Ник бьет кулаком по столу и хватается за голову.
- Раз денег нет, то нужно тянуть время, - замечает один из детективов. - Пока Вы будете оттягивать, мы будем искать. Наши люди уже над этим работают.
С этими словами один из служителей закона направляется к двери кабинета.
- Сэр, задержитесь на минуту, - останавливаю я Карсона. - У нас к Вам огромная просьба. Пока не афишировать данной ситуацией и не светить ее в СМИ. Особенно в части вашей русской версии. Я уверен, что это просто стечение обстоятельств. Вы же понимаете, что как только она всплывёт у журналистов, все может ещё больше усугубиться. Заложницы могут погибнуть. Сейчас наша задача найти похищенных живыми и здоровыми. А потом уже разбираться с причинами похищения. Я уверен, что вы оба со мной согласитесь. Мы сделаем все возможное, чтобы в течение указанного времени найти деньги.
Выслушав меня, детектив кивает головой и выходит. Ник на меня обречённо смотрит.
- Где ты сейчас найдёшь такую сумму, Алекс? Даже для того, чтобы ее выдернуть со счета потребуется несколько дней. Думаешь, кто-то держит столько бабла под подушкой или в коробке из-под ксерокса?
- Ник, а чего ты мне сейчас все это говоришь? - со злостью выпаливаю я. - Тебе эту тираду нужно было вывалить похитителю, когда он звонил! Теперь говори, что мы ищем деньги. Что в банке такую сумму нужно заказывать. Что заказ за несколько банковских дней. Только так мы можем потянуть время. Возьми себя в руки уже. Не тупи! Я ищу деньги, ты тянешь время.
- Спокойно! Сейчас к вам в офис приедет наш специалист-переговорщик. Общаться с похитителями будет он, - видя, что назревает скандал, говорит Дэй Хэйли.
- Вы тоже будете находиться здесь? - спрашиваю я детектива. - Мне надо делом заняться. Нику нужна моральная поддержка.
Вместо ответа Дэй кивает головой. Я, ободряюще похлопав друга по плечу, выхожу. У меня на самом деле много дел. Ещё по дороге в офис я позвонил хозяину детективного агентства и своему другу Давиду. Сам Дав сейчас в Израиле, но его люди уже ждут. Мне нужно с ними переговорить. Ещё я должен выловить отца. Другого человека, у который могут быть "живые" деньги, не знаю.
Сев в машину, набираю ещё раз Ольге, в какой-то глупой надежде, что она вырвалась и мне ответит. К сожалению слышу:"абонент вне зоны действия сети". Сердце моё опять падает! Про себя я как мантру повторяю:"Олечка, девочка моя, только без глупостей и без резких движений. Тупи, Котёна, тупи. Я обязательно тебя вытащу!"
Глава 21
- Оля, ты меня слышишь? Оля, да посмотри сюда! - меня за грязную брючину стильного голубого костюма дергает Кэти. - Быстро встань ногами на матрац. Ты - босая! Замёрзнешь и заболеешь. Ты что не чувствуешь холода?!
Да, Кэти, внутренним голосом отвечаю коллеге. Ничего не чувствую! Мне жарко, у меня внутри разгорается огонь истерики. Внешне этого я не показываю, но моя душа, как птица, бьется в панике, ломая крылья.
В пятницу вечером у меня созвон с родителями. Не позвоню, они начнут переживать и искать меня. Ещё Алекс! Мы договорились, что вечер и выходные проведём вместе. Он тоже будет мне звонить. Я не отвечу. Какие действия он предпримет?! А что он должен сделать - расстроиться, разозлиться, послать меня в одинокое пешее путешествие?!
От собственной слабости и беспомощности мне хочется не просто рвать и метать, а завалиться на пол, истерично рыдая, бить пятками о бетон. Но я не могу себе этого позволить. Со мной Кэти. Девушка только немного успокоилась. Хотя бы перестала причитать.
- Я задумалась, дорогая. Извини. Вот встала на матрац. Не переживай! - говорю я и тянусь за кусочком битого кирпича, чтобы сделать на стене зарубку.
Понимая, что ни через час, ни через пять никто за нас денег не внесёт, нужно обозначить наш первый день в заточении. Цель моего настенного рисунка мне понятна. Средств определения времени и дат у нас нет. В подвале так же отсутствует окно или отверстие, которое помогло бы понять время суток. Нас похитили в пятницу. Значит, завтра суббота.
- Кэти, сложим матрацы и будем спать вместе. Иначе к утру мы превратимся в ледыхи, - предлагаю я.
Только произношу эту фразу, как дверь отворяется, и к нам заходит человек. По виду мужчина, невысокого роста, щупловатый, его голову и лицо прикрывает балаклава. В руках он что-то держит. Кинув это на матрацы, подходит ко мне. Не произнося ни единого слова, пристально смотрит в мои глаза своими водянисто-желчными. Взгляд не отвожу. Он хмыкает, бросает пакет и удаляется. Человек ушел, а горечь от него осталась.
- Ляля, нам принесли одеяла и даже еду. Правда, какая-то сухая ерунда, но хоть что-то, - уже более мягко произносит Кэти. - Давай перекусим.
Хрустя старой галетой, пытаюсь вспомнить, где я видела эти желчные глаза. У меня не было никаких сомнений в том, что мне приходилось ранее общаться с их хозяином. На вопрос где, моя память уходит в глухую несознанку.
- Ляля, я вот все же грею мысль, что наши похитители и не такие уж и плохие. Может у них самих проблемы, и они ищут выход, - как жертва стокгольмского синдрома выпаливает Кэти. - Что ты думаешь?
