И только после всех приготовлений в помещение вошел настоящий вельможа. Такого не спутаешь с каким-нибудь посполитым. И одеждой, и манерами — высокий, ставный мужчина сразу демонстрировал и силу, и власть. Он не спеша подошел к столу, важно опустился на табурет.
— Ну, будь здоров…
– И тебе не хворать… — громко ответил я, едва сдерживаясь от изумленного восклицания. Вельможа держал в руке предмет, который больше всего напоминал сигару! А когда тот вложил ее в рот и затянулся, выпуская клубок дыма, я едва не подпрыгнул от восторга.
Табак! В этом мире есть табак!
Невероятно! Я уж и надежду потерял, а тут такой сюрприз!
Нет, я не могу назвать себя заядлым курильщиком, что и полчаса не может прожить без затяжки и даже посреди ночи встает на перекур. До такого, хоть и начал дымить еще где-то в седьмом классе, не дошло. Но время от времени уши пухнут, так хочется затянуться дымком. И вот он — буквально на расстоянии руки.
— Ммм… Хорошо пахнет. Не угостите? — не удержался.
— Куришь? — удивился вельможа. Еще бы. Он был готов к крикам, угрозам и тому подобному поведению заключенного, но отнюдь не к просьбе закурить.
— Иногда…
— Гм...
Вельможа щелкнул пальцами, и в камеру мгновенно заскочил тот же слуга. Видно, стоял за дверью и все слышал, потому что не задавая никаких вопросов, подал мне сигару, и услужливо поднес зажженную свечу.
Я неторопливо раскурил сигару, а потом с удовольствием затянулся благоухающим дымом.
Знаю, знаю, что сигары — это не сигареты и их курят совсем по-другому, не в затяжку. Но мне хотелось именно так.
Хорошо… Тело новое, а повадки перенеслись вместе с сознанием. И я буквально растаял от удовольствия. Удивительное все же создание человек. Лошадь капля никотина может убить, а нам — кайф.
Тем временем вельможа взял в руки бокал и сделал хороший глоток.
Я еще разок затянулся и пустил дым кольцами. Нет, что не говорите, а человеку для счастья действительно мало нужно. Но постоянно и регулярно.
— Что, ничего так и не спросишь? — спустя какое-то время первым не выдержал молчания вельможа. — Будешь делать вид, что тебе все равно? И где ты? И что дальше с тобой будет?
— Не буду, — мотнул я головой. — Но ведь и ты сюда пришел не вина попить и в гляделки со мной поиграть. Значит, есть что сказать. Так куда торопиться? В компании все веселее, чем самому сидеть.
— Боишься одиночества? — радостно сверкнул глазами вельможа.
В ответ я только плечами пожал. Зачем слова тратить.
— И все же, неужели не интересно, как случилось, что зять короля проснулся в темнице?
— Интересно… — не стал я лукавить. — Как и то, что тесть сделает с мятежниками, когда все узнает?
При этих словах вельможа рассмеялся и отсалютовал бокалом, словно собирался выпить за мое здоровье.
— Вот! В этом и весь смысл… Ничего не скажет… Потому что мы не в Буругундии! Ты в темнице замка Когорт, королевства Лотаргиндии.
— В самом деле? Одно из срединных королевств? — не скажу, что не ожидал чего-то подобного, а все же надеялся на лучшее. Дома, в Буругундии Эдуард все бы вверх дном перевернул, а меня нашел. В то время как сюда не дотянуться. Ни ему, ни даже моим друзьям — Архимагам. Я мало что знал о Средних королевствах, не было нужды… Однако, то, что на службе у короля Тифония II, правителя Лотаргиндии одна из самых мощных чародеек, еще и не в приятельских отношениях с метрессой Корнелией, знал. И армия… раз в пять больше, чем я мог бы собрать, даже привлекая всех вассалов и союзников.
— Не вижу смысла лгать обреченному на смерть, — пожал плечами вельможа. — Тебя заманили в ловушку, усыпили бдительность и…
— Это та блондинка…
— Асасин... Из самых дорогих, кстати. Зато всегда безупречный результат. Банальная медовая ловушка. И, как обычно, она сработала. А дальше — все просто. Телепорт… И птичка в клетке.
— Не дешевое удовольствие. Имело смысл заморачиваться? Моя голова так дорого стоит?
— Голова… — фыркнул вельможа. — Твоя голова не стоит и медной монеты. А вот месть… Это то блюдо, которое невозможно переоценить.
— Месть? — теперь я действительно удивился и заинтересовался. — Гм... И кому же я так насолил? А главное — где и когда?
— Не догадываешься?
— Нет, — мотнул я головой совершенно искренне. — Был у меня один кровный враг, но он не мог. У него сейчас другие заботы. А остальные… слишком мелкие, чтобы что-то подобное сделать. Гм… Расскажешь?
— Почему нет… — кивнул вельможа. — Причин две. Одна — так сказать, свежая. Создана непосредственно тобой. И одна — древняя. С тех, что переходят из поколения в поколение. Когда грешат предки, а платить по счетам приходится потомкам. С какой начать?
— А есть принципиальная разница?
— Тоже верно, — усмехнулся вельможа. — Тогда, начну с первой. Кристина… Она была еще в детстве обручена с моим сыном и должна была стать его женой, по достижении обоими совершеннолетия. То есть, этой зимой. И тут появился ты… Не знаю, какими мыслями руководствовался Эдуард, но он нарушил данное мне слово.
