— Боже, — закрыла Мицуру рот руками. — Ты бы такое не смог придумать. Рин, ты видел что-то из далекого прошлого. За всю жизнь лишь раз случалось такое, что высшие духи смогли искоренить растений-паразитов. Это было до…
— До последней войны, — закончил, отчего гепардиха пискнула, не сдержавшись.
— Я не понимаю, как такое возможно. Растения… точно! Растения же передают все свои воспоминания, и воспоминания предков, через лес, через природу, корни. Они держат в головах весь свой род от самого первого существа. Похоже, ты каким-то образом смогу проникнуть в голову Ризы. Увидел то, что видела она.
Попытавшись приподняться, оперся на девушку, обхватив ее шею, чтобы банально не упасть.
— Мне нужно… туда…
— Что? Нет! — возмутилась змейка, перегородив дорогу. — Ты в ужасном состоянии! Кто знает, как тебя сказывается это… проникновение. Я не пущу!
— Айка… если тем младенцем была Риза… я хочу узнать больше. Я ведь жив, значит все хорошо.
— Но ты… твое сердце, когда мы тебя нашли, билось, как ненормальное! Ты мог умереть! Это опасно!
— Прошу, помоги мне, милая.
Смутившись, змейка отвела взгляд, закусив губу.
— Я… боюсь тебя отпускать. Да и уже темно.
— А завтра нам ехать, — добавила гепардиха.
— Поэтому помогите мне добраться до кокона. Я обязан… снова к нему прикоснуться. Не знаю, почему, но меня впустило в разум Ризы. И это не просто так. Должна быть причина.
— Скорее всего, потому что в тебе есть гены высших охотников.
— Мицуру! — рявкнула змея.
— Что? Мы ему уже говорили об этом. Растения способны передавать между собой воспоминания и прочее. Да и некоторые другие виды могут обмениваться разной информацией без слов. Это логично.
— Айка, — взглянул на возлюбленную, — я не отступлюсь.
— Да знаю я… дурак…
1
Ночь. Глухая ночь. Холодная ночь. Из-за того, что я провалялся рядом с деревом шесть часов, уже скоро начнет светать. Хорошо, что сейчас солнце поздно встает. Однако на рабочее место мы определенно опоздаем. Знаю, что обещал Мицуру трудиться, не покладая рук, но сейчас дело касается Ризы. Почему-то мне кажется, что чрезвычайно важно снова коснуться кокона. Меня словно тянет к ней. Такое чувство, словно зеленоволосая девушка хочет, чтобы я увидел продолжение той истории.
Оказавшись рядом с деревом, девушки расстелили лежаки. Куро осталась охранять дом, хотя рвалась вместе с нами. Хорошее решение оставить ее. Не хватало еще истерики. Хотя, Айка тоже не может держать себя в руках. Сейчас именно Мицуру — мое подспорье. Она понимает меня, и принимает холодные решения, не основываясь на чувствах. Превосходный лидер. Интересно, как бы повернулась жизнь, если бы в тот день я встретил именно ее, а не змейку…
Хорошенько ко всему подготовившись, подошел к стволу. Кокон продолжал светиться. Яркие лианы и корни тянулись сюда из глубин леса. Девушки признались, что и сами не замечали подобного в прошлые свои приходы. Риза, похоже, забирает часть сил природы. Словно высасывает энергию из деревьев, кустов и растений.
Устроившись на лежаках, поставив переносную газовую плитку и разложив продукты с водой, девушки приготовились. Я сам попросил их не приближаться, и не в коем случае не трогать меня после того, как коснусь кокона. Не хочу, чтобы момент оборвался. Раз уж решился — пойду до конца.
Подойдя ближе, переглянулся с красотками и, тяжело вздохнув, вытянул обе руки сжав в пальцах колкие корни, перекрывающие вход. Сознание помутилось. Меня снова ударило потоком голосов и картинок. Сначала это были образы. Медленно все начиналось проясняться. А затем…
Темнота.
2
Какое-то время
Какое-то место
— Папа! Папа! — женский, довольно писклявый и немного раздражительный, голосок донесся со спины. Суровый мужчина, с ног до головы покрытый шрамами былых сражений, не стал оборачиваться. Словно хотел поиздеваться над тем, кто выкрикивает одно и тоже раз за разом. — Папочка!
Сидя на пне и продолжая затачивать кинжал острым камнем, волк с длинными ушами, один из которых был рваным, вздохнул, задрав голову.
— Сколько раз говорил, не называй меня так, Кашими.
Девочка подбежала вплотную и обняла волка со спины. Ее длинные зеленые волосы источали едва заметный свет, блестели на солнце, подрагивали, словно живые.
— Но тебе так идет, папа! — она рассмеялась, прижимая все крепче.
— Я ведь уже говорил, что не отец тебе. Всего лишь воспитанник.
— Но у меня нет родителей. И ты не говоришь, что с ними случилось. Значит ты мой папа!
— Нет, глупая. Я забрал тебя из твоего дома и, наперекор судьбе, оставил при себе, чтобы ты носила сумки и готовила пищу.
— Но ты сам всегда их носишь, папа. И готовишь тоже сам.
— Потому что ты еще маленькая.
— Папа смешной, — рассмеялась девочка. Она оббежала его спереди и уставилась в суровые глаза. Шрам под правым был достаточно широк, отчего волк слегка щурился. — Ты просто не хочешь признавать, что заботливый.
— Не неси чепухи, Кашими. Мы, волки, не заботимся о детях. Особенно…
— Что? Что особенно?
