Он замолчал, а по толпе пронесся шепот замешательства и отчаяния. Он почувствовал, как мать двинулась к нему, но, какой бы потрясенной она ни была, прерывать его не стала.
– Во время моего правления длиной в год я встречусь с лидерами и другими гражданами Херата, от торговцев и ученых до солдат и фермеров. Вместе мы создадим новую систему управления, которая защитит всех жителей Херата, систему, которая вкладывает силу не в одного монарха, но в самих людей. Систему, которая не навязывается нашей стране силой судьбы и рока, но выбирается ее народом.
– Век тьмы закончился, – продолжил Хассан. – Маяк пал. Занялся рассвет. Род Сеифов – прошлое этой страны. Пришло время Херату избрать новую судьбу.
Толпа успокоилась, когда речь Хассана подошла к завершению. Мгновение он стоял, охваченный молчанием, не понимая, разразится ли сейчас мятеж или его насильно лишит трона собственная мать.
А потом из первых рядов толпы раздался один радостный крик.
Потом к нему присоединился другой. А потом еще один. Вскоре уже все собравшиеся аплодировали и кричали, подбрасывая вверх цветастые шарфы и конфетти.
Барабанная дробь, звон колокольчиков и вой рогов сопровождали королевскую процессию, пока она шла по тронному залу и вниз по лестнице. Музыканты, танцоры и факиры шли по проходу, и собравшиеся столпились вокруг них.
Хассан позволил празднику на мгновение охватить его и затем повернулся и спустился. Он остановился, когда увидел, что мать стоит за троном с серьезным выражением лица.
Они долгое мгновение смотрели друг на друга.
– Должна сказать, этого я не ожидала, – наконец произнесла она. – Но, наверное, должна была бы.
Хассан ничего не ответил, просто ждал ее одобрения или ярости.
– Дворяне разозлятся, – сказала она. На ее лице грозила появиться улыбка.
– Я с ними справлюсь, – заверил ее Хассан.
Она оглядела его:
– Знаешь, я тоже так думаю.
Он улыбнулся ей, накрытый волной благодарности.
Она кивнула в сторону ступеней, ведущих вниз с помоста:
– Давай. Тебя ждет королевская процессия.
Бросив на нее последний взгляд, Хассан спустился по ступеням и присоединился к Кхепри, ее братьям и Зарин, которые совсем не соответствовали королевскому окружению. И вместе они вышли к народу: солдаты, алхимик и последний король Херата.
57. Эфира
На омытых морем утесах над городом милости Эфира встала на колени перед гробницей Наварро и дала клятву.
«Бледная Рука больше не заберет ни одной жизни», – склонив голову, поклялась она.
Джуд стоял на коленях рядом с ней, осторожно держа в руках реликварий с прахом Гектора. Он поместил его на гробницу рядом с реликварием брата Гектора, под захоронения его матери и отца.
– Мне всегда было интересно, как выглядит дом Гектора, – через мгновение произнес Джуд, осматривая простой трехкомнатный дом.
Эфира закрыла глаза, вспоминая те шесть месяцев, которые они провели в этом месте в детстве.
– Тут было тепло, – сказала она. – И много народу, когда мы были здесь все вшестером. Но еды всегда было достаточно. Его отец смеялся громче всех известных мне людей. Мать заботилась об обоих мальчиках, обо мне и Беру, когда они приняли нас. Она всегда хотела дочь, но всем сердцем любила сыновей. Гектор боготворил Мариноса. Он был с характером, даже тогда, и только Маринос мог успокоить его, когда тот пересекал черту. Ну… Маринос и иногда Беру.
Джуд глянул на нее, и Эфира встретилась с ним взглядом.
– Он рискнул своей жизнью ради меня, – сказал Джуд. – Вы все рисковали. Но только Гектор на самом деле расстался со своей. И я просто не могу не думать, что должен ему отплатить. Не знаю как, но должен сделать так, чтобы она была не напрасна.
– Что было не напрасно? – спросила Эфира.
– Моя жизнь.
– Мы не можем вернуться, – сказала она, вспомнив слова Гектора. – Мы можем двигаться только вперед. Не можем отменить свои решения, но можем принять новые. Другие. Но запомни, Джуд, я не думаю, что кто-то из нас поступил бы по-другому. Не думаю, что Гектор бы это сделал. Он любил тебя. Не идеально, не без изъянов, но любил.
Джуд встретился с ней взглядом, но, кажется, был погружен в свои мысли.
– Эфира, – позвал Антон с улицы. Его голос был ровным, едва громче обычного тона, но в нем слышалась тревога, из-за которой по крови Эфиры пронесся адреналин. По быстро брошенному на нее взгляду Джуда Эфира поняла, что и он это услышал.
Они бросились на улицу. Эфира сделала два шага мимо Антона и остановилась.
Опустились сумерки, окрашивая все в жутковатый фиолетово-серый цвет, и последние следы солнечного света мерцали между небом и морем. На краю утеса, на фоне лучей угасающего солнца стояла богиня.
– Я пришла отдать дань уважения Гектору и его семье, – сказала она.
Сердце Эфиры колотилось в груди. Было так сложно не думать о девушке перед ней как о своей сестре. Сложно помнить, что это не Беру встречается с ней взглядом, стоя на другой стороне двора. С момента ее исчезновения после их попытки убить существо внутри нее прошло почти две недели. Почти две недели с тех пор, как Эфира решила, что никогда ее больше не увидит.