— Может, потому, что я спас его дочь из рук темного мага? И вернул ее домой из Темной Пустоши? Это считается?
— Ложь! — слишком оживленно махнул рукой король. — Я спрашивал Аделаиду. И она сказала, что в Темную Пустошь прохода нет. А все легенды о том, что туда можно попасть — только байки, выдуманные для студиозусов Академии. Итак, не знаю, какая истинная причина… чем ты убедил Эдуарда нарушить клятву, но уж точно не спасением его дочери. Разве что… — король Тифоний пожевал задумчиво губами, — все это была хорошо спланированная афера. Какую старый дурак принял за чистую правду. Гм… Что ж… в таком случае твоя вина только усугубляется. Ибо благословение на брак ты получил обманом.
— Это не так, — пожал я плечами. — Но не вижу смысла спорить. Все равно, здесь, в темнице, я не смогу предоставить никаких доказательств в свою защиту... Итак, не тратим время на пустые разговоры. А другая? Какая вторая причина? Которая древняя?
— Да… Древняя… — кивнул Тифоний ІІ. — Настолько древняя, что ее истоки лежат еще во времена Ковира. Хоть и при самом конце, но все же… Хочешь послушать?
— Почему нет? — пожал я плечами. — Все веселее, чем в одиночестве время коротать.
— Хорошо… У одного ланисты, история умалчивает его имя, было три невероятно искусных гладиатора. Один уже вольноотпущенник, рудиарий. И двое — братьев-близнецов. Невероятно схожих. И поскольку их все равно никто не различал, то и имена не запоминали. Называли просто — Примус и Секунд. То есть — Первый и Второй. Рудиарий обычно выходил сражаться с людьми, а на близнецов выпускали зверей. В Империи и за ее пределами, не было такого хищника, с которым им не приходилось вступать в бой. Это было волшебное зрелище… Близнецы были такие искусные бойцы и так чувствовали друг друга, что однажды даже выстояли против волчьей стаи. Чуть ли не два десятка степных волков не смогли их даже ранить. Оба давно заработали себе волю, но ланиста не хотел их отпускать, зная, что парни мечтают спрятать навсегда мечи в ножны и осесть где-то на земле. Близнецам, конечно, это не могло нравиться, но кого интересует мнение рабов…
Король перевел дыхание, глотнул из бокала.
— Это заметил тот рудиарий, о котором я уже упоминал. И сумел подговорить братьев к бегству. Относительно рабов-беглецов законы империи всегда были невероятно жестокие, что и позволяло держать их в повиновении, но рудиарий убедил близнецов, что если не просто убежать, а убить ланисту и сжечь документы, то никто их не найдет, потому что не узнает кого именно искать. План так себе… но воля манила рабов день и ночь. Поколебавшись немного, Примус и Секунд дали себя убедить. И вот, однажды… во время очередного представления, когда народ бесновался на трибунах, братья решили попытать счастья. Дали знак рудиарию, что готовы, а потом втроем тайком проникли в кабинет ланисты.
Еще один глоток…
— Ланиста даже ничего понять не успел, как рудиарий пронзил его мечом. Больше времени заняли поиски бумаг и денег. Это и стало причиной беды… Ланиста умер не сразу и успел еще нажать тайный рычаг, опускавший решетку на дверь. Рудиарий и Примус стояли рядом, так что успели выскочить из ловушки, а вот Секунду повезло меньше… Решетка была толстая и тяжелая, но не настолько, чтобы трое крепких мужчин не смогли ее приподнять. Так что шанс освободится был. Но рудиарий не стал дожидаться пока на поднятый шум прибегут слуги и убежал, оставив братьев на произвол. А вдвоем поднять решетку им не хватило сил. Если бы было больше времени, то, может, и придумали бы что-то, но прибежали слуги ланисты, и Примусу уже пришлось заботиться о себе. Разбросав слуг, он выпрыгнул в окно... И судьба, вероятно, взяв одну жертву, стала более благосклонна. Ему удалось скрыться из города незамеченным…
В этот раз король молчал дольше. Даже о вине забыл. Вспоминал что-то или просто думал.
— Секунда обвинили в убийстве хозяина и распяли. Рудиарий исчез бесследно. А Примус отправился в леса и стал собирать разбойничью шайку. Нападал на обозы, на гладиаторские школы…
— Как Спартак? — не удержался я от реплики.
— Спартак? — переспросил король. — Нет… Франковец был дураком. Он хотел освободить всех рабов, а это нонсенс. Это все равно, что пытаться освободить волов и коней, отнимая их у земледельцев. Конечно, крестьяне на такое не согласились бы. Вот и Спартак был обречен… А Примус брал к себе не всех, а только лучших бойцов. Если кто-то хотел присоединиться к его шайке, то должен был доказать, что умеет работать мечом. Префекты, время от времени устраивали охоту за шайкой Примуса, но войска все же не посылали и магов не нанимали. Разбойники в империи были всегда. Так что десятком больше, десятком меньше… И, к тому времени, когда империю затопили междоусобные войны, у него под рукой оказалась почти сотня отборных головорезов, способных разгромить и в десять раз более многочисленный отряд собранный из ополчения и ветеранов.