— Неважно. Ты убралась в доме?
— Да, папочка! Я все вычистила, а еще с утра сходила за грибами и…
— Дура! — рыкнув, волк заставил ребенка замолчать. Она вздрогнула, прижав руки к груди. Длинные сероватые клыки всегда пугали ее остротой и возможностями. — Говорил же, никуда не отлучаться! А если тебя заметят⁈
— Папа… а почему мы от всех прячемся?
— Потому что таких, как мы, не любят, Кашими.
— А это каких таких?
— Высшие духи боятся твоих зеленых волос.
— Тогда постриги меня.
— Дуреха. В них заключается сила твоего вида. Никогда, слышишь, никогда не смей стричь их.
— Хорошо. Папа, а тебя тоже боятся?
— Да. Но меня боятся за силу.
— Да, папа сильный! У тебя столько шрамов. Слушай, слушай, а… — закончить она не успела. Со стороны леса раздались чьи-то возгласы. Лишь холодный, мрачный вой заставил бывалого война подняться. Он сжал кинжал сильнее, оскалившись.
— Кашими, в дом. Живо!
— Хорошо, — девочка убежала, но, из-за своего характера и глупости, приоткрыла накидку, решив понаблюдать за тем, что может произойти. На поляне показались другие высшие духи. Волки и два льва. Все они были с оружием. Все они выглядели пугающе. Ноги девочки затряслись.
Волк сделал всего несколько шагов, остановившись у предводителя отряда. Высоченный лев смотрел на него сверху-вниз, держа одну руку на рукояти меча, что висел на поясе.
— Вот мы и нашли тебя, бывший командир ударного отряда, Сэн.
— Главнокомандующий Астар. Какими судьбами? — приклонив колено, волк опустил взгляд к земле, выказывая уважение.
— Ты ушел со службы сразу после окончания войны. И мы отпустили тебя с условием, что ты продолжишь биться за наши леса в случае новых опасностей.
— Да, все верно, главнокомандующий.
— Тогда почему ты не явился в родное племя, когда разразилась война с высшими охотниками⁈ Предатели нашей родины не считаются для тебя серьезными соперниками⁈
— Нет, что вы, главно… — получив кулаком по лицу, волк опустился к земле, рыкнув. Он сплюнул собственную кровь вместе с несколькими зубами. Львы всегда были сильнее волков, а потому и управляли главными силами в последних войнах.
— Сэн, ты позоришь свое племя, прячась в лесах. Тебя ждет служба.
— Я не могу вернуться, главнокомандующий. Я стар и слаб.
— Ложь. Мы знаем, что ты пытаешься скрыть. Солдаты, обыскать поляну и хижину. Найти мелкую дрянь!
— Нет, постойте… — попытавшись подняться, волка снова прижали к земле. Мощная лапа льва не дала и шанса к сопротивлению.
— Как ты мог приютить ребенка наших врагов⁈ Растения-паразиты очень опасны, и погубили сотни тысяч твоих сородичей! А ты посмел пригреть одного! За это я лично казню тебя, чертов волк.
— Она не опасна, главнокомандующий! Она всего лишь ребенок!
— Такие дети, как она, способны останавливать армии при желании. Им подвластна вся территория, на которой мы живем. И поэтому все они должны быть сожжены или обезглавлены.
Не прошло и двух минут, как раздался испуганный вскрик малютки. Волки вытащили из хижины девочку. Она пыталась вырваться, но все было напрасно. Один из них кинул ребенка к воспитаннику, усмехнувшись. А после обнажил меч, направив его дитя. Девочка испугалась, зажмурившись.
— Папа! Папочка, что им нужно⁈ Помоги!
— Папа? — рассмеялся лев. Каким же ничтожным ты стал. А ведь мог занимать должность, не хуже моей. Когда войны закончатся, мы, северные племена леса, встанем во главе всех остальных.
— Главнокомандующий, прошу, пощадите ее. Она не питается жизненной силой. Ей не нужно убивать!
— Не рассказывай мне сказки. Я убью ее на твоих глазах. А затем и ты лишишься головы за измену. Сэн, я приговариваю тебя.
Вздохнув, волк взглянул на девочку и, улыбнувшись, прошептал:
— Кашими, закрой глаза.
— Папа, мне страшно!
— Сделай, как я говорю, и ни за что не открывай, хорошо?
— Хорошо…
Так она и поступила. А затем…
Ухватившись за тот самый кинжал, волк пронзил ногу льва. Ему хватило мгновения, чтобы вскочить и вспороть горло бывшего товарища. Еще одного мгновения хватило на то, чтобы вытащить меч из ножен льва, и отрубить сразу две головы волков. Волк Сэн не просто так звался зверским командиром. Его боялись даже сослуживцы. Боялись небесные. За силу, за дух, за непоколебимость.
Сцепившись в неравном бою с товарищами, Сэн убивал одного за другим. Волки не могли составить ему конкуренцию, но среди них был и другой лев. Более сильный, более отважный.
Почуяв опасность и заблокировав моментальный удар, волк отскочил назад, но тут же получил кулаков в живот, а затем и мечом в спину. Опустившись на колени, он оскалился и бросился на льва, сбив его. Они обменивались ударами, пока силы не начали покидать. Волк не мог сопротивляться мощи льва. Не мог противостоять такой угрозе, а потому выдохся первым. Его повалили, выбили все, что осталось. Когда же лев поднялся и подобрал с земли меч, он произнес лишь одно: