Конунг делает шаг вперед и упирается в меня взглядом. Надо заметить, весьма неприятным. Так смотрят на дичь сквозь прицел, перед тем как спустить курок.
Толпа притихла, ожидая продолжения, только крики чаек нарушали тишину. Конунг шагнул еще ближе, обдавая меня запахом пота, чеснока и пива. Я бы с удовольствием отступил, но меня крепко держали за локти, да и за спиной было не протолпиться.
— Так кто ты такой?
— Николас. Конунг Солнечного Пика.
— Гм… Это правда?
— Что именно?
— Ты убил Эйрика?
— Так получилось… — пожимаю плечами. — В бою, знаешь ли, всегда так. Либо ты, либо тебя. Я хотел жить…
— Но, почему ты напал на ярла? У вас вражда? Я не помню…
— Случайность… Я плыл к тебе… по делу… Увидел, как два драккара атакуют один. Решил помочь. А кто с кем там сражался, мне было все равно.
Ульви мотнул головой, словно мух отгонял.
— Увидел чужую битву и решил вмешаться? Зачем?
— Видишь ли, конунг… Я знаю, что на Скалистых островах свои законы и обычаи, но наш велит всегда идти на помощь слабому. Ради справедливости…
— Х-ха! И в чем же справедливость? Трюгви украл у Эйрика невесту. Та, не желая выйти замуж за другого, покончила с собой. Согласись, у Могучего были причины ненавидеть Верного и желать его смерти.
Ух, ты! Вот это поворот. М-да, и ведь говорили умные люди, что даже когда слышишь «наших бьют!», не торопись вмешиваться, а вдруг, бьют за дело. Теперь выкручивайся.
— Это ничего не меняет, конунг. Если вражда так сильна, Эйрик мог вызвать Трюгви на поединок, а не нападать подло, желая забрать вместе с его жизнью жизни десятков ни в чем не повинных людей.
Ульви снова мотнул головой.
— Тебе, чужаку, не понять. Впрочем — это не имеет никакого значения. Возможно, ты хороший человек и дело у тебя ко мне важное, и при других обстоятельствах, мы даже могли бы стать приятелями, но ты убил моего родича, и я обязан отомстить за его смерть. По нашим обычаям и законам. Иначе надо мной будут смеяться. А правитель, над которым смеется его народ, у власти долго не задерживается. Ты поступил согласно своих обычаев, а теперь я — поступлю так, как велят мои.
Что ж тут возразишь. В чужой монастырь со своим уставом, как известно, не ходят. Жаль, конечно, но ничего не попишешь. Похоже, удача на этот раз от меня отвернулась и действительно пришло время платить по счетам.
— Слушайте все! — конунг отступил назад, так чтоб его было хорошо видно даже с пристани. — Этот чужак должен мне жизнь Эйрика. Но, так как он не напал на ярла сзади и не вонзил ему кинжал в спину, а победил в честном бою — я тоже дам ему шанс. Он трижды сразится на арене, и если останется жив — значит, такова воля Одина.
А вот это мне куда больше нравится, чем казнь. Поединок такое дело. Со мной Разящий, да и Улыбка Удачи на груди… Лишь бы условия были нормальные, а там посмотрим.
— Зигмунд! — конунг позвал кого-то не оборачиваясь. — Сооруди Круг.
Услышав его, толпа начала поспешно раздвигаться в стороны. А из-за спины вышел сухощавый, неприметный старичок, опирающийся на посох, увенчанный чучелом белой совы. Он встал рядом с Ульви и сделал какой-то пасс свободной рукой. Тотчас, всех тех, кто не успел отойти достаточно, словно сильным ветром в спины толкнуло. И минутой позже вокруг меня образовалось свободное пространство метров тридцати в диаметре. Натуральная цирковая арена.
Ну, что ж. Для человека с опытом гладиаторских боев ничего неожиданного. Осталось дождаться противника.
— Медведь… — обронил негромко конунг, старик кивнул, а мгновение спустя — в нескольких шагах передо мной возник настоящий исполин. Настоящая гора мышц. Медведь какое-то время недоуменно крутил мордой, потом увидел меня и сердито рыкнул.
О-хо-хо… Серьезный противник. Ну, да ничего, авось, сдюжим…
Медведь рыкнул еще раз и двинулся в мою сторону.
Я перехватил поудобнее рукоять меча и приготовился. В книгах и фильмах обычно рассказывают, что медведь, перед атакой вздымается на дыбы. Ерунда. Как и любому четвероногому животному, как тому же волку, зверю нет надобности вставать на задние лапы. Он же не боксировать или бороться будет. Вот и этот не стал заморачиваться глупостями. Разинул пасть и рванул вперед.
Перспектива столкнуться с такой тушей меня не устраивала, так что попытался увернуться.
Блин! Вот это скорость. Никогда б не подумал, что такая махина может двигаться так быстро. Медведь только башкой мотнул, и я отлетел в сторону, как кегля. Еще и зубами цапнул… Ага, за то самое место.
С испугом глянул, ожидая увидеть, что на заднице не хватает доброго шмата мяса, и вот тут стало даже любопытно. Клыки разодрали штанину, а на коже ни царапины не осталось. Интересно… Нет, что без магии не обошлось — понятно. Но какой? И тут я вспомнил о кольце берсерка, беззастенчиво экспроприированного мной во время битвы. А что — колечко явно было не простое, а если вспомнить, что викинга рубили все, кто мог дотянутся, при этом не нанося никаких серьезных ран, то вполне, вполне…
Ха, значит, я еще круче, чем думал. А ну, иди сюда, чудище лесное!
