его, как вода, прорывающаяся сквозь дамбу.
– Джуд!
Антон вцепился в него, но было слишком поздно. Дар пророков уже был внутри, пульсировал, как звезда, и Джуд мог лишь держаться и надеяться, что он не поглотит его. На мгновение он накрыл его, и мечник не видел, не слышал, не чувствовал ничего, кроме вибрации Дара внутри.
А когда Джуд уже думал, что тот разорвет его на части, мир снова обрел очертания. Внезапно он почувствовал все: мягкие волны эши Антона рядом с ним, словно ветер, шелестящий травой, четкие эши остальных, осознание, что все сочетается, переплетения и узоры, которые связывают мир.
Джуд открыл глаза и увидел, что Антон смотрит на него с выражением чистого ужаса на лице.
– Я в порядке, – тут же сказал Джуд, положив руку на щеку Антона. Чистое физическое ощущение шокировало его. Все казалось резче, громче и более гармоничным одновременно. – Вот что ты чувствовал все это время?
Ужас покинул лицо Антона, и он выдохнул и прижался щекой к руке Джуда.
– Сработало? – спросил Гектор, стоявший за ними.
Джуд повернулся к нему:
– Я чувствую твою эшу. Она словно сталь и камень.
Гектор взглянул на него в замешательстве.
– Кажется, это было больно, – неуверенно заметил Илья.
– Это было… – Джуд не договорил. Он никогда раньше такого не чувствовал. Это было необыкновенное ощущение.
– Если кто хочет отказаться, то лучше сейчас, – предупредил Антон.
Никто не ушел.
– Ладно. – Антон закрыл глаза. – Не двигайтесь. И пытайтесь не паниковать.
В этот раз Джуд смог наблюдать, как Антон вытащил еще пять эш силы из Реликвии взора и спиралью отправил их к друзьям. Дар кружился вокруг них, и теперь Джуд чувствовал, что именно тот делал – вплетался в их эши, пока Дар и эша не стали единым целым.
В руках Антона Реликвия взора сломалась пополам, и свет покинул ее.
Их друзья упали на колени, как и Джуд. Эфира резко вскрикнула, Гектор застонал от боли. Илья, казалось, вот-вот расплачется.
Но потом боль отступила. Они открыли глаза и с трудом встали на ноги, пораженные и ошарашенные новым восприятием мира. Остальные приходили в себя, а Джуд понял, что Антон дрожал и тяжело дышал.
Инстинктивно он бросился к нему:
– Ты в порядке?
– Все нормально, – ответил Антон, но он дрожал. – Просто… дай мне минутку.
– Значит, вот каково быть пророком? – спросил Хассан, глядя на свои руки, будто ожидал, что из них вырвется пламя.
Джуд смотрел на них пятерых, и внутри поднималось странное чувство. Он посвятил всю свою жизнь служению семерым пророкам. Людям, которых он считал более святыми и достойными, чем он сам. Чье наследство никогда не смог бы сохранить.
И вот он теперь. Они все. Семеро пророков. Новые пророки.
– Нам нужно действовать быстро, – сказал Антон. – У меня нет времени на уроки прорицания сейчас, так что просто делайте, как я говорю. Нам всем нужно сделать это вместе. Все наши Дары вибрируют на немного разных частотах, но, объединившись, они создадут священное слово. Как только оно появится, один из нас должен коснуться бога, и слово прожжет его эшу, уничтожив его.
– То есть кому-то нужно подобраться поближе к Беру, – сказал Илья. – Легко не будет.
Джуд, Антон и Илья посмотрели на Эфиру и Гектора.
– Я могу… – начал Гектор.
Но Эфира прервала его, покачав головой:
– Это должна сделать я. Я – причина всего происходящего.
– Нет, – твердо сказал Гектор. – Послушай, я знаю, каково это – потерять семью. И не могу позволить тебе это сделать. Не могу позволить тебе оборвать ее жизнь.
Эфира смотрела на него глазами, полными слез. Она сморгнула их и кивнула.
– Спасибо.
Живот Джуда скрутило при мысли, что Гектор будет рисковать собой, но на данный момент рисковали они все.
– Мы, остальные, будем защищать тебя, как только сможем, пока ты не подберешься достаточно близко, – сказал Джуд.
– И как нам это сделать? – спросил Хассан Антона.
– Закройте глаза, – ответил он. – Сосредоточьтесь на Даре.
Джуд закрыл глаза и позволил Дару течь сквозь него, как и с коа. Его Дар эхом разнесся по воздуху вокруг него, сталкиваясь с Ддарами остальных. Он чувствовал их, яркие и темные, низкие и высокие, и все они врезались друг в друга.
– Отпустите, – раздался поверх какофонии голос Антона.
Джуд повиновался, стараясь использовать свой Дар как удар клинка. Сначала это казалось слишком, стена звука накрыла его, но медленно она начала обретать форму, крепнуть.
Работало. Он чувствовал эхо Даров других, наполнявших его силой, которую он видел раньше лишь мельком, когда чувствовал, как Антон прорицает в кругу камней, когда обнажил Остроконечный Клинок, когда почувствовал рождение последнего пророка.
Но в этот раз это чувство усилилось в десятки раз. От него покалывало все тело и сам воздух звенел от зова их эш.
Он открыл глаза. Его друзья – пророки – сияли изнутри.
Из горла Джуда вырвался вздох. Он почувствовал, как формируется священное слово, и осязаемая сила прострелила его вены.
