Бежал так, словно по пятам те самые, упомянутые Мэтью, собаки гнались. В общем, со всех ног. И успел… Метнулся в конце коридора вправо, влип в стену и почувствовал как спину обдуло легким ветерком. А потом издали донеслось уже совершенно безобидное «Дзынь!»
Оглянулся. Маг в точно такой же позе замер с противоположной стороны. И ловушка, как бы поняв, что мы уже в безопасности, ликвидировалась и во второй раз. Отверстия в стене затянулись, словно и не было их там никогда.
— Поздравлю, дружище. Не знаю, сколько неприятностей нас ждет впереди, но две мы уже можем записать себе в актив.
— Три… — уточнил Прудик, кивая назад.
И действительно, стены так жаждущие раздавить нас, уже ползли обратно.
— Еще лучше… Есть повод подкрепиться. Ты как? Не возражаешь? А то я и проголодался от всех этих физкультур. Да и бегать с полной котомкой за спиной не так удобно.
— Ага, с полным животом куда сподручнее… — отшутился Мэтью.
— Ну, никто же не заставляет нас объедаться. Давай, топай сюда. Пока моя интуиция молчит.
— А почему не туда? — резонно спросил маг, указывая на левое ответвление коридора. — Может, монету бросим?
Ладно, объясню.
— Видишь ли в чем дело, дружище. Есть одно правило для прохождения лабиринта. И оно гласит: чтобы не заблудиться, надо всегда держаться правой стены. Уж не знаю точно откуда оно взялось и связано ли с тем, что у человека правая нога делает чуть больший шаг чем левая, но оно проверенно опытом не одного поколения воинов. К стати… Я очень надеюсь, что защита сагрилась все-таки именно на тебя.
— Почему?
— Потому что в этом случае нам не подсунут «мерцающий» лабиринт. Ну, тот что меняется со временем.
— Николаис, ты можешь изъяснятся понятнее?
— Могу… — я протянул магу краюху хлеба с увесистым ломтем ветчины. Воду каждый нес для себя сам. — Видишь ли в чем дело. Если защита пещеры настроена на мага, то она не будет усложнять лабиринт, поскольку понимает, что он очень быстро просчитает алгоритм и пройдет очередную ловушку без затруднения, а вот энергии системе придется затратить гораздо больше, чем на обычный лабиринт. Я же хочу напомнить тебе самый простой закон сохранения энергии. Ничто не берется ниоткуда, не исчезает никуда и имеет конечный объем. Это же касается и системы защиты. Она просто обязана иметь какой-то ограниченный ресурс. И выбирая — ставить десять сложных ловушек, которые для адепта разума не составят проблемы, или затратить его на, допустим, двенадцать более простых — система просто обязана пойти по второму варианту. Поскольку только так увеличивается шанс препятствовать достижению цели. Не слишком сложно?
— Ну… — Мэтью слушал с открытым ртом. — На миг мне показалось, что я задремал на лекции в Академии и все это приключение мне только приснилось. Хорошо же вас учат… наследников.
— Не отвлекайся. Суть уловил?
— Да. Мы пойдем направо… — кивнул юный маг и наконец-то занялся едой.
После двух поворотов словно открылась стеклянная дверь в механический цех. После гулкой, давящей тишины подземелья — гудение каких-то механизмов, скрежет и визг циркулярки обрушились на нас с такой силой, что даже в ушах зазвенело.
— Ух, ты ж твою трижды пришпоренную! — замысловато выругался Мэтью, сдавая назад так прытко, что чуть меня с ног не сбил. — Обалдеть!
Да ладно… И по круче видали. В компьютерных играх, естественно.
Коридор, куда нас привело следование правилу «правой руки», выглядел и в самом деле впечатляюще. А главное, — впервые в нем было что-то помимо стен. Ну, как «что-то». Во-первых, — вдоль всего коридора, а это метров двадцать, по обеим сторонам, в специальных желобах скользили две, ну скажем, фрезы. Поскольку эти изделия вражеской техники вертелись в горизонтальной плоскости, и в ней же, соответственно, размахивали четверкой топоров каждая. Вертелись не слишком быстро, но даже пытаться блокировать удар щитом мог разве что такой же Железный Дровосек. Кроме этих двух приспособлений для усекновения главы или конечностей, поперек коридора шаталось пять маятников, завершавшиеся внушительными серповидными лезвиями, примерно в метре над полом. Маятники, даже с виду внушали уважение весом и, соответственно, силой инерции. Ну и чтоб совсем скучно не было, в дополнение к этим механизмам, из стен, где-то на уровне груди, то и дело выскакивали режущие диски. Диаметром метра три, то есть, аккурат чтобы достать до средины коридора.
Вот они то и издавали тот грохот, скрежет и визг, который столь впечатлил моего спутника. Ну, а что удивительного. Человек из пасторального мира. В общем-то, наверняка, ничего сложнее кузнечного меха и мельничных жерновов в своей жизни раньше не видел.
— Все… — обреченно вздохнул Мэтью. — Дальше дороги нет. И никакая невидимость или левитация нам не помогут. Этим железкам все равно что рубить и резать. Я, конечно, могу запустить с десяток файерболов, да и из кольца Саламандры огнем полить… Но, сомневаюсь, что моих сил хватит хотя бы на половину всего этого.
— Таки да, дружище, — согласился я. — В этом ты прав. Механизмам до лампады любая магия. Но, это же не значит, что мы обязаны подставляться.
