусов. Но нос зарывался все больше, носовая часть палубы была покрыта почти двухметровым слоем бурлящей воды. Теперь волны разбивались уже на уровне люка № 3, но члены экипажа не могли определить, противостоят ли изношенные люковые крышки давлению, так как они были полностью покрыты морской водой. Сразу после 4.00 капитан Корл снова радировал Береговой охране. «Думаю, что потеряю здесь свой корабль, – сказал он. – Мы начинаем действительно сильно крениться на правый борт».
Радист примчался на мостик с сообщениями от двух торговых судов. Новости были плохими. Суда смогут подойти на место только через несколько часов. Капитан Корл знал, что «Марин Электрик» не продержится так долго. В этот момент глубина воды под судном составляла 37 метров, оно находилось примерно в тридцати морских милях (55 километрах) к востоку от Чинкотига, Виргиния. Судно опасно кренилось на правый борт под углом 10 градусов, и капитан сказал рулевому оставить свое место, так как руль теперь был абсолютно бесполезен. В 4.10 Береговая охрана проинформировала экипаж, что спасательный вертолет уже в пути и будет на месте через полчаса. Через три минуты после этого сообщения капитан Корл сказал Береговой охране, что он и его люди собираются покинуть судно. Последнее голосовое сообщение последовало примерно в 4.14: «Мы покидаем судно прямо сейчас, мы покидаем судно прямо сейчас!»
Перед тем как покинуть мостик, третий помощник капитана Джин Келли просвистел в свисток «покинуть корабль», но сигнал общей тревоги так и не прозвучал. Экипаж был занят подготовкой спасательных шлюпок по правому борту, когда «Марин Электрик» неожиданно и резко развернуло, и большая часть членов экипажа упала в ледяной океан. «Когда я летел в воду, посмотрел наверх и увидел капитана Корла на палубе, он перелезал через леер, пытаясь добраться до воды, – позже сообщил третий помощник. – Это был последний раз, когда я видел капитана». Массивный корабль немедленно опрокинулся, унося с собой оставшийся экипаж. Старший помощник Боб Кусик сказал, что послышался звук, напоминавший спускаемую из ванны воду, только усиленный в миллиард раз. «Я загребал и плыл наверх… Я был у каюты механиков, и свет все еще горел… Я посмотрел прямо в иллюминатор и проплыл мимо него… Я выплыл наверх, вырвался на поверхность, глубоко вдохнул и недалеко от себя увидел дымовую трубу. Она немного торчала над поверхностью. Я начал выплывать».
Кусик и два других члена экипажа смогли добраться до пары спасательных плотов, а другая группа выживших уцепилась за спасательные круги и прыгала в восьмиметровых волнах. Но не сильные волны медленно убивали их, а температура воды, которая была чуть выше нуля. Люди поддерживали связь друг с другом, перекрикиваясь в темноте. Они делали это в течение нескольких мучительных минут, пока их голоса не стихли. Из шести человек, державшихся за спасательные круги, только один был все еще жив, когда через тридцать минут прилетел вертолет Береговой охраны.
Когда все было кончено, только три человека, в том числе Боб Кусик и Джин Келли, пережили крушение «Марин Электрик». На месте были найдены двадцать четыре тела, многие были покрыты топливом. Патологоанатом заключил, что большинство умерло от сильного переохлаждения. Тела остальных семи членов экипажа, в том числе капитана Корла, никогда не были найдены.
Трагедия с «Марин Электрик» была чудовищным преступлением человеческой некомпетентности, стоившим жизни тридцати одному человеку. Никто никогда не понес уголовную ответственность за эти смерти, но катастрофа привела к одним из самых радикальных реформ в истории судоходства. Результатом стали более тщательные проверки Береговой охраной и списание более семидесяти танкеров времен Второй мировой войны, которые, спустя сорок лет после войны, все еще были на плаву. Береговая охрана создала Программу спасения пловцов, обучающую навыкам выживания в экстремальных условиях в воде, и потребовала, чтобы на всех танкерах во время всех зимних рейсов в Северной Атлантике были гидрокостюмы для членов экипажа. Такие неопреновые костюмы, прошитые и проклеенные, чтобы не пропускать холодную воду, дали возможность жертвам выжить во время ожидания помощи.