А затем раскат грома подавил зов, и над голой скалой вспыхнул свет. Джуд инстинктивно пригнулся, и на мгновение его ослепило.
Когда его зрение постепенно вернулось, он увидел дымящийся кратер. В его центре стоял бог.
Беру была неестественно неподвижна, на ее лице читалось какое-то плоское, неземное выражение. Она осматривала семерых людей, разбросанных по камням.
– Что ты наделал? – спросил бог, обратив свой взор на Антона. – Зачем ты создал эти мерзости?
Джуд подавил дрожь, не в силах остановить инстинктивную реакцию на древний, ужасный голос. Он с трудом встал на ноги, поскользнулся на камнях и пополз к Антону.
– Кого это ты зовешь мерзостью? – крикнула Кхепри, стоя на другой стороне от бога.
Он повернулся к ней. Джуд был благодарен ей за то, что отвлекала его, и побежал к Антону.
– Я в порядке, – тихо ответил тот, когда Джуд помог ему встать на ноги. – Джуд, священное слово…
Джуд оборвал его кивком. Он все еще чувствовал общую силу их Даров, но священное слово было сформировано только наполовину. Им нужно было выиграть время.
Он сделал шаг к богу, встав между ним и Антоном.
– Зачем ты это делаешь? Почему не позволить нам мирно жить?
Бог развернулся к нему:
– Мира не будет, пока живы люди!
Сила бога схватила Джуда и подняла в воздух. Он подавил вскрик. Нужно было оставаться сосредоточенным. Пока бог был отвлечен, его можно прикончить.
– Возможно, ты прав, – ответил он. Сделал вдох, другой. Почувствовал, как Дары остальных начали снова связываться, укрепляя зерно созданной ими силы.
Бог лишь сжал невидимый кулак.
– Нет правильно или неправильно, – сказал он. – Есть только я.
Хватка бога была болезненной, он сжимал Джуда с такой силой, что легкие паладина больше не могли втянуть воздух.
Но это было неважно. Внезапно Джуд почувствовал священное слово вокруг себя, нити Дара, сворачивающиеся в мерцающий узел внутри каждого из них. Крошечная звезда.
В груди Джуда вспыхнул триумф. Они это сделали. Они создали новое священное слово.
– Что это? – бог склонил голову, прислушиваясь.
Восторг Джуда погас. «Нет», – беспомощно подумал он.
Но, конечно же, бог почувствовал вибрирующую вокруг него мощь. В конце концов, священное слово было частичкой его собственной силы.
– Думаете, можете убить меня так же, как и первые пророки? – спросил бог. – Вы слабее, чем они.
Джуд отчаянно хватал ртом воздух. Тьма подбиралась к краям его зрения. Бог выжимал из него душу.
– Джуд, нет! – Воздух пронзил полный ужаса крик Антона.
Джуд старался оставаться в сознании, но давление в груди и голове росло. Перед глазами потемнело. После всего, после всех рисков, на которые пошли другие, Джуд просто умрет.
Откуда-то рядом раздался голос Гектора:
– Беру, я знаю, что ты меня слышишь.
Внезапно Джуд свалился на землю и ударился о камень.
– Смертное сердце внутри меня не помешает мне убить тебя, – сказал бог. – Может, один раз это случилось, но больше нет.
Джуд сделал резкий вдох драгоценного воздуха.
– Джуд, – нежно и напряженно пробормотал Антон.
Он почувствовал, как руки любимого касаются его лица. Джуд открыл глаза и застонал. Приподнял себя на дрожащих руках, и его взгляд нашел Гектора.
– Я знаю, что ты все еще там, внутри, сражаешься, – окликнул Гектор Беру, делая шаг вперед.
В вихре воздуха и света, бог оторвал Гектора от земли.
– Он. Она любит его. Прямо сейчас она умоляет меня не убивать его.
Ужас исказил лицо Гектора. Джуд наблюдал, как тот дергает ногами в воздухе, словно пытается плыть, но бог поднял его еще выше.
– Она сделает что угодно, чтобы спасти его.
– Гектор! – заорал Джуд.
– Но она ничего не может сделать, – сказал бог. – Вы ничего не можете сделать. Я бог, и вы не можете меня уничтожить.
Джуд не мог отвернуться, когда бог поднял руку Беру. На лице Гектора мелькнула паника, и с губ сорвался крик. Луч белого света пронзил Гектора, и крик резко оборвался.
Уши Джуда наполнил низкий рев, и лишь мгновение спустя он понял, что это его собственный голос, вопль, который, как осколки, падал вокруг него.
Гектор был мертв.
Бог бесстрастно повернулся к нему:
– Ваш мир движется к концу. И вы никак не можете его спасти.
Джуд закрыл глаза и оперся руками о каменный пол. Он все еще чувствовал, как внутри бурлит священное слово, но оно казалось приглушенным, негармоничным, а вокруг них звучал голос бога:
– На этом месте я построю что-то получше. Более красивое, наполненное созданиями, которые меня не предадут. Созданиями, которые будут нуждаться во мне и жить в гармонии, чего не удавалось вам, вновь и вновь.
Джуда накрыла волна горя и погасила последнюю искру надежды. Они уже и раньше бывали в такой ситуации, лицом к лицу с мстительным богом, который сеял разрушение вокруг них. Но он знал, что этот раз – последний. Их самая последняя неудача.