Слева от нее улыбался Керик. Из-за щетины на подбородке он казался старше, но глаза оставались молодыми и яркими. Что-то в них помогло Антону довериться ему.
– Добро пожаловать!
– Что… – Антон не знал, как начать, но в итоге выдавил: – Это видение?
– Не совсем, – ответила Назира. – Прямо сейчас ты заглядываешь в прошлое.
– Я знаю, – сказал Антон. – Но как вы можете со мной разговаривать? Я уже заглядывал в ваше прошлое, и все было по-другому.
– Ну. – Лицо Тарсеиса было суровым. Он поправил рукава темных одеяний. – Так как ты смотришь в прошлое, мы смотрим в будущее. Мы пытались это сделать уже какое-то время.
Назира сделала шаг вперед, нависая над крошечной Бехездой, ее длинные темные волосы были пронизаны сединой.
– У нас есть причины верить, что нас убьют прежде, чем мы поговорим с тобой лично. У нас есть для тебя послание, и теперь, когда Паллас предал нас, Ордену его доверить нельзя.
– Так почему бы не сказать Страннице? – спросил Антон. Пророки выглядели сбитыми с толку. – Она все еще жива, в вашем времени. Она… она пыталась мне помочь.
– Если бы мы могли, то нашли бы Странницу, – сказала Эндарра. Она казалась грустной, ее невероятно красивое лицо было наполнено сожалением. – Но мы потеряли ее доверие много лет назад. Сомневаюсь, что она поможет нам теперь, даже если мы найдем ее.
– Почему? – Антон замолчал. – Почему сейчас? Если вы пытались заглянуть в будущее уже некоторое время, почему сработало только сейчас?
Пророки обменялись взглядами.
– Мы точно не знаем, – мягко ответила Бехезда. – Это ты воззвал к нам. Ты попросил нас о помощи.
– Так скажи же нам, юный пророк, как нам помочь тебе? – спросил Керик.
Антон сглотнул:
– Бог вернулся. Он собирается разрушить мир. Единственный способ остановить его – сделать то, что вы сделали в прошлый раз, – воспользоваться священным словом, чтобы убить его.
– Если ты об этом знаешь, то тебе известно, что мы спрятали священное слово в Хранителя, – мягко произнесла Назира.
– Да, – ответил Антон. – И, высвободив слово, я убью его. Но есть другой способ. Вы нашли другой способ. Покажите мне, как создать новых пророков, и тогда мы создадим новое священное слово.
– Ты должен был стать последним пророком, – сказал Тарсеис прохладным голосом. – Вот что написано в последнем пророчестве.
Антон сморгнул слезы. Еще в тот момент, когда он увидел конец света, он понял, какой одинокой будет его жизнь. Последний пророк. Единственный пророк. Но просто потому, что его судьба была написана так, не значит, что он должен ее принять.
Все началось с Джуда, рядом с ним на маяке. Но на этом все не закончилось. Появился Гектор, который помог вытащить его из руин Алых врат прежде, чем узнал, кто Антон такой. Хассан, у которого были причины не любить Антона, но вместо этого он присоединился к нему. Кхепри, которая отправилась на край света, хотя у нее было бесчисленное множество причин остаться. Эфира, которая, как и Антон, научилась не доверять тому, что дается даром, и которая снова и снова рисковала ради Антона и дорогих ему людей. Даже Илья, которого Антон не простил и, может, никогда не простит, отдал ему свою судьбу.
И среди всех знакомых Антона Беру словно всегда знала, как поступить правильно, и без сомнений это делала. Она сражалась отчаяннее их всех за мир, в котором так никогда по-настоящему и не пожила.
– Мне плевать, о чем гласит пророчество, – яростно произнес Антон. – Мне плевать на судьбу, на рок и на все это. Меня интересует только способ остановить бога. Я хочу спасти Джуда.
Тарсеис щелкнул языком:
– Вот почему мы держимся подальше от остальных. Почему у нас нет возлюбленных или детей. Когда твоя судьба связана с судьбами других, когда у тебя есть сила, подобная нашей, тебя все время будет тянуть изменить судьбу.
Назира задумчиво посмотрела на Антона:
– У тебя должно было быть два варианта. Ты мог смотреть, как мир рушится. Или пожертвовать любимым ради его спасения.
– Я не понимаю, – сказал Антон. – Разве вы не пытались это сделать? Создать новых пророков, чтобы они заменили вас, когда ваши силы перестали работать? Так почему бы не помочь мне?
– Мы лишь следовали путем судьбы, – резко ответил Тарсеис. – Мы исполнили наше последнее пророчество.
– Вы имеете в виду меня?
– Ты должен был стать последним пророком, – снова сказал Тарсеис. – И потому мы сделали тебя последним пророком.
– Вы… – голос Антона дрожал. – Вы превратили меня в пророка?
Назира кивнула.
– Значит, вы на это способны, – понял Антон, впитывая это странное понимание. – Вы можете создать новых пророков.
– Тогда пришлось бы бросить вызов судьбе.
– Так бросьте его! – потребовал Антон. – Что вам мешает?
– Две тысячи лет мы старались не выходить за пределы наших пророчеств, – объяснила Назира. – Не менять их результат.
– Назира хочет сказать, – вставил Керик, – что если ты это сделаешь, то разрушишь пути судьбы и рока навсегда. Больше пророчеств не будет. Никаких видений о будущем. Твои новые пророки получат всю силу, которая есть сейчас у нас, то есть силу Дара взора, силу создать священное слово. Но не силу видеть форму судьбы. Вы окажетесь слепы к будущему.