Две части потерпевшего крушение «Пендлтона» оставались у побережья Чатема, Массачусетс, почти двадцать шесть лет, являясь для моряков тревожным напоминанием о самом худшем, что может предложить море. Тысячелетиями океан предлагал свои богатства и взимал за это плату. Эту дань отдавали люди, проглоченные морем, и те, кого они оставили. Как и родственники восьмерых других погибших членов экипажа, семья капитана «Пендлтона» Джона Дж. Фицджеральда гадала, почему океан, который давал им так много, забрал себе еще больше. Но вид обломков судна не отталкивал семью капитана, а притягивал. В течение нескольких следующих лет вдова капитана Джона Дж. Фицджеральда Маргарет бесчисленное количество раз сажала четырех детей в семейный автомобиль, чтобы проехать сто сорок километров из Рослиндейла в Чатем. Таким образом Маргарет поддерживала память о своем муже в детях. Их сын, Джон Дж. Фицджеральд III, так увлекся морем, что решил, что оно станет его домом. Позже он растил в Чатеме детей, а его сын со временем ответил зову моря, рыбача в тех самых водах, которые забрали жизнь его деда много лет назад.
Были попытки извлечь из воды остатки «Пендлотона», так как его стоимость как металлолома составляла около шестидесяти тысяч долларов. Это было причиной для беспокойства защитников окружающей среды, которые боялись случайного разлива топлива из разрушенного танкера, что могло нанести ущерб местным берегам и уничтожить животных. Джон Ф. Кеннеди, в то время сенатор США, настоял на том, чтобы любые спасательные операции были одобрены Береговой охраной и Инженерными войсками США и велись под их надзором.
Инженерные войска США позже сыграли ведущую роль в затоплении остатков раз и навсегда. Печально известная снежная буря 1978 года в клочки разорвала то, что осталось от корпуса «Пендлтона» над водой. Обломки стали помехой для навигации, так как корма теперь была наполовину затоплена и не видна тем, кто вел небольшие суда в оживленных водах у Чатема. Были вызваны подрядные организации, чтобы срезать большую часть стали перед тем, как то, что осталось, было взорвано военными инженерами и захоронено на месте, всего в пяти километрах от Мономоя.
Глава 21Больше, чем спасение
Репутация – это то, что думают о нас люди; характер – это то, что знают о нас Бог и ангелы.
Как и все великие истории, спасение «Пендлтона» быстро зажило собственной жизнью. «Экипаж золотой медали», как теперь называли Берни Веббера, Ричарда Ливси, Энди Фицджеральда и Эрвина Маске, был не только героем для нового поколения военнослужащих Береговой охраны, он стал бессмертен. Уроженец Джорджии Ральф Моррис узнал это, когда в октябре 1952 года бросил работу на арахисовой ферме, чтобы посвятить свою жизнь Береговой охране. «История ходила по всему тренировочному лагерю в Кейп-Мее, Нью-Джерси, – вспоминает Моррис. – Мы либо читали истории об этих парнях, либо нам о них рассказывали инструкторы. Они символизировали все, чем я хотел быть». Такие как Моррис видели только почести, которыми осыпали «Экипаж золотой медали». Но они не видели той горечи утраты, которую испытывали Берни и его парни из-за смерти члена экипажа «Пендлтона» Джорджа Худыша Майерса.
Потеря Майерса была особенно тяжела для Веббера. Он видел полные ужаса глаза человека, когда в ту невыносимую ночь в феврале 1952 года к нему приближалась смерть. Берни снова и снова проигрывал в уме спасательную операцию, гадая, мог ли он сделать еще что-нибудь, чтобы избежать ужасного столкновения, убившего Майерса. Другие говорили ему, что несчастный случай был неизбежен, учитывая менявшие направление волны и злобную натуру шторма. Вебберу напоминали о ключевой роли, которую он сыграл в спасении тридцати двух переживших кораблекрушение, которые могли бы погибнуть без его помощи. Он мог найти утешение в этом невероятном подвиге, но только частично. В снах Берни к нему взывали не те, кто жил, а тот человек, которого он не смог вернуть домой.
Военнослужащий Береговой охраны Ральф Моррис понимал, какой груз был на душе Веббера. Зимой 1953 года Морриса перевели на станцию Береговой охраны Рейс-Пойнта, у побережья Провинстауна. Там он услышал новые истории о легендарном Берни Веббере. Эти истории заставили молодого человека из Джорджии еще больше гордиться тем, что он носит форму Береговой охраны. На самом деле, именно из-за своей формы Моррис познакомился с жестокой реальностью: триумф иногда сочетается с трагедией. «Я помню, как однажды зашел в магазин «Puritan’s Clothing» в Хайаннисе, и когда я входил, из двери выходили та леди с маленьким мальчиком, – говорит Моррис с сильным южным акцентом. – Паренек остановился и осмотрел меня с головы до ног. В то время я был в форме. Он спросил, служу ли я в Береговой охране. Я ответил, что да. Тогда он спросил меня, знаю ли я Бернарда Веббера. Я сказал, что нет, но знаю о нем. Следующие слова мальчика чуть не заставили меня рухнуть. Он сказал: «Я ненавижу этого человека». Я спросил, почему. Мальчик ответил: «Он убил моего отца».
Заговорила мать мальчика и объяснила, что ее муж был на «Пендлтоне»