Эфира сделала еще один шаг ей навстречу.
– Мы подождем тебя на дороге, – тихо произнес Антон, взял Джуда за руку и повел его прочь.
– Беру, – наконец вырвалось у Эфиры. – Беру.
И вот она уже быстро подошла к сестре. Обняла ее. Беру позволила Эфире это сделать и положила одну руку на середину ее спины.
Эфира почувствовала, что что-то внутри ломается, от этого прикосновения из глаз льются слезы.
– Я сделаю это, Беру, – сказала она. – Я спасу сотню жизней. А потом еще сотню. Сколько смогу.
Она отчаянно желала, чтобы Беру пошла с ней. Чтобы они смогли вернуться к тому, что у них было, снова путешествовали из города в город вместе. Но в этот раз помогали людям, а не убивали их.
Словно прочитав ее мысли, Беру отстранилась и положила ладонь на щеку Эфиры.
– Ты должна меня отпустить.
– Знаю, – произнесла Эфира сквозь слезы. – Знаю.
Она не знала, как это сделать.
Богиня сделала шаг назад и с улыбкой, которая принадлежала только Беру, исчезла.
Эфира смотрела на то место, где она только что стояла, пока ночь поглощала небо, и первые звезды замерцали в темноте.
Она теряла Беру снова и снова уже почти половину их жизни, и легче не стало. Каждый раз это уничтожало ее. И этот раз ничем не отличался.
Но она сделает то, на что не могла решиться раньше. Она возьмет себя в руки. Соберет оставшиеся кусочки и постарается превратить их во что-то новое.
– Вот, значит, как, – произнес Илья, передавая Эфире сумку. – Это начало твоего пути искупления.
Эфира нахмурилась, взяв сумку и закинув ее на плечо. Глянула на корабль, который должен был отплыть в любой момент. С Эфирой на борту. Илья настоял на том, чтобы сопровождать ее до гавани. Джуд и Антон попрощались чуть раньше утром.
– Ты смеешься надо мной? – спросила она Илью.
– Ни за что, – ответил он, а потом как бы между прочим добавил: – Знаешь, я мог бы пойти с тобой.
Она удивленно посмотрела на него:
– Правда?
– Если ты хочешь. – Его взгляд ласково касался ее лица.
Она хотела. Слишком, наверное. Она позволила себе на мгновение представить это. Больше не нужно будет оставаться одной. Илья будет рядом с ней. Илья, который видел ее худшие стороны и не бросил, несмотря на это. Илья, который любил ее и ничего не просил в ответ. Если он будет рядом с ней, то жизнь станет проще.
И, возможно, это и заставило ее принять это решение.
– Я хочу сказать да.
– Но?
– Не могу, – ответила она. – Я думаю, мне нужно сделать это в одиночку.
Его улыбка подернулась покорностью. Он знал, каков будет ее ответ.
– Что ты будешь делать? – Она поняла, что он так и не рассказал ей о своих планах. И что она даже не спрашивала.
– Вернусь домой на какое-то время, – сказал Илья. – Антон рассказал, что наша бабушка еще жива.
– Я думала, ты ее ненавидишь.
– Да, – ответил Илья. – И я уверен, что и она меня ненавидела. Но Антон предположил, что это может помочь. Ну, знаешь. Отпустить и все такое.
Она понимала, какая это невозможная задача. Импульсивно она протянула руку и коснулась его щеки. Его глаза широко распахнулись, темные зрачки поглотили золотистые радужки. Она сомневалась, что касалась его когда-то так нежно.
– Мы увидимся снова, – пообещала она.
Он положил руки ей на талию и прижал к себе.
– Знаю, что увидимся.
Илья поцеловал ее. Она чувствовала его тоску даже после того, как он отстранился.
– Не хочу, чтобы ты пропустила свой корабль, – заметил он.
– Что? – Она все еще находилась под впечатлением от поцелуя.
Он кивнул за ее спину, и она повернулась, чтобы увидеть, что боцман машет сине-белым полосатым флагом. Это означало, что корабль немедленно отчаливает.
Эфира выругалась под нос и повернулась:
– Илья…
– Иди, – сказал он, и его лицо осветила слабая, искренняя улыбка. – Можешь сказать мне это в следующий раз.
Это обещание все еще звенело в ее ушах, когда Эфира развернулась и взошла на корабль.
58. Джуд
Джуд прошел через следующую форму последовательности коа, скрестив руки перед собой, ладонями наружу.
Теперь чувство было другим. Когда он призывал Дар, то словно взывал ко всей вселенной. Чувствовал ответную нить в костях. Он все еще учился, все еще привыкал к этой новой форме Дара. Но в подобные утренние часы использовал его инстинктивно.
Джуд уже проходил через вторую половину последовательности коа, когда почувствовал, что кто-то за ним наблюдает.
– В процессе, – просто ответил он, не оглядываясь.
– Я вижу, – ответил Антон, в его голосе слышалось что-то теплое, восхищение.
– Ну, если это не срочно, – сказал Джуд и перешел в следующую позу, благодаря чему увидел Антона. Тот прислонился к одному из деревьев в саду и просто наблюдал за ним.