- Время покажет, дорогая, - отвечаю я тоном психиатра, чтобы у девушки отпало всякое желание продолжить эту тему.
Сама же думаю, что из сложившейся ситуации у этих дебилов точно есть три выхода. Первый - жениться на нас. Не знаю, как Кэт, а я точно против. Второй - сесть в тюрьму. Сами похитители на сто процентов не захотят этого. Третий выход самый простой для этих тварей: нет человека - нет проблемы. При раскладе выплаты выкупа или отказе в выплате заявленной суммы у меня и Кэти нет никаких гарантий остаться в живых. А вот сыграть в игру " Последний герой" очень даже.
На этой позитивной ноте я от нервов и усталости проваливаюсь в странный для меня сон. Впервые в жизни мне снятся тактильно правдоподобные сновидения, в которых я с Алексом реально занимаюсь сексом. Ночью меня расталкивает Кэти.
- Детка, выпей воды. Ты такая горячая и вспотевшая, и так кричишь и стонешь, если бы я не знала, что это все на почве стресса, то поздравила бы тебя с оргазмом!
Знала бы ты, моя прекрасная Кэт, что сказала именно то, что я сейчас и испытала. Закрыв снова глаза и попав в царство морфея, я больше не чувствовала солнечное тепло глаз Алекса и страсть его рук, а ощутила ненависть желчного взгляда и боль во всем теле. Если бы только могла читать свои сны. Если бы только могла предвидеть события, которые со мной произойдут…
Глава 22
Дни с вечера пятницы до утра понедельника пролетают в разъездах, разговорах и очередных зашкварах. Ник в срочном порядке отправляет Александру с сыном к ее родственникам. И мы оба вместе с полицейскими просто селимся в его офисе.
Полицейские и люди Давида ищут похищенных девушек. Нику с помощью переговорщика, объяснив о заказе суммы в разных банках, все же удалось получить отсрочку до утра понедельника.
Я в надежде на понимание заехал к родителям. Правда, без звонка. И это мне не в плюс. Застаю ситуацию, к которой оказался не готов. Мать с отцом, сбросив маски респектабельности, выдержанности и воспитанности, выясняют отношения, не сдерживаясь в выражениях. Я всю жизнь считал их идеальной любящей парой. Открыв дверь в зал, но ещё не зайдя, услышу как мать истошно орет отцу, что он полное ничтожество, испортившее ей жизнь.
- Красин, ты как был от сохи так и остался. Ты мне ноги должен мыть и воду пить, что я, урожденная Скрябина, когда-то снизошла до тебя! Если бы ни я и мои родственные связи, ты так бы и прозябал в своей любимой рашке. Если ты продолжишь в моем отношении поступать в том же духе, то очень пожалеешь. Я все знаю про твои грязные дела. Только одно моё слово, и от тебя, мразина, следа не останется.
- Достала ты меня со своими дворянскими корнями. Придержи свой грязный язык, дешевая подстилка тупого аристократа, просадившего все свои наследства. Денег от меня ты больше не получишь на содержание своего титулованного альфонса. На твоей банковской карте я установил строгий лимит. Постарайся на то, что у тебя будет, обеспечить этому долбо@бу достойное существование.
Увидев меня, родители замолкают. Я киваю и молча иду в сторону кабинета отца. Юлить нет смысла. Все рассказываю как на духу про Олю, о моем к ней отношении, о разработке Ольгой проекта нашего общего с Ником бизнеса, о вложении практически всех денег в него, о её похищении и сумме выкупа. С некоторым зависом все же обозначаю цель рассказа.
- Отец, понимаю, что сумма запредельная. И ты справедливо можешь мне отказать. Бизнес есть бизнес. Со своей стороны я готов гарантировать возврат денег. Да, не в короткий срок. Напрасных обещаний не стану давать. Залогом гарантий станет мой бизнес и 50 процентов прибыли от нашего с Ником проекта. Можем официально заключить договор.
Как и предполагаю, отец ответ мне не дает, но обещает все обдумать. Следующая наша встреча происходит в понедельник утром в офисе Ника.
Отец заходит в кабинет, когда мы открываем файл, переданный нам похитителями. На флешке, которую я нашёл по инструкции под скамейкой в парке, оказалось видео. Запустив его, мы взрослые мужики испытываем шок.
Совершенно голую Ольгу, привязанную висельной петлей и верёвкой за шею, руки и ноги к столбу, здоровенный ублюдок плетью со всей дури хлещет по спине. От каждого удара на теле девушки остаются кровавые рубцы. Съёмку экзекуции выполняет другой недоносок, обходя жертву и её палача по кругу. Лицо оператор-садист снимает на зуме, демонстрируя страдания девушки крупным планом.
Лицо Ольги передергивает от судорог боли. Губ нет, она их просто закусывает. Глаза периодически распахиваются и тут же от удара сжимаются. По щекам сплошным потоком текут слезы. При этом Оля не издает ни единого звука - ни стона, ни крика.
Садист металлическим компьютерным голосом комментирует видео.
- Что, сука, терпишь?! А может тебе и не больно совсем? Ты скажи уж или кивни. Может любишь пожестче. Стоит мне только произнести слово и бить тебя будут еще сильнее. Пусть плеть порвет твою шкуру на лоскуты. Твоя боль - малая толика за страдания и жизнь моего друга, которого ты, блядь, убила. Ты хоть понимаешь, грязная мерзкая тварь, что убила человека?! За это ты достойна смерти! Таких рыжих ведьм сжигали на костре. Но я, добрый господин, очень добрый, только плетьми тебя наказываю, вместо того чтобы сжечь тебя или вздернуть!