Перекатился, вскочил и уже не пытаясь уворачиваться от зубов и когтей медведя, дал волю Разящему. Тот только зафырчал от удовольствия.
Дальше было совсем не интересно. Зверь бросался на меня с все возрастающей яростью, сшибал с ног… даже сам, в конце концов, на дыбы поднялся, но я оставался невредим — синяки, ссадины и ушибы не в счет. А мой меч старательно и методично наносил медведю рану за раной. Когда поглубже, когда не очень, густая шерсть у мишки оказалась покрепче иной кольчуги. Но тем ни менее, исход боя становился ясен всем.
— Хватит… — произнес в какой-то момент конунг. — Зигмунд, убери медведя.
Старичок хлопнул в ладони и зверь исчез.
Ну, и ладно. Я не возражаю. Этот раунд за мной. В виду явного преимущества.
— Давай змей…
Старик опять чего-то колданул и на площадь высыпался клубок черных мамбон. Правда, не таких крупных, как та, что убили мы с Лией, зато много. Десятка полтора тварей длиной в полтора метра и толщиной с руку.
Вот же ж гад! Ненавижу пресмыкающихся… Впрочем, несколько гадюк на большой площади — это не яма, в которой, согласно легенде, закончил свою жизнь Рагнар Лодброк Кожаные Штаны* (*Достоверных источников, подтверждающих существование Рагнара, нет. В основном подробности его жизни и деятельности известны из скандинавских саг, повествующих, как Рагнар промышлял набегами и морским разбоем. Предполагают, что исторический Рагнар (если таковой был) действовал в первой половине IX века и был одним из наиболее влиятельных военных вождей Дании). А здесь имеется и место для маневра, и колечко скорости…
Поворачиваю камешек и, стараясь двигаться не слишком быстро, начинаю методично истреблять ползучих гадов. По мере приближения ко мне… Разящий только посвистывает, отдавая в ладонь теплом и силой. Срубая тех, что успели броситься, прямо налету. Такая скорость ему только в удовольствие. Ну, пусть тешится.
В общем, второй раунд тоже остался за мной.
— Хватит… — распорядился Лейв, когда на площади оставалось еще с пяток мамбон. Потом возвысил голос. — Может, кто-то из друзей или братьев Эйрика хочет отомстить лично?
В толпе словно ветерок пронесся. Все заговорили наперебой, оглядываясь по сторонам, не отыщется ли смельчак. И тот таки нашелся.
Вперед вышел совсем безусый еще мальчишка. Лет пятнадцати не больше.
— Я хочу…
— Не глупи, Ролло, — попытался остановить его кто-то из более опытных и мудрых.
— Эйрик был моим братом! — громко ответил парень. — Как я смогу жить дальше, если даже не попытаюсь отомстить за его смерть?
Ох, уж эти традиции. Но, мальчишка прав. Да, после увиденного, его никто открыто не упрекнет в трусости. Но ведь самое страшное не то, что говорят нам в лицо, а то — что шепчут за спиной.
— Ты уверен? — переспрашивает конунг.
— Да.
— Что ж — это твое право.
Лейв подает знак, местный чародей бормочет что-то негромко, и парень оказывается внутри круга. Достает меч и становится в позицию.
Ладно, хлопец. Не буду тебя позорить. Заслужил. Хоть и дурак…
Выпад, которым он попытался меня достать, отразил бы даже слепой калека. Так что пришлось собрать всю волю и мысленно приказать Разящему угомониться. Убивать пацана я не хотел. В конце концов, все мы были когда-то молоды, но далеко не всем хватило бы мужества выйти на поединок с противником намного опытнее и сильнее. Он же не мог не видеть, как я разделался с медведем и змеями. Значит, мужества парню не занимать. Остальное придет со временем. Как к тем, кто не рискнул выйти в круг, хотя я уверен — родичей у Эйрика здесь хватало. Иначе чего б они так на меня взъелись?
Вот исходя из этого и потанцуем. Чтоб и хлопца не позорить и урок преподнести.
Даю время от времени его мечу царапнуть себя, при этом не забывая наносить ответные удары. Стараясь, чтобы раны он получал болезненные, но не серьезные. Парень сопит, ругается сквозь сжатые зубы, но отступать не собирается. Упертый… Что ж, хорошая черта характера, если не граничит с ослиной тупостью.
Даю ему еще несколько минут, потом провожу пару ложных выпадов, ловлю на встречном движении и бью кулаком в висок. Хлопец падает, как подкошенный. Надеюсь, и для его чести, и для науки достаточно.
— Хватит! — поднимает руку Лейв Волк. — Слушайте все! Конунг Николас сполна уплатил цену крови Эйрика Могучего. И род ярла больше не имеет к нему счетов. Кто с этим не согласен — может прямо сейчас выйти в круг. Тот, кто нападет на конунга потом — будет наказан за нарушение закона гостеприимства. Все слышали?
Толпа что-то нестройно загудела, но вперед не вышел никто.
— Хорошо… Зигмунд, сними круг! Конунг Николас, будь моим гостем!
Глава 12
После комплекса гигиенических процедур, избавившись от грязи, пота и крови, я сидел за столом, закутавшись в «несколько» великоватый для меня камзол конунга, и с наслаждением поглощал из глиняной сковороды огромную яичницу на беконе. Судя по желткам, яйца были чаек, но меня лично это нисколько не смущало. Наминал так, что за ушами трещало. А отменный эль многократно этому способствовал. Все по заветам мудрых предков: ешь — потей, работай — мерзни.