– Хорошо, – твердо сказал Антон. – Мы найдем свой собственный путь. Сделаем свой выбор. Если это цена спасения мира и парня, которого я люблю, то я с радостью ее заплачу.
– Мы две тысячи лет отрицали свою человечность, – резко сказал Тарсеис. – А ты отказываешься идти по нашим стопам. Мир вот-вот рухнет, а ты приходишь к нам и просишь о чем? О любви?
Антон не колебался:
– Да.
Эндарра внимательно смотрела на него:
– Раньше ты о ней не просил.
– Я не знал как.
– Но ты этого хочешь.
– Да, – снова сказал Антон.
– Этого хотела и Ананки, – тихо заметила Бехезда. На ее круглом лице было написано горе. – Я всегда жалела, что мы забрали это у нее.
– Возможно, – задумчиво произнесла Назира, – мы все это время ошибались. Возможно, решение держаться подальше от мира было ошибкой, если оно привело мир к такому концу. Возможно, ты прав. – Она повернулась к остальным. – Я считаю, что мы должны сделать то, о чем просит юный пророк.
Сердце Антона воспарило.
Он смотрел на Тарсеиса. Пророк справедливости казался самым неуступчивым.
– Мы дали тебе эту силу, – наконец произнес он, – наверное, это значит, что тебе решать, как ее использовать.
Внутри Антона вспыхнуло облегчение.
– Что нам делать?
– Первые Одаренные не были рождены, их сотворили, – сказал Керик. – Мы дали им Реликвии.
– Жертвенная Королева, – сказала Бехезда. – Хранитель Слова.
– Первый Король Херата, – добавила Назира.
– Но, конечно, наша сила шла не из Реликвий, – продолжил Тарсеис. – Мы получили ее от бога. Он выбрал нас. И потому мы можем выбирать и других.
– То есть вы можете отдать свои Ддары кому-то другому? – спросил Антон. – Но вы уже мертвы. По крайней мере, в моем времени.
Назира грустно ему улыбнулась и раскрыла руки:
– Это место, как и круг камней в Керамейкосе хорошо проводит эшу. Мы построили эти монолиты, чтобы, когда умрем, наша эша оказалась заперта внутри. Сохраненная, чтобы ее мог получить другой пророк. Ты.
– Вот почему я ее чувствовал, – понял Антон. – Когда мы со Странницей прорицали в кругу камней. Она привела меня туда. К вашей эше.
– Значит, сработало, – удовлетворенно сказала Назира. – Полагаю, Реликвия взора у тебя?
Антон поднял Камень, теплый в его руке, и протянул ей. Она коснулась его с благоговением и закрыла глаза.
Камень начал мерцать, и Антон почувствовал, как его накрыл прилив силы, словно звон круга камней. Назира отошла, опустив руку, но звон не затихал. Следующей подошла Эндарра, улыбаясь Антону и кладя руку на его Камень, чтобы добавить свою силу. Звон становился все громче, ярче и сложнее. Потом был Керик. Он заговорщицки подмигнул Антону и внес свой вклад. Тарсеис одарил Керика слегка неодобрительным взглядом, но последовал за ним.
Последней была Бехезда, добавившая и свою силу в гармонию. Когда она закончила, нить ее Дара присоединилась к остальным, и она наклонилась к Антону и поцеловала его в лоб.
– Иди, – сказала она. – Иди и сделай это.
52. Джуд
Небо рассекла молния, и Антон упал. Джуд бросился к нему, чтобы поймать.
Глаза Антона открылись. Его рука сжимала горящий Камень Оракула.
– Что случилось? – спросил Джуд.
Антон поднял руку и коснулся его лица, в его глазах стоял туман.
– Ты их видел? – спросил Гектор сзади.
– Я говорил с ними, – тихо произнес Антон, пока Джуд помогал ему сесть.
– С пророками? – спросил Хассан.
Антон поднял горящий Камень Оракула.
– Они отдали мне свою силу. Отдали нам свою силу.
Джуд открыл было рот, чтобы задать один из тысячи вопросов, крутившихся в его голове. Вопросов вроде «Как?» и «Что они сказали?». Но с губ сорвалось:
– Так это возможно? Ты можешь сделать из нас пророков?
Антон кивнул.
– Ну, – мрачно сказал Хассан. – Давайте не тратить зря время. Что нужно делать?
– Просто стойте, где стоите, – ответил Антон. – Я могу…
– Постой, – резко сказал Джуд, схватив его за запястье. – Позволь мне быть первым. Пусть лучше рискну я. Если что-то пойдет не так, ты все еще сможешь высвободить священное слово.
Казалось, Антон хотел поспорить, но вместо этого встретился с Джудом взглядом и кивнул. Его глаза снова закрылись, и Джуд отпустил его запястье. Он смотрел, как Антон делает глубокий вдох, и на выдохе Камень Оракула засветился ярче. Антон держал камень в одной руке, а другой вытягивал из него ниточку света. Не света – Дара. Джуд услышал слабый звон, когда Антон положил ладонь на грудь Джуда. Он стал громче, пока не заглушил все другие звуки, помимо биения собственного сердца.
Свет пронзил воздух вокруг Джуда, словно взрыв. Окутанный им, паладин упал на колени. Первое прикосновение к его эше заставило Джуда хватать ртом воздух. Дар обжег его. Словно пламя Божьего огня, только тут все было наоборот. Если Божий огонь опустошал, то Дар наполнял