— А как?
— Надо смотреть… У всей этой машенерии есть одно слабое место — у нее нет мозгов, а значит — степеней свободы. Она все время работает по одному и тому же, заранее установленному порядку. Надо только внимательно присмотреться и высчитать алгоритм.
— То есть?
— Ну вот, начнем хотя бы с эти топоров. Сейчас они дойдут до конца коридора и пойдут на исходную. Ведь если мы пойдем следом — они для нас уже не опасны.
— Ага. Пойдем… А эти пилы? Что в стенах?
— Ты просто слишком нервничаешь. Давай-ка, добудь какой-нибудь свиток «Спокойствия духа» или «Безмятежности». Что у тебя там есть подходящее?
— Безмятежность.
— Отлично.
Мэтью достал из котомки очередной лист пергамента и быстро прочитал вслух написанное в нем.
Ага, вот как это действует. Хорошая штука. Я в одно мгновение почувствовал себя, как тот Пофиг, что в палатке лежал*. (*анекдот, — Идет лесом Западло. Смотрит — палатка. Подошло и перерезало растяжки. А палатка дальше стоит. Удивилось, заглянуло внутрь, а там Пофиг лежит), такое спокойствие снизошло, что даже дышать влом. И так сойдет…
Хлопок по спине заставил вздрогнуть и таки глотнуть воздуха.
— В первый раз со всеми такое бывает… — объяснил Мэтью. — Это каждому магу известно. Поэтому первое применение «Безмятежности» всегда с наставником. Но, зато теперь нас ничто не будет отвлекать.
— Да уж… — я вдохнул поглубже. — Наш дух непокобелим. Итак, на чем мы остановились?
— На секирах. Пока ты в себя приходил, я подсчитал: обратно они ползут ровно двенадцать секунд.
— Не слишком много, но для тридцати метров должно хватить. Я ведь правильно понимаю, всякая защита ставится так, что хотя бы теоретически ее можно пройти.
— Да, — подтвердил Прудик. — Это непременное условие любого аркана. Невозможно создать идеал, изъян обязан быть во всем. Иначе маги стали бы равны демиургам.
Угу… Этим демиургам, скорее всего, по барабану, кто там на кого равнение держит. А вот заполучить неуязвимых индивидуумов, которым неизвестно что на втором или третьем тысячелетии в бошки придет — совсем иной расклад. Вот и озаботились ограничением. За что им от нас огромное мерси.
— Теперь смотри на пилы. Они выскакивают одна за другой с интервалом в две секунды. То есть — идешь за топорами по правой стороне, а как только диск начнет втягиваться — перебегаешь на левую сторону. Делаешь примерно десять шагов и — снова направо. Понятно?
— Это я уже сообразил. А с маятниками как? Они как раз в этот момент прилетают и перекрывают свободное пространство.
Да. С маятниками засада. Тот кто ставил защиту, тоже не лаптем щи хлебал. Они реально были не в тему. Прилетали как раз в тот момент, когда диски освобождали проход. Но, раз обязан быть просвет во всем этом смертоносном танце железа, значит — я его просто не вижу. Думай казак, думай… а то мамой станешь.
Стоп! Ну не дурак ли я? Сам же только что произнес мысленно ключевое слово. Просвет. Топоры и пилы режут на уровне бедер, так что не подпрыгнуть и не присесть, а у маятника просвет — целый метр! Да там гопак станцевать можно.
— Есть. Нашел… — ткнул кулаком в бок товарища. — Под маятник надо падать ничком. Дальше — на выбор. Можно ползком, а можно подождать, пока он просвистит обратно, вскакивать и бежать за топорами.
— Мммм… Как бы не запутаться… — покрутил головой Мэтью. — Один раз не туда свернуть или замешкаться и все…
— А кто обещал легкую жизнь? Взялся за гуж, не говори, что не дюж. Давай, еще разок все проверим. Вместе… Я буду проговаривать действия, а ты считай. Не забывай, дистанцию надо пройти секунд за одиннадцать. А лучше — за десять. Мы же не знаем, что нас еще за финишной чертой ждет. Очень даже возможно, что не пьедестал почета.
Мы проверили трижды. Пока не заметили, что задняя стенка снова принялась наступать на пятки. Похоже, на прохождение этапа защитой отводилось определенное время, а потом она просто запускала механизм уничтожения.
— Кто первый?
— Я! — Мэтью слегка побледнел. — Помнишь, как с трещиной было? Вполне возможно, что и в этот раз, если проскочу, то все отключится.
Мне не слишком нравился такой расклад, но уж как есть. И он реально прав. Зачем зря рисковать. Особенно, если от этого никакого толку не будет. Кроме удовлетворения собственного эго.
— Ладо… Только ты тогда оставь мне всю свою амуницию. Хотя бы посох и котомку. Без них удобнее будет.
С этим Мэтью спорить не стал. Сгрузил на меня все имущество, выждал нужный момент и двинулся.
Все как просчитали. Сперва шел за топорами, потом прыгнул правее, упал, пропустил над собой маятник, вскочил и замер. Все-таки растерялся. Или ориентацию потерял. Так бывает от резкой смены положения тела. Да и весь этот грохот и визг… «Безмятежность» безмятежностью, а теория и практика вещи разные. Доводилось видеть людей спокойно идущих по тонкой доске, лежащей на земле, и теряющей равновесие на доске вдвое шире, если ее поднять хотя